В преддверии саммита G20, который в середине ноября принимает австралийский Брисбен, посол Австралии в Москве Пол Майлер рассказал корреспонденту РИА Новости Татьяне Калмыковой о том, как Канберра намерена использовать эту площадку для прояснения планов Москвы по урегулированию на Украине и расследования катастрофы малазийского Boeing, а также о причинах, по которым Австралия присоединилась к антироссийским санкциям Запада.
— Господин Майлер, 2014 год — год председательства Австралии в G20. Наверное, этот год стал одним из самых сложных, особенно в плане политической нестабильности в мире…
— В первую очередь G20 продолжает фокусироваться на экономических вопросах… Но нет никаких сомнений, и мы это увидели на саммите в Санкт-Петербурге, что когда лидеры стран собираются вместе, они обсуждают крупные проблемы, на которых сосредоточено их внимание. В Санкт-Петербурге этой темой была Сирия, и я определенно ожидаю, что в Брисбене этой темой будет Украина и Ближний Восток.
— Может ли предстоящий саммит стать важной площадкой и для дискуссии по Украине?
— Я думаю, что Украина — это не главная тема для предстоящего саммита. Но предполагаю, что будет очень много дискуссий, касающихся Украины.
Конечно, невозможно исключить украинскую проблему из формальных встреч, поскольку мы наблюдали довольно серьезные нарушения в международной торговле. Это относится к российскому запрету на импорт (продовольствия — ред.) и некоторые другие вещи, которые стали результатом ситуации в Украине. В этой связи существует определенное влияние на экономику, что также стоит в повестке саммита.
— Накануне министр финансов Австралии Джо Хоки заявил, что ожидает участия президента РФ Владимира Путина и надеется на "полный и честный диалог". В связи с чем изменилась позиция вашей страны, ведь до этого Австралия выступала против участия России в саммите?
— Мы никогда не были против участия России в G20, поскольку G20 — это организация, где решения принимаются на основе консенсуса, так что необходим консенсус для того, чтобы кого-то исключить. Что мы определенно сделали — мы убедились, что консенсуса по вопросу исключения России не было. Нам необходимо было это обсудить с другими членами G20, а именно обсудить, целесообразно ли пригласить Россию (на саммит — ред.). Наш премьер-министр сказал довольно ясно, что важно как для G20, но так же и для почтения жертв крушения малазийского Boeing, чтобы президент Путин приехал в Австралию и чтобы мы имели возможность провести довольно непростые дискуссии с ним.
— Чего именно ждет Австралия от России "на полях" саммита?
— Все зависит от того, что вы имеете в виду. На полях саммита мы ожидаем от России представления хорошей стратегии по экономическому росту. В настоящий момент Россия, кажется, делает многое, чтобы сделать это невозможным. Определенно, нет никаких признаков экономического роста в российской экономике на настоящий момент. Поэтому необходимы значительные реформы. И, вы знаете, говоря о более личных взаимоотношениях, наш премьер-министр надеется на серьезный разговор с президентом Путиным…
— Как раз накануне премьер-министр Австралии Тони Эббот заявил, что намерен "жестко" поговорить с Путиным, что это значит?
— Россия вовлечена в значительную дестабилизацию на востоке Украины и в абсолютно незаконную аннексию Крыма. Подобные российские действия привели к жертвам среди населения на Украине. Мы до сих пор наблюдаем за сепаратистами, которые получают помощь от России. Мы надеемся, что есть другая возможность представить эти суровые реалии президенту Путину, и надеемся, что он отступит от дестабилизации ситуации на восточной Украине.
— Захочет ли Тони Эббот не только высказать позицию Австралии, но и прислушаться к российской?
— Если президент Путин приедет с реальными предложениями вместо того, что ранее продвигалось Россией на международной арене, то будет плодотворная дискуссия. И мы, безусловно, надеемся на российскую помощь в определении, кто был непосредственно ответственен за авиакатастрофу.
В настоящий момент идет расследование, и оно должно завершиться в следующем году. Мы нуждаемся в российской помощи в этом деле. Я надеюсь, что Путин приедет с более продуманным подходом для помощи в определении людей, которые были вовлечены в эту катастрофу, и внесет свой вклад в расследование.
— Значит, двусторонняя встреча Путина и Эббота запланирована "на полях саммита"?
— Эта встреча определенно запланирована. Мы посмотрим, захочет ли Путин провести такую встречу, но мы стремимся к этому. И как принимающая сторона, мы надеемся, что он примет предложение (о встрече — ред.). Нам необходима довольно крупная дискуссия с президентом Путиным.
— Запланированы ли еще какие-либо встречи с российской стороной?
— Мы надеемся, что президент Путин подключит к дискуссии некоторых представителей власти и действительно произойдет сдвиг в сотрудничестве по расследованию (катастрофы Boeing — ред.), а также снижению дестабилизации на Украине.
— Говоря о санкциях, какую именно цель перед собой ставила Австралия, присоединяясь к этому режиму?
— Мы хотим, чтобы президент Путин изменил свой подход по Украине. Никто не говорит, что санкции это легкий для использования инструмент. Мы ввели санкции, как это сделала Европа и США, но так, чтобы минимизировать влияние на обычных людей, потому что они не являются целью. И мы фокусируемся на отдельных личностях, которые привносят свой вклад в выработку внешней политики РФ, а также на таких секторах, как оборона, энергетика и банковская сфера.
— Но ведь в интересах Австралии улучшить ситуацию, поскольку экономическое положение России из-за санкций влияет и на мировую экономику.
— Да, нет никаких сомнений. Наша цель — вернуть ситуацию, в которой у нас хорошие отношения: между Россией и остальным миром. И такое положение дел было в 2013 году. Саммит G20 2013 года проводился в России, было много энтузиазма и оптимизма по поводу России, многие австралийские компании пришли на российский рынок, но сейчас это все прошло. И единственный способ, как мы можем это все вернуть, изменить российскую позицию по Украине. На чем нам необходимо сосредоточить свое внимание: с одной стороны сражаются вооруженные силы Украины и с другой стороны группа российских активистов и сепаратистов, которые получают значительную поддержку от России. Вы не можете продолжать поддержку сепаратистов, Россия должна отступить от этого и должна обеспечить безопасность российско-украинской границы.
— У Австралии есть какие-либо доказательства этих фактов поддержки? Возможно, вы подготовите доклад по этой теме?
— Я не думаю, что нам это необходимо. Я считаю, что это очевидные факты для всех. Просто зайдите в Twitter или другие социальные сети: там история за историей, которые подтверждают, что журналисты видят, как российские войска пересекают границу.
— Накануне США заявили, что могут отменить санкции против РФ в случае выполнения минских договоренностей, готова ли к этому Австралия?
— Я думаю, что если будет определенное понимание, что Россия работает над улучшением отношений с Украиной, Евросоюзом, Австралией, США, тогда, конечно, вопрос снятия санкций будет поднят. Но необходимо, чтобы мы увидели нечто большее, чем просто заявление в СМИ.
— Готова ли Австралия полностью сотрудничать с Россией по расследованию?
— Я полагаю, что это России необходимо сотрудничать с Австралией в расследовании. Как одна из стран, которая понесла крупные потери в авиакатастрофе, мы очень тесно сотрудничаем по расследованию, и мы определенно надеемся на помощь России.
— Но сейчас такого сотрудничества нет между нашими странами?
— Главная страна, которая ведет расследование, это Голландия. Мы работаем с ними. Я не в курсе того, что с российской стороны был какой-либо значительный вклад в расследование.
