Казахстанский фонд национального благосостояния "Самрук-Казына", созданный в 2008 году, назван в честь мифической птицы, несущей золотые яйца. Оправдывая свое название, фонд представляет из себя гигантскую империю национальных компаний и принадлежит государству, причем активы фонда превышают половину ВВП страны. В начале октября фонд дал старт своей трансформации, которая позволит Казахстану войти в 30-ку наиболее развитых стран к 2050 году. На первых этапах фонд намерен выйти из непрофильных активов и вывести ряд своих подконтрольных компаний на "народное" IPO.
Глава фонда Умирзак Шукеев, находящийся на этом посту почти три года, рассказал в интервью РИА Новости, почему его не пугает неудачный опыт "народных" IPO в России, подходящее ли сейчас время для приватизации, об интересе восточных и западных инвесторов к активам фонда и как "Самрук-Казына" намерен за пять лет удвоить стоимость своих активов. Беседовала Гульнара Вахитова.
— Фонд "Самрук-Казына" заявил о том, что намерен вывести свои дочерние организации на IPO. По вашему мнению, удачное ли для таких сделок время? Учитывая опасения иностранных инвесторов в отношении развивающихся рынков, не боитесь приватизировать компании по низким ценам?
— Наша программа "Народное IPO" была анонсирована много месяцев назад, и мы рассматривали этот вопрос: время ли сейчас? Подготовительная работа идет, мы до сих пор этот вопрос хотим еще раз вынести на правительство, чтобы обсудить его.
Но я считаю, что эту программу сейчас не надо останавливать, потому что мы хотим делать именно "народное" IPO — оно специфично, это меньше чем 10% и на нашем фондовом рынке KASE. Большая часть этих акций будет размещена среди физических лиц и пенсионных фондов.
Оценка проводится сейчас, вся подготовительная работа — юридический, технический аудит, финансовый аудит. Я не думаю, что мы будем продавать по каким-то заниженным ценам. Поскольку это специфическая организация, она полностью тарифно регулируемая, и это специфический рынок, я не вижу таких рисков, о которых вы говорите.
— Если говорить о России, опыт "народных" IPO оказался не совсем удачным: второй по активам банк в России — ВТБ — произвел в 2012 году обратный выкуп акций у миноритариев, поучаствовавших в первичном размещении весной 2007 года. Изучал ли "Самрук-Казына" российский опыт? Оценивал ли такие риски?
— Да, мы учитывали этот опыт и провели оценку. У ВТБ это случилось еще до того, как мы провели первое наше IPO — "КазТрансОйла". Как вы знаете, сейчас эти акции торгуются на уровне гораздо выше, чем стартовые размещения, и мы не видим никаких причин, что в будущем мы будем вынуждены отзывать эти акции, потому что это несколько специфический рынок и компании, которые мы выводим — и "КазТрансОйл", и KEGOC — пока полностью под регуляторным воздействием государства, там таких серьезных рисков нет.
— В настоящее время "Самрук-Казына" рассматривает вариант только "народных" IPO?
— Пока да. Пока наша программа предусматривает размещение меньше 10% и только нескольких компаний — мы провели размещение "КазТрансОйла", сейчас KEGOC, в следующем году мы готовим "Самрук-Энерго", потом "Казахстан Темир Жолы" (КТЖ), потом "КазАтомПром". Прежде всего, их акции будут размещаться на внутреннем рынке, но мы не исключаем, что в будущем мы будем выходить на другие рынки.
— Вы имеете в виду в будущем в отношении этих компаний?
— Да, это вполне возможно.
— Можете ли вы назвать точные сроки проведения IPO для подконтрольных фонду компаний?
— Первая компания — это KEGOC, она практически готова к выходу на IPO. Мы ожидаем, что уже в ноябре начнется подписка на акции — будет размещено 10% минус 1 акция.
Что касается следующих компаний, то в соответствии со списком, который был опубликован в рамках государственной программы приватизации, еще три компании будут выводиться на IPO — это "Самрук-Энерго" в 2015 году и КТЖ и "КазАтомПром", которые предполагается выводить в 2016 году.
— Есть ли вероятность того, что компании будут размещать свои акции среди квалифицированных инвесторов? Выражали ли заинтересованность в сделках, к примеру, стратегические инвесторы?
— Да, такая возможность имеется. Что касается не "народного" IPO, по одной компании — Мангистауская распределительная электросетевая компания (МРЭК), 25% акций которой уже размещены среди инвесторов, предполагается доразместить через биржу еще 24% акций, а стратегический пакет — 51% будет реализован через коммерческий тендер с применением двухэтапной процедуры, включающей отбор потенциального контролирующего акционера.
Планируется начать процесс продажи в текущем году.
— А по другим компаниям, входящим в холдинг, что можете сказать?
— После проведения "Народного IPO", исходя из интересов компании, масштабов ее инвестиционной программы, возможно принятие решения о вторичном выходе на публичный рынок — SPO.
- Весной этого года в рамках программы трансформации бизнеса фонд заявил о том, что переходит к новой модели экономического развития и выступает теперь в роли "активного инвестора".
Российский Минфин, который управляет российским Фондом национального благосостояния, всегда говорит о том, что может расширить инвестдекларацию, но, опасаясь высоких рисков, предпочитает инвестировать в надежные бумаги с низкой доходностью. "Самрук-Казына" не опасается таких рисков? Как их оценивает?
— Когда сейчас мы говорим об "активном инвесторе", пока речь идет об определенных взаимоотношениях между корпоративным центром и дочерними компаниями. Раньше в основном было так, что корпоративный центр утверждал инвестиционную программу дочерних компаний и пассивно мониторил, чтобы эти активы не были обесценены.
А сейчас речь идет о том, что мы строим инвестиционную политику таким образом, что даем возможность инвестировать нашим дочерним компаниям только в профильный бизнес и только в высокорентабельные проекты, где IRR (внутренняя норма доходности — ред.) выше установленных нашим центром уровней.
Все остальные ресурсы в соответствии с нашей дивидендной политикой изымаются в центр и перераспределяются в более доходные отрасли — об этом речь идет.
— Фонд "Самрук-казына" заинтересован в привлечении российских инвесторов?
— Мы не рассматриваем инвесторов по такому принципу, в рамках нашей программы по продаже активов значится список из 106 компаний — какие-то поменьше, какие-то побольше. Небольшие компании в основном будут выставлены на продажу посредством электронных аукционов или электронных конкурсов, которые проходят по стандартным требованиям на электронной площадке Минфина. Ограничений по резидентству, как правило, не имеется, участвовать может любой инвестор.
В группе выставляемых на продажу компаний имеются и такие, которые относятся к объектам стратегического назначения. Законодательство требует получения предварительно разрешения от уполномоченных государственных органов на владение такими объектами. В таких случаях могут быть определенные ограничения по статусу резидентства, но пока такие объекты еще не выставлялись на торги. В основном требования предъявляются к потенциальному покупателю с точки зрения его квалификации поддерживать определенную инвестиционную программу, принятые финансовые и социальные обязательства.
Российские это будут инвесторы или какие-то другие — тут особой разницы нет. Конечно, будут учтены интересы компании с точки зрения расширения рынков, новых технологий.
— Фонд "Самрук-Казына" сотрудничаете с Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ)?
— Мы понимаем, что у нас близкие позиции, но конкретных проектов пока нет.
— Выражали ли какие-нибудь компании свою заинтересованность в покупке пакетов акций, подконтрольных фонду компаний?
— Пока мы начали работать с объектами, которые выводятся в этом году, у нас их 64, по крайней мере, уже 9 из них выставлены на продажу, 4 — продано. Это в основном небольшие компании.
В конце года, в ноябре-декабре, мы ожидаем, что уже будут выводиться объекты более значительные. Встречи с потенциальными покупателями уже были, интерес большой, но требуется больше информации как финансового, так и нефинансового характера.
— Среди потенциальных покупателей есть и иностранные компании?
— Да. ЕБРР уже высказал свою заинтересованность, причем с разных сторон: как потенциальный инвестор, но миноритарный.
В частности, их заинтересовали некоторые активы КТЖ, некоторые активы в составе "КазМунайГаза". Это связано также с тем, что они некоторым из этих активов предоставляли финансирование. Они интересовались, что будет с их, так сказать, обязательствами перед ними.
Со стороны других иностранных организаций тоже есть интерес. Могу сказать, что все, кто приезжает к нам, интересуются этой программой. Например, со стороны Европейского союза тоже интерес инвесторов присутствует.
— А инвесторы из США проявляли заинтересованность?
— С инвесторами из США пока не было такого предметного разговора, но заинтересованность, безусловно, присутствует. Конечно, не все объекты им интересны, только определенные.
— Будет ли фонд предъявлять определенные требования к инвесторам при продаже активов?
— Мы, в принципе, пока никаких ограничений не ставили, хотя для каждого из объектов комиссия будет принимать решение по условиям, которые необходимо будет выполнить.
Как правило, это социальные условия — сохранение профиля деятельности, поддержание инвестиционной программы, сохранение условий коллективных договоров в течение определенного времени — пока мы ставили год, где-то, может быть, срок будет больше.
Что касается резидентства, то это уже вопрос к стратегическим объектам, будут они — будем изучать такую возможность.
— На форуме "Траснформация "Самрук-Казына" присутствовали представители суверенных фондов Катара, Малайзии, Сингапура. Они тоже проявляли интерес к покупке пакетов?
— Я не знаю, были ли у них конкретные интересы по этому поводу, но я допускаю возможность, что они высказали подобный интерес, поскольку и сингапурский суверенный фонд Temasek за рубежом очень серьезно инвестирует, и в какой-то мере малайзийский фонд Khazanah осуществляет такую деятельность.
Вполне возможно, что им были бы интересны какие-то объекты. Может быть, им даже было бы интересно участвовать не столько в приватизации, сколько в софинансировании определенных инвестиционных проектов, что тоже возможно. Такой формат сотрудничества у нас тоже присутствует — много инвестпроектов.
— Как фонд намерен избавляться от непрофильных активов?
— Изначально программа приватизации формировалась как программа вывода непрофильных активов. Так исторически сложилось, что в составе "Самрук-Казына" много объектов социального характера. Например, у КТЖ, так же, как и у РЖД в России, масса социальных объектов. У "КазАтомПрома" — масса домов отдыха, больниц и других подобных объектов по всей республике в регионах находится.
Они никакого дохода не приносят, скорее, расходы, потому что все это нужно содержать. У нас была определенная программа, где детские сады передавались местным исполнительным органам. Вот сейчас тоже есть объекты, которые нужно не столько продавать, сколько отдавать на баланс местным исполнительным органам для того, чтобы они потом их поддерживали в рамках своей социальной функции.
Смысл этой программы — в поиске покупателя, кто будет дальше их поддерживать и желательно бы с сохранением социальной функции, если она нужна.
Что касается самих компаний, то они будут эту социальную функцию реализовывать другим способом — заказывая частным организациям здравоохранения, социального обеспечения те же услуги для их работников.
Теперь, что касается других объектов. Есть объекты в составе "Казахстан Инжиниринг" из числа тех, что раньше были заняты в оборонной промышленности. Они практически бездействуют, однако имеются здания, сооружения, определенное оборудование, то есть то, что можно продать.
— По какой цене активы будут реализовываться?
— По всем объектам производится оценка — у нас это лицензионный вид деятельности. Оценщики делают оценку стоимости, и затем комиссия решает, по какой цене выставлять. Если это электронные торги, то за базу берется оценка, а дальше стандартный механизм — два раза английский метод, потом голландский метод. Единственное условие — чтобы конечная цена не была ниже, чем 50% от оценочной стоимости.
Если по минимальной цене объект не будет продан, значит комиссия будет решать его дальнейшую судьбу — закрыть, присоединить и т.д.
— Руководители фонда "Самрук-Казына" в последнее время неоднократно заявляли о смене критериев оценки. Как фонд намерен оценивать эффективность деятельности топ-менеджмента?
— Да, это будет, и это самое главное. Если раньше мы говорили о том, что независимо от того, сколько активов, каков капитал этой компании, мы оценивали деятельность менеджмента по показателю операционной доходности — так называемый EBIDTA Margin (маржа прибыли до вычета процентов, налогов и амортизации — ред.) и группы таких показателей, то сейчас мы переходим на более сложную для менеджмента систему оценки — через показатели EVA, то есть экономической прибыли. Это ставит большие вызовы менеджменту, так как у многих наших компаний EVA отрицательный. Сейчас задача стоит в том, чтобы ее вывести на положительный уровень. Такую задачу мы ставим в течение следующих пяти лет.
— В подконтрольных фонду компаниях существуют опционные программы для менеджмента?
— Да, такая возможность заложена. Нельзя сказать, что она активно задействована. В рамках правил, регулирующих процесс продажи активов фонда, присутствует опция по продаже компании менеджменту в интересах сохранения преемственности.
Возможно и приобретение акций компании менеджментом в рамках публичного размещения. Надо отметить, что программа приватизации, то есть продажи активов частному сектору, находится в начальной стадии, так как охватывает в основном период 2014-2016 годов. Некоторые объекты планируется продать еще позже, мы понимаем, что это не такой простой процесс и необходимо проводить предпродажную подготовку активов с целью привлечения квалифицированных покупателей.
В рамках этой программы предполагается выставить на продажу 106 объектов в течение ближайших трех лет, используя различные механизмы, включая "народное" IPO, двухэтапные конкурсы, электронные торги и адресные продажи
— Глава государства Нурсултан Назарбаев в ходе форума заявил о том, что фонд должен в течение 5 лет удвоить свои активы. За счет чего "Самрук-Казына" сможет достичь таких результатов?
— Речь идет о приросте стоимости — это наша основная задача. За счет создания экономической прибыли, путем роста операционной доходности по действующим активам и повышения возврата от инвестиций по новым проектам.
В программе трансформации предусмотрено, что ежегодно ожидается от 8% до 12% роста стоимости — это достаточно сложная задача, поскольку фонд не должен мешать развиваться малому и среднему бизнесу, о чем тоже глава государства говорил. Также необходимо избавиться от непрофильных активов, сосредоточиться только на основном бизнесе, но при этом обеспечить существенный прирост стоимости.
Это означает, что у нас должна быть очень амбициозная программа, во-первых, и внутри страны по новым отраслям, а во-вторых, за пределами Казахстана, поскольку это в сфере интересов наших компаний — новые технологии, рынки сбыта.
Ну и основное — нам нужно из наших традиционных отраслей — нефть и газ, атомная промышленность, переходить в другие сферы — энергетика, металлургия, туризм, химия, "зеленая" экономика.
В эти направления частные инвесторы пока опасаются идти, а у фонда такая возможность имеется, и надо ее использовать. Как правило, такого рода проекты окупаются в период от 7-10 лет.
— Я правильно понимаю, что фонд "Самрук-Казына" инвестирует свои средства и в ценные бумаги других государств наподобие средств российского ФНБ?
— Вообще, это не наша основная функция, мы делаем это только в рамках казначейских функций, потому что стараемся всю нашу заработанную прибыль реинвестировать в проекты.
— Реинвестировать в проекты внутри страны или за ее пределами?
— Не обязательно внутри страны, это могут быть проекты за пределами Казахстана. У нас есть такие активы. В частности, в Румынии много активов, "КазМунайГаз" очень широко там инвестировал. КТЖ тоже инвестируют за рубежом в рамках стратегических интересов, поскольку мы хотим быть транспортным коридором, у нас есть намерение развивать логистические центры, и мы заинтересованы в сотрудничестве с Китаем.
В группе фонда довольно большой объем временно свободных денег, поэтому мы крупный депозитор наших казахстанских банков. В рамках программы трансформации предполагается существенно усилить компетенцию в области осуществления прямых инвестиций, в том числе и с использованием возможностей фондов прямых инвестиций — private equity funds.
В принципе, у нас есть такое намерение как диверсификация наших активов, хотя это не является нашей основной миссией.
— В фонды прямых инвестиций каких стран хотел бы вложиться "Самрук-Казына"?
— Пока есть только намерение. Есть интерес со стороны развивающихся стран — они показывают наибольшую активность, и доходность довольно высокая. Есть предложения и от ЕБРР тоже — доходность умеренная, но и риски тоже.
— А интерес со стороны азиатских стран присутствует?
— Вообще, да. Как только намерение оформится, появится конкретика.
— Рассматривает ли фонд возможность вложиться в российские фонды прямых инвестиций?
— Теоретически, да. Но нужно оценить риски с точки зрения диверсификации активов, чтобы не зависеть только от одного риска — от цены на нефть, уран и так далее.
В этом смысле целесообразно вкладываться в те страны, которые находятся в направлении, обратном от зависимости от нефти.
— Когда могут быть уже предприняты первые практические шаги?
— Я думаю, что это потребует еще минимум год, потому что программа трансформации только стартовала, нужно сосредоточиться на создании необходимой компетенции, определить таргетируемую структуру активов, разработать процедуры, лимиты, а затем действовать целенаправленно и комплексно.
