70 лет назад на полях Белоруссии развернулась одна из крупнейших военных операций Второй мировой войны — "Багратион". За период с 22 июня по 29 августа 1944 года германская армия понесла тяжелейшие потери за всю свою историю, а крупнейшая немецкая группа армий "Центр" фактически перестала существовать.
Обманул — наполовину уже победил
Название операции — в честь героя Отечественной войны 1812 года Петра Ивановича Багратиона — утвердил Сталин. Сама же традиция давать имена прославленных российских полководцев — родилась годом ранее. В 1943 году ряд наступательных операций Красной Армии получили название: "Суворов" (Смоленская наступательная операция), "Кутузов" (контрнаступление под Курском), "Полководец Румянцев" (Белгородско-Харьковская наступательная операция).
Успех "Багратиона" во многом предопределило то обстоятельство, что советскому командованию удалось обмануть немцев. Гитлеровцы ожидали основной удар со стороны Красной Армии в летней кампании 1944 года южнее, на Украине, где и разместили свои основные танковые силы.
Немецкие генералы исходили из опыта зимних боев в Белоруссии, в ходе которых советские войска провели ряд неудачных операций, продвинувшись всего на несколько километров. Напротив, на Украине командирам и бойцам Рабоче-Крестьянской Красной Армии сопутствовал успех, и в целом они вышли на границу образца 1941 года.
Педантичные немцы логично предположили, что советское командование перенесет основные усилия на направление успеха и развернет летом наступление, прежде всего, на группу армий "Северная Украина", с дальнейшим ударом в направлении Балтики, чтобы отсечь затем группу армий "Центр" и группу армий "Север".
Что же касается Белоруссии, то там ожидалось продолжение локального советского наступления, которое, как и зимой, нацисты надеялись отбить.
Разумеется, полностью скрыть от противника передислокацию крупной массы войск с Украины в Белоруссию было невозможно. У немцев хорошо работала воздушная разведка, которая фотографировала и перевозку войск и сосредоточение артиллерии на новых позициях. Да и агентура на местах не дремала. Однако этому не было придано должного значения — зимой были точно такие же сосредоточения советских войск, которые закончились ничем. При этом не было замечено появление в Белоруссии 5-й танковой армии Ротмистрова, которая сыграла в ходе "Багратиона" роль "ножа", которым активно резали немецкое "масло".
Один или два удара?
"Багратион" начался 22 июня — ровно спустя три года после начала Великой Отечественной войны — разведкой боем на отдельных участках обороны группы армий "Центр", что придало определенный символизм операции. Однако специально не подгадывали под эту дату. Напротив, операцию все откладывали и откладывали ввиду сложностей с накоплением боеприпасов, в первую очередь, на 1-м Белорусском фронте.
Наступление вели 4 советских фронта, действия которых координировали маршалы Жуков и Василевский. Василевский контролировал правое крыло — 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты, Жуков — левое крыло, с 1-м и 2-м Белорусскими фронтами.
Планировалось сначала окружить немецкую группировку у Витебска и Бобруйска, а затем идти по сходящимся направлениям на Минск. В итоге, в короткие сроки была не только освобождена Белоруссия, но и значительная часть Литвы, а также восточные районы Польши.
Перед началом операции были определенные разногласия по поводу того, сколько наносить ударов.
Командующий 1-м Белорусским фронтом генерал Рокоссовский хотел наносить один главный удар. На Рогачевском направлении силами 3-й армии генерала Горбатова, в которой планировалось сосредоточить до 16-ти стрелковых дивизий. Эдакий "суперкулак", который должен был, по замыслу Рокоссовского, смести на своем пути любого противника.
Ставка же Верховного главнокомандования настаивала на двух ударах. Один — на Рогачевском направлении, второй — с юга, на Бобруйск.
По мнению военного историка Алексея Исаева, в своих мемуарах Рокоссовский развернул ситуацию на 180 градусов. Мол, именно он изначально предлагал два удара, а Ставка, напротив, сопротивлялась этому, но потом согласились с его предложением.
В итоге вместо одного удара армии Горбатова, были проведены два удара, которые успешно сошлись на Бобруйске. По словам Исаева, если бы Ставка пошла на поводу у Рокоссовского, то удар 3-й армии не получился бы. Она завязла бы в позиционных боях, и наступление 1-го Белорусского фронта стало бы пробуксовывать.
Буш себя не оправдал
Командующим немецкой группы армий "Центр" на момент советского наступления был фельдмаршал Буш, неплохо показавший себя во время зимнего наступления Красной Армии. Его солдатам удалось удержать, пусть и с трудом, и Оршу и Витебск. Тогда против него воевал генерал Соколовский, который за неудачи в Оршанской и в Витебской наступательных операциях в апреле 1944 года был снят с должности командующего Западным фронтом.
Новые же противники Буша — Рокоссовский (командующий 1-м Белорусским фронтом), Захаров (2-й Белорусский), Черняховский (3-й Белорусский), Баграмян (1-й Прибалтийский), усиленные такими "зубрами", как Жуков и Василевский, оказались главкому группы армии "Центр" не по зубам.
Уже 28 июня Буш был заменен на своем посту фельдмаршалом Моделем, считавшемся в Третьем рейхе мастером обороны. Модель до некоторой степени стабилизировал ситуацию в Белоруссии, предотвратив, в частности, взятие Красной Армией Варшавы, устойчивый выход к Балтийскому морю и прорыв в Восточную Пруссию на плечах отступающей германской армии. Однако даже он был бессилен спасти группу армий "Центр", которая была расчленена в Бобруйском, Витебском и Минском "котлах" и методично уничтожалась с земли и воздуха.
Между молотом и наковальней
Партизаны сыграли в "Багратионе" своеобразную роль. С одной стороны, они выступили для немцев предвестниками будущего наступления, когда в ночь с 19-е на 20-е июня начали рельсовую войну в тылу вражеских войск. Их мишенью стали не только железные дороги и мосты, но также линии связи, в отношении которых были совершены тысячи диверсий.
С другой стороны, когда немецкие колонны стали отступать на Запад, они могли передвигаться только по крупным шоссе. На более мелких дорогах гитлеровцы неизбежно становились жертвами атак партизан.
Попав между красноармейским "молотом" и партизанской "наковальней", немцы в целом предпочитали не просачиваться на Запад, а сдаваться. Зачастую целыми подразделениями.
Противники поменялись местами
Велика в операции и роль советских ВВС. Ударная авиация весьма эффективно подавила немецкую артиллерию, которая была становым хребтом группы армий "Центр" в зимних оборонительных боях.
Ночью действовала дальняя бомбардировочная авиация, которая утюжила расположение нацистских артиллеристов, а днем их добивали штурмовики. Когда началось немецкое отступление по крупным магистралям, опытные экипажи штурмовиков устраивали затор, например, подрывая мост, а затем бесконечные колонны, вставшие в "пробку", расстреливались менее опытными экипажами.
Перед началом "Багратиона" значительная группировка люфтваффе была перекинута на Запад, где 6 июня 1944 года в северной Франции высадились союзники. На всю группу армий "Центр" на 1 июня 1944 года у немцев было всего 60 истребителей, а на 22 июня — лишь 40 истребителей.
Прикрывать фронт протяженностью около 1000 километров такими воздушными силами было нереально. Но немцы пытались противостоять "Багратиону". Они бросали свои тяжелые бомбардировщики "Хенкель-111", "Юнкерс-88" и даже стратегические "Хейнкель-177" в дневные налеты на советские танковые колонны и несли при этом ощутимые потери.
Противники поменялись местами, и ситуация напоминала лето 1941 года, когда советское командование в отчаянии посылало на бомбежки днем тяжелые, тихоходные ТБ-3, которые неизбежно становились легкой добычей юрких "мессершмиттов".
Война показала, что к 1944-му "ученики" хорошо усвоили уроки "учителей".
Живые свидетели грандиозного успеха
17 июля 1944 года в Москве состоялся марш пленных немцев из группы армий "Центр". По улицам столицы прошли более 57 000 немецких солдат и офицеров.
Это было сделано в первую очередь для союзников, дела которых в Нормандии шли ни шатко, ни валко, и потому сообщения о грандиозной победе Красной Армии в Белоруссии воспринимались скептически.
"Парад побежденных" был самым простым и убедительным способом показать, что успехи, действительно, огромные. Официально все было обставлено, как простая перевозка бывших солдат группы армий "Центр" из Белоруссии в лагеря для военнопленных на востоке страны.
Проход по Москве был якобы всего лишь формальной пересадкой из поездов в поезда. В итоге же получился сильнейший пропагандистский ход, который произвел сильное впечатление как на союзников, так и на противников Красной Армии.
Особенно убедительным было то, что во главе длинной колонны поставили генералов и старших офицеров. Тем самым они продемонстрировали всему миру, что разгромлены не просто какие-то отдельные части или соединения — понесла разгром целая группа армий.
Историки до сих пор спорят о количестве безвозвратных потерь (то есть, убитых, пленных и пропавших без вести), понесенных сторонами. Во многом из-за того, что не сохранились многие документы, в первую очередь, со стороны Третьего рейха. Многие немецкие документальные источники, в том числе и 1944 года, оперируют не точными цифрами, а оценками — примерно столько-то было, примерно столько-то потеряли… Алексей Исаев, например, оценивает безвозвратные потери немцев, включая, пленных, в операции "Багратион", в 400-500 тысяч человек.
Советские же потери гораздо ниже — около 200 тысяч. В первую очередь это касается правого крыла наступающих — 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов, которые после Белоруссии пытались наступать дальше. В направлении Восточной Пруссии и Балтийского моря.
В общем и целом, "Багратион" не только позволил разгромить крупнейшую группировку вермахта, но и на несколько месяцев приблизил победу в Великой Отечественной войне.
