Михаил Ростовский
"Если нам не удастся преодолеть кризис на Украине, то через четверть века после падения Берлинской стены нам снова грозит раскол Европы. Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы это предотвратить". Сделав недавно такое заявление, министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, с моей точки зрения, одновременно и попал яблочко, и опоздал.
Раскол Европы — это не черное облако на горизонте, а уже свершивший факт. Думать о предотвращении того, что уже произошло, абсолютно бессмысленно. Думать надо о том, как мы дошли до жизни такой, и как именно можно повернуть вспять смертельно опасные для континента тенденции.
На оба эти вопроса, как мне кажется, существует очень схожий по своему смыслу ответ. Украинский кризис стал прямым следствием того, что высокие европейские идеалы, сила которых разрушила Берлинскую стену и сделала возможным объединение Германии, оказались незаметно выброшенными в мусорную корзину. Единственный способ покончить с украинским кризисом — извлечь эти идеалы и вновь сделать их руководством к действию.
И очень скоро все эти идеалы были воплощены: ко всеобщему изумлению, объединение Германии стало фактом уже в 1990 году. Что сделало это возможным? В первую очередь, позиция официальной Москвы, ее готовность принять европейские идеалы. Как стало известно из мемуаров тогдашних политиков и рассекреченных архивных документов, ключевые партнеры ФРГ по Европейскому Сообществу, Франция и Великобритания, публично поддерживая идею объединения Германии, на практике были к этой идее холодны. В Париже и Лондоне был очень силен страх перед "германским реваншизмом". И от Москвы ожидали, что она сделает грязную работу: заблокирует объединение востока и запада Германии.
Британский премьер Маргарет Тэтчер тогда прямо сказала Михаилу Горбачеву: "Мы не хотим объединенной Германии". Президент Франции Франсуа Миттеран подавал тогдашнему лидеру СССР сигналы аналогичного плана. Но в Москве приняли иное решение: воля немецкого народа должна быть выполнена.
Оглядываясь назад, надо признать: решение тогдашнего советского руководства оказалось абсолютно правильным. Возможно, Москве надо было настоять на нейтральном статусе объединенной Германии, ее невключении в состав НАТО. Не исключено, что нам надо было обставить свое согласие на германское объединение еще целым рядом условий.
Но само по себе принципиальное решение — громкое "да" Москвы немецкому единству — выглядит сейчас бесспорным. Лукавая позиция Лондона и Парижа в случае победы не принесла бы счастья Европе. А вот готовность Советского Союза поступить по совести и поставить во главу угла интересы людей сделала жизнь на европейском континенте несравненно более мирной и счастливой.
А теперь перенесемся на 25 лет вперед. Политика нынешних лидеров Запада по отношению к Украине, с моей точки зрения, очень сильно напоминает позицию Тэтчер и Миттерана по поводу перспективы германского объединения. Произнося замечательные слова о "европейском выборе Украины", политики США и ЕС думают вовсе не об Украине. Они думают о нейтрализации России, о том, как вбить клин между Москвой и Киевом. Мы имеем дело с политикой, продиктованной страхом: не дай бог у Кремля проснутся имперские инстинкты! Надо в принципе лишить его такой возможности, оторвав от России Украину.
И вот мы видим политику "Восточного партнерства", откровенно нацеленную на строительство новых барьеров в Европе. Мы видим продиктованную интересами защиты "европейского выбора Украины" западную поддержку государственного переворота в Киеве. Мы видим, наконец, вызванную этим переворотом гражданскую войну на Украине.
Курс, основанный на принципе сдерживания России, завел ситуацию в тупик. Дальнейшее следование этому курсу способно лишь сделать ситуацию еще более мрачной и безнадежной. Можно, конечно, ввести против России новые санкции. Но вряд ли это заставит РФ поступиться принципами и совершить действия, которые могут быть расценены как предательство интересов русскоязычного населения юго-востока Украины.
Где же выход? С моей точки зрения, — в возвращении к политике, основанной на принципах и идеалах, на учете не только своих интересов, а интересов всех. Запад должен думать не о том, как максимально эффективно можно утереть нос Москве, а о том, как остановить побоище на Украине.
Запад должен понять: Россия — не часть украинской проблемы, а часть решения украинской проблемы. Включение Крыма в состав РФ не очень похоже на российское содействие решению европейской проблемы? Согласен. Но вот произошло бы такое включение, если бы Запад не толкнул радикальные элементы в Киеве на государственный переворот? Уверен, что нет.
Как бы там ни было, окончание кровопролития на Украине, как мне кажется, возможно только в одном случае: если ЕС и Россия начнут действовать как реальные партнеры, а не как соперники, которые лишь изображают из себя партнеров.
Понятия "идеалы" и "реальная политика" считаются антонимами. Но иногда эти понятия должны совмещаться. В противном случае к 25-летию падению Берлинской стены Европа действительно подойдет в состоянии раскола и разрухи.
