Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ, для МИА "Россия сегодня".
Президент Абхазии Александр Акнваб объявил об отставке, мотивируя свое решение необходимостью сохранения мира и политической стабильности. Этот шаг абхазского лидера стал реакцией на массовые антиправительственные выступления в Сухуми, а также практически единогласное решение республиканского парламента поддержать отставку президента.
Какие пружины двигают нынешним абхазским кризисом? Какие проблемы унаследует новое руководство Абхазии? И в какой мере нынешняя ситуация грозит российским интересам на Кавказе?
Корректно ли сравнивать Абхазию с Украиной
Оппозиционные выступления в абхазской столице прошли вскоре после киевского Майдана, свержения президента Януковича и стремительного нарастания украинского гражданского противостояния. Как следствие, возник массовый запрос на поиск параллелей между положением дел на Украине и в Абхазии.
Однако чисто внешняя похожесть киевского Майдана и антиправительственных выступлений в Сухуми не должна обманывать и приводить к некорректным выводам.
При рассмотрении политической динамики в де-факто государствах постсоветского пространства уже многие годы складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, про них уже написаны тома литературы. Но, с другой стороны, они мало кого интересуют как таковые. Если к ним и обращаются, то разве что в контексте геополитической конкуренции США и России, или так называемого "косовского прецедента".
При этом в своеобразном соревновании между де-факто образованиями и теми странами, к которым они формально "приписаны", далеко не всегда выигрывают те, кто имеет членство в ООН. Так в Грузии, имеющей ооновскую прописку, первая передача власти от одного президента другому не в результате переворотов и революций, а в ходе выборов случилась лишь в 2013 году. А в Абхазии это произошло в 2005 году, то есть на 8 лет раньше.
И первопричиной нынешней абхазской ситуации является не конкуренция внешнеполитических проектов, а внутренние процессы. Для Абхазии, в отличие от Украины, нет никакого выбора между Западом и Россией. Запад для Сухуми зарифмован с Грузией, в состав которой Абхазия не собирается. И трудно было бы представить иной вариант, если учесть, что в годы вооруженного конфликта 1992-1993 гг. абхазы потеряли 4% своего довоенного населения.
Добавим к этому последующие попытки "разморозки" противостояния, предпринятые Тбилиси в мае 1998 года, осенью 2001 и летом 2006 годов. Как результат — отсутствие политических сил, которые могли бы выступить в поддержку вхождения в состав единого Грузинского государства, чьей стратегической линией является интеграция с НАТО и Евросоюзом.
Между тем, не за горами день, когда Тбилиси и Брюссель подпишут соглашение об ассоциации Грузии с ЕС. Рассуждая теоретически, абхазские власти и оппозиция могли бы, наверное, рассматривать возможности кооперации с Западом. Но только при одном принципиальном условии — отказе США и ЕС от безусловной поддержки грузинской территориальной целостности.
На сегодняшний день такой вариант не кажется возможным. И в этой связи видеть нынешних абхазских оппозиционеров в качестве "руки Запада" может только незнакомый с положением дел в республике человек.
Почему оппозиция пошла на обострение
Майский политический кризис в республике показал, сколь тонка линия в республике между властью и оппозицией. Ведь уходящий сейчас президент Анкваб ранее более десяти лет считался главным оппозиционером в республике. И лишь после этого он вошел во власть, занимая поочередно посты главы правительства, затем вице-президента и президента. Не исключено, что через определенное время его опыт и знания еще будут востребованы жителями Абхазии.
А нынешними фронтменами оппозиции являются Рауль Хаджимба, ранее возглавлявший службу безопасности Абхазии, занимавший пост премьера и вице-президента, и Виталий Габния, председатель организации ветеранов грузино-абхазского конфликта "Аруаа".
Что же тогда заставило оппозицию обострить игру и фактически добиться реализации программы-максимум по отношению к главе республики?
Начнем с того, что майские выступления нельзя считать спонтанными. Недовольство в Абхазии накапливалось не один месяц. Немало поводов для него давал сам Александр Анкваб, жесткий политик, не склонный к широкому диалогу с оппонентами.
Осенью прошлого года обострился вопрос о паспортизации жителей Гальского района на востоке Абхазии. Интеграция этого грузинонаселенного района с самого момента окончания вооруженного конфликта с Тбилиси шла крайне сложно. Можно даже сказать, что она продвигалась рывками, без какого-то четкого стратегического замысла. Власти так и не смогли до конца определиться, как взаимодействовать с проживающими там представителями "нетитульной нации".
Сразу оговоримся: в вопросе о паспортах критиками Анкваба двигали не только фобии и страхи (хотя и без них не обошлось). Они были недовольны методами кулуарного решения данного вопроса, а также потенциальной опасностью превращения "паспортного вопроса" в технологию для манипуляций на выборах разного уровня.
А избирательные кампании в Абхазии, как правило, проходят в острой конкурентной борьбе. Достаточно сказать, что в 2011 году на президентских выборах никто не брался предсказывать имя победителя избирательной гонки, а в 2012 году лишь треть парламента была избрана в первом туре голосования.
Олимпийские игры в Сочи, а также украинский политический кризис заставили оппозицию взять паузу в выдвижении своих требований, но не сдать их в архив.
Отношения с Россией — приоритет и для уходящей власти, и для оппозиции
Сегодня многих обозревателей мучает вопрос по поводу достаточно мягкой реакции Москвы на уход Александра Анкваба, считавшегося проводником ее интересов в Абхазии. Однако удивляться тут нечему.
Прежде всего надо понимать, что российская власть вовсе не является неким универсальным противником внутренних изменений. Она противится их использованию во вред национальным интересам РФ — либо разными элитами самой страны, переживающей перемены, либо внешними игроками.
В случае Абхазии смены геополитического вектора не наблюдается. И власти, и оппозиция в республике настроены на кооперацию именно с Россией. В этой ситуации отказ от диалога и поддержка лишь одной из сторон чревата проблемами для самой российской политики.
Впрочем, абхазский кризис уходом Анкваба не оканчивается. Впереди выборы.
Без продвижения на всех этих непростых направлениях невозможно будет ожидать в будущем серьезных прорывов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
