Два президентских дня в Китае: куда движемся дальше

Россия и Китай стали стратегическими партнерами, и газ в этом процессе - ключевая, но не единственная составляющая, считает Дмитрий Косырев.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня".

Мегаконтракт о поставках российского газа в Китай в течение 30 лет (а это главное событие в ходе визита Владимира Путина в Китай); 49 соглашений, подписанных им в Шанхае помимо газового контракта; совместное коммюнике как политическая декларация; речи и встречи во вторник на Саммите по мерам доверия в Азии. 

Что за отношения двух наших держав получаются в итоге и куда им двигаться дальше? С газовым контрактом все понятно — это долгосрочная стратегическая привязка двух стран на несколько десятилетий вперед. А как выглядит вся картина в целом?

В чем согласны

Собравшиеся на конференции в Александр-хаусе едва ли не все российские эксперты по Китаю отслеживали новости из Шанхая в режиме онлайн. А говорили в основном о том, что России и Китаю делать дальше, уже по итогам встречи России и Китая на высшем уровне. И что за отношения у нас с Китаем получаются, как теперь расшифровывать характеризующий их термин — "стратегическое партнерство". 

А точнее — "всеобъемлющее равноправное доверительное партнерство и стратегическое взаимодействие", которое вдобавок вышло "на еще более высокий уровень", что поможет "формированию справедливого, гармоничного, безопасного мироустройства". Это из Совместного заявления — ключевого из подписанных в Шанхае документов. 

Если кого-то интересует, значится ли там украинский кризис, то да — пятнадцатым пунктом. Мы призываем к деэскалации внутреннего конфликта в этой стране, к широкому национальному диалогу для выработки "концепции дальнейшего конституционного развития государства". Но есть еще пункт 1, где говорится, что наши страны противостоят вмешательству во внутренние дела других государств, требуют отказаться от языка односторонних санкций, от организации, помощи, финансирования или поощрения деятельности, направленной на изменение конституционного строя "другого государства" или его вовлечение в какое-либо многостороннее объединение или союз. Это, конечно, о том, откуда пошел украинский кризис, как и похожие кризисы, которые пытаются создать у границ Китая. 

Выступление Владимира Путина на состоявшемся в среду Саммите по мерам доверия (там встречаются лидеры 27 стран Азии) было приглушенным и деловым. Да и весь саммит носил такой характер, с упором не столько на громкие декларации, сколько неформальное общение в кулуарах. Так же, кстати, звучала и речь китайского лидера Си Цзиньпина, сводившаяся к мысли, что проблемы безопасности Азии должны решать азиатские страны. К которым Россия, по очевидным географическим причинам, тоже относится. 

И если возвращаться к украинскому кризису, то китайские эксперты вообще не считают его чрезмерно серьезным и полагают, что заигравшиеся европейцы постепенно решат его путем компромиссов, внутри самой Украины и с Россией. Есть или будут международные сюжеты поважней.

Как дружим

Итак, как мы и ожидали, Москва и Пекин не сочли необходимым произносить слишком громкие слова по поводу попыток других держав подорвать позиции друг друга. Достаточно демонстрации того, что мы вместе и координируем работу по всем ключевым мировым проблемам (это — о Совместном заявлении в целом, весьма интересном документе). 

Но эксперты — народ въедливый и любящий смотреть скорее на то, что плохо, чем на то, что хорошо. 

Плохо (а может, наоборот, хорошо) то, что российско-китайские отношения слишком быстро выходят из двустороннего состояния и оказываются увязанными с тем, что происходит в окружающем нас мире. Это новый феномен, и нельзя сказать, что Москва и Пекин достаточно быстро согласуют свою политику. Например, Ближний Восток. При общем согласии там было много сложностей, особенно связанных с войной в Ливии. Или Украина. При том же общем согласии китайцы были огорчены юридическим прецедентом присоединения Крыма через референдум. 

Но есть и другие вопросы. Они касаются третьих стран и регионов, и особенно экономической политики там. Существуют ли примеры российско-китайских инвестиционных проектов в Юго-Восточной Азии, на Корейском полуострове, в Африке? Исключение — разве что Средняя Азия, но и тут мы скорее координируем усилия, чтобы избежать опасной конкуренции. А ведь экономика имеет тенденцию в какой-то момент начать диктовать политическую повестку дня.

В российско-китайских двусторонних отношениях лет 10 — 15 назад было наоборот, политика диктовала необходимость придумывать все новые сближающие проекты. 

49 документов, подписанных Путиным в Шанхае, отражают уже новую реальность. Экономические связи вступили в стадию более самостоятельного развития. Это уже не 5-6 показательных проектов. Можно говорить об общем изменившемся направлении движения. Деловое сотрудничество между Россией и Китаем, даже исходя только из того самого списка из 49 пунктов, становится похоже на технологический, финансовый и уже потом энергетический альянс. 

Говоря о технологиях, еще в 2011 году Китай оказался второй после США державой в мире по расходам на инновационные исследования, обогнав Японию. Другое дело, насколько хорош результат. Инновации предполагают их применение во множестве практически проводимых производственных проектах. Примерно в этом направлении мы с Китаем и движемся. 

Что касается обсуждавшегося около 10 лет газового контракта, то коснемся лишь одного его аспекта — цены на газ, с которой тянули буквально до конца. Высказывались предположения, что любая обозначенная и названная в этом документе формула цены вызвала бы примитивные, рассчитанные на незнающую публику утверждения, что Пекин "дожал" Москву, пожелав снизить цену из-за того, что Россия находится в конфликте с традиционным получателем ее газа, Европой. Отказаться от подписания контракта прямо в ходе визита — значит якобы проявить твердость. 

Но, как видим, все получилось наоборот, а цену не называют. На самом деле речь не об одной цифре, а о формуле, занимающей несколько страниц и касающейся того, как вычислять цену на газ в 2018 году (начало поставок): многоэтажная угадайка. Никаких внезапных импровизаций тут не устроишь. 

Но у России и Китая на самом деле есть более серьезные экономические проблемы, чем судьба этого контракта. 

Проблемы эти — в том, что объем наших связей с Китаем, с газом или без, достиг стадии насыщения, исходя из масштабов и возможностей российской экономики. Торговля Китая с США в несколько раз больше российско-китайской просто потому, что Китай и США производят в несколько раз больше ВВП. 

Так что нам предстоит новый этап — уже не сближения (оно стало фактом), а поиска новых совместных экономических возможностей в глобальном масштабе.