СИМФЕРОПОЛЬ, 8 мая — РИА Новости. Наспех вырытые могилы, поседевшие матери, не дождавшиеся своих сыновей, миллионы искалеченных судеб… Путь к Победе в Великой Отечественной войне был не прост. С годами стираются даты фронтовых сражений, фамилии великих полководцев и подвиги советских солдат, большинство из которых уже давно смотрят на нас лишь со старых фотографий и гранитных кладбищенских плит. Поэтому сегодня, главное, надо успеть сказать: "Спасибо, дед!". Главное, успеть услышать правду о той войне…
Перекоп
Шел октябрь 43-го. Петр Афанасьевич Олейник в составе 126-й Горловской дивизии 366-го полка подходил к перекопу, за которым крымская земля изнывала от фашистского набега. Тогда, закрепившись на высоте, он держал палец на крючке ручного пулемета Дегтярева, в душе менялись местами ненависть к врагу, обесчестившего святую русскую землю, и страх перед предстоящей смертельной схваткой.
"Я прошел с боями Румынию, Болгарию, Венгрию, Австрию, но такой схватки как на перекопе у меня не было, — рассказывает сиплым дрожащим голосом ветеран. — Турецкий вал через каждые 100 метров немцы усыпали орудиями и пулеметами, за этот участок земли шла страшная бойня, но через два дня с помощью танков и кавалерии нам удалось отбросить противника и прорваться к Армянску, где мы заняли оборонительные позиции на ближайшие пять месяцев".
Сколько погибло при штурме перевала, достоверно неизвестно, но отступать было некуда. Ведь тогда лучше было встретиться лицом к лицу с врагом, чем пасть как дезертир от руки заградотрядов, которые стояли за спиной войск и подгоняли солдат в атаку. В каждой войне есть свои издержки.
Петр Афанасьевич вспоминает, что началу наступательной операции по освобождению Крыма 8 апреля предшествовала сильная артиллерийская подготовка по немецким позициям. Это был вестник конца крымским завоеваниям фашистов.
Солдаты снимали рубахи и фуражки, махали словно боевым знаменем улетающим вдаль снарядам и кричали "Ура!". Именно с этих слов началось освобождение крымских городов и сел, которые успели пропитаться запахом гари после пожарища и повсеместного человеческого горя.
В выцветавших голубых глазах скромного ветерана, кавалера четырех медалей "За отвагу", и глубоких морщинах вдоль щек читается одиночество. Время неумолимо мчится вперед, забирая с собой близких людей. Петр Олейник недавно похоронил фронтового друга, но он не сетует на жизнь, ведь каждому суждено уйти в отведенное время.
Главное то, что сегодня в Армянске, где раньше находилась оборонительная точка, из которой Петр Олейник вел огонь по противнику, находится завод, где занимаются одним из самых мирных дел на земле — выпекают хлеб. А значит, не зря наши отцы и деды проливали кровь.
От Сиваша до австрийского Леобена
Азат Артемович Григорян — седоволосый ссутулившийся 89-летний старик, отдающий отчет каждому сказанному слову. Его рука, опирающаяся на трость, за последние годы как будто сроднилась с этой отшлифованной корягой. Но без нее никак. Дает о себе знать вражеское ранение.
В 43-м году 17-летним мальчишкой он попал на фронт. Рассказывает о тех страницах жизни неохотно, ведь вместе с воспоминаниями, словно гром посреди ясного неба, накатывает, казалось бы, притупившаяся боль и ее верная спутница печаль.
"Никто не верил, что начнется война, — вспоминает Азат Артемович, — но когда прогрели первые взрывы, мы прощались с надеждой на мирную жизнь, из которой на ближайшие четыре года окажутся вычеркнутыми радость и покой. Неужели немцы такие слепцы, думали мы тогда, что осмелились поднять руку на самую великую страну в мире — СССР!"
Солдат Григорян в составе 12-й штурмовой инженерно-саперной запасной бригады резерва главного командования 4-го Украинского фронта готовил плацдарм для 51-й армии, которая шла освобождать крымскую землю от фашистских захватчиков.
Бригаде предстояло за 20 дней в тяжелейших ноябрьских условиях возвести свайный мост через Сиваш длиной 2 километра 700 метров. Трудиться приходилось по 12 часов в сутки посменно четырьмя взводами. В срок уложились, но много солдат нашли там свой вечный покой: кто от болезней, кто от немецких бомбежек. Работали по горло в воде, температура не превышала 8 градусов. Мост, чтобы не заметили с воздуха вражеские бомбардировщики, строили ниже уровня воды на 5-10 сантиметров.
В памяти ветерана остался случай, когда в марте снег засыпал линию фронта. Часть солдат в окопах замерзли или задохнулись. Вражеские позиции были в пределах видимости, но когда разгребали завалы, никто не посмел открыть огонь. Сработало неписаное правило войны.
Освобождали Крым с тяжелейшими боями, каждая пядь земли была окроплена кровью. Под Симферополем Григоряна ранили — осколок вонзился в ногу чуть ниже колена. Но он не сдался, выкарабкался. Сердце рвалось на фронт, хоть там смерть вместо лучшей подруги всегда ходит около. Весть о победе бойца настигла возле австрийского города Леобен.
Партизанские леса
Зуйскими лесами в Крыму называют леса, расположенные между Долгоруковским плато и горой Караби. Второе название — Партизанские леса. В годы войны эта территория находилась под постоянным контролем партизан.
В роковую ночь 22 июня начали бомбить Севастополь, раскаты доносились за сотни километров. Бебик Николай Степанович встретил войну 15-летним мальчишкой. Он часто взбирался на крышу дома вместе с ребятами из соседнего двора, чтобы хоть глазком взглянуть на войну — как же выглядит эта злодейка, которая повергает взрослых в ужас.
В ноябре 41-го года Николай Бебик впервые повстречал врага, въезжавшего в крымскую столицу на черных мотоциклах. Советские войска отступали по всем фронтам, с тяжелыми боями оставляя Крым, а вместе с ним — женщин, детей и стариков. В городах ввели комендантский час, на школы повесили замки. Началась оккупация, а со временем и облавы.
Молодежь грузили в эшелоны и везли в Германию на принудительные работы. Спасаясь от рабской участи, Бебик в августе 43-го года поехал за дровами в лес, но обратно не вернулся. Война связала его путь с отрядами Северного соединения крымских партизан в зуйских лесах.
Воевать приходилось в основном с трофейным оружием, еды не хватало, вместо дома — сооруженный наспех шалаш, замаскированный сверху листьями. Главная цель — не допустить подвоз боеприпасов немецкой армии в Керчь.
В одном из боев в нескольких шагах от Бебика разорвалась мина. Один из осколков прошел между ребрами, ранение оказалось серьезным, но желание жить — сильнее.
Восьмого апреля 44-го года, в свой день рождения, Николай Степанович получил самый лучший подарок — советские войска начали освобождение Крыма от черных сапог, которые так долго топтали просторы Родины.
Великая Отечественная война — блестящая героическая страница в жизни советского народа. Она забрала бесчисленное количество жизней, но человечество так и не научилось беречь мир.
