Мой дедушка, Али Измайлович Бицоев, будучи молодым партийным активистом, еще до войны был выдвинут на должность председателя одного из колхозов Чечни. В те времена ответственным руководителям давали бронь — освобождение от призыва в Красную армию. Однако мой дед неоднократно подавал заявление в военкомат. Говорят, он считал, что несправедливо, когда одни воюют, другие же освобождаются из-за должностных обязанностей. В конце 1941 года его все-таки призвали на фронт.
Бабушка рассказывала нам, что он очень редко писал домашним, а в середине 1943-го письма и вовсе перестали приходить. С этого времени дед исчез из нашей семьи, и долгое время ничего не было о нем известно.
Еще во время учебы в школе, когда я был пионером, а затем комсомольцем, мне очень хотелось рассказать о боевых успехах деда. Я был в них абсолютно уверен, потому что о нем рассказывали как об очень мужественном и достойном человеке. На неоднократные запросы моего отца в разные ведомства из министерства обороны долгие годы приходил лаконичный ответ — пропал без вести. Такая формулировка несла некую печать непонятности, неясности в советское время, потому что пропавшие могли гипотетически оказаться и перебежчиками. По этой причине моему отцу не раз напоминали, что отец его пропал без вести и даже чинили препятствия в продвижении по карьерной лестнице.
Читать дальше на сайте проекта "Россия для всех" >>
Шарип Бицоев, Ачхой-Мартан
