Солидный юбилей отмечает в этом году Приморский объединенный музей имени Владимира Клавдиевича Арсеньева — 130 лет со дня основания. Корреспондент РИА Новости Константин Васильев встретился с главным хранителем музея имени Арсеньева Ниной Керчелаевой и узнал, как сохраняются старинные экспонаты, кто чаще всего посещает выставочные залы и как музей откликается на запросы современного общества.
Все новости региона читайте на РИА Новости Владивосток>>
Начало созданию будущего Музея имени Арсеньева положили члены Общества изучения Амурского края — отделения Русского географического общества. Самостоятельным музей стал в 1925 году. В 1970-е ему было передано здание в центре Владивостока — на улице Ленинской (Светланской), 20, и постепенно он стал еще больше прирастать площадями и экспонатами. Сегодня объединенный музей насчитывает четыре корпуса во Владивостоке и пять филиалов в разных районах Приморья.
- Нина Беслановна, правда ли, что люди стали чаще ходить в музей в последние годы?
А еще мы полгода назад начали эксперимент — бесплатное посещение всех залов музея по понедельникам. Обычный билет в музей и сам по себе стоит недорого — от 5о рублей для школьников и пенсионеров до 100 рублей для остальных взрослых. Вы только представьте: за все дни недели нас посещает меньше людей, чем по открытым понедельникам! В последний раз на день открытых дверей пришло более 200 человек, тогда как со вторника по воскресенье набирается чуть больше ста.
Это говорит о том, что интерес все-таки есть. И не только со стороны аудитории, которую мы традиционно стараемся привлечь: школьников и студентов. Пришли даже те, кого мы не надеялись тут увидеть: пожилые люди, пенсионеры. А люди среднего возраста, состоявшиеся в жизни, теперь все чаще приходят на презентации книг и открытие выставок, то есть на такие мероприятия — официальные и модные одновременно. В последнее время их все больше привлекают формат и дизайн новых выставок.
- Откуда же они к вам приходят?
— Сегодня в музей не идут выпускники профильных специальностей. Это проблема, как вы знаете, не только нашей профессии. Зато к нам приходят выпускники истфаков, филологи, естественники и географы. Конечно, им приходится учиться на ходу. В советскую эпоху было проще: раз в год всех музейных работников отправляли на семинары в Москву, где они в течение месяца обменивались опытом. А сейчас ребятам приходится осваивать новое дело практически на ощупь.
- Вернемся к вашим дням открытых дверей. Это, конечно, очень приятный подарок посетителям, но не сказывается ли он на финансовой стороне жизни музея? Не слишком ли убыточно пускать всех бесплатно?
— Вы правы. Как известно, сейчас музеи у нас находятся в свободном финансовом плавании. Жить и развиваться мы можем только на те средства, что сами заработали. Ну и конечно, в этой связи даже у многих из нас — музейных работников — отношение к решению пускать людей в музей бесплатно неоднозначное. Но мы так работаем уже больше полугода. И, даже несмотря на рост общего интереса к музею, мы не оставляем эту практику.
Вот уже два месяца мы проводим анкетирование посетителей и чем дальше, тем больше понимаем, что для привлечения их в музей придется еще очень много работать: составлять коллекции с учетом выявленных предпочтений, распознавать темы, которые интересны разным категориям посетителей, выстраивать пространство музея с учетом всех этих знаний. Это тоже часть интерактивного подхода к развитию нашего дела.
Вот, к примеру, когда вышла в свет книга Элеоноры Прей "Письма из Владивостока", которая вызвала огромный интерес у горожан, у нас появилась возможность привлечь гостей на одноименную выставку. Элеонора Прей для Владивостока — культовый персонаж, она, если хотите, первая "блогерша" страны. Изданная книга ее писем является самым известным источником сведений по истории города и альтернативным путеводителем по Владивостоку.
После этого у нас появилась идея сделать выставку, посвященную уходящим в прошлое уголкам старого города. Жизнь наступает, город меняется, строятся новые здания и скверы, привычный ландшафт преображается, а хочется не забыть, как выглядит Владивосток сейчас и как он выглядел раньше. Вот этому будет посвящена новая выставка. В какой форме она будет проходить, пока сложно сказать: мы работаем, ищем, как представить горожанам эту идею. Такая выставка должна стать напоминанием, что старая красота, которая еще есть в городе, требует к себе особого внимания.
- Чисто практический вопрос. Сохранить такое количество разных предметов — это ведь не значит просто поставить их в шкаф или на полку?
— Конечно. У нас только в центральном здании, на Светланской, 20, сосредоточено около 400 тысяч предметов, требующих сохранения. Они распределены по видам материалов, из которых состоят, и, конечно, каждый материал требует своего режима ухода. Например, зоологическая коллекция требует одной среды, живопись — другой, коллекции из кости — третьей. Что-то боится света — к примеру, старые документы, а что-то без него погибает — как растения, которыми мы иногда дополняем выставки. Что-то повышенную влажность переносит легко, а что-то "зацветает". Жуки и моль, которые поедают дерево и ткань, перепады температуры и влажности — все это оказывает разрушительное воздействие. Например, резкие изменения температуры плохо сказываются на предметах из металла и дерева, поэтому в зале с нашей коллекцией оружия мы в любой сезон поддерживаем заданный температурный режим.
А еще предметы даже при соблюдении всех условий хранения "устают" — так же, как и люди. Есть очень неустойчивые документы середины 20 века, которые боятся света. Они писались на очень плохой бумаге, произведенной в те времена, когда было не до качества, и потому восприимчивой к любым факторам внешней среды и особенно к свету: если их экспонировать, скажем, три месяца, а потом убрать, свет как бы накопится в них, как радиация в человеческом теле, и будет потихоньку разрушать тексты. Таким экспонатам надо "отдыхать" в темноте, прежде чем снова попасть в выставочный зал.
Есть в музее и более старые экземпляры. Например, в наших фондах сейчас хранится рукописная книга старообрядцев "Откровение Иоанна Богослова. Апокалипсис". Книге более 200 лет, хотя у нас она хранится недолго, всего с 2008 года, когда нам ее передал прежний хозяин. К сожалению, состояние этой рукописи уже не то, что было 200 лет назад, и мы не выставляем ее на музейных площадках.
Конечно, опасно и любое несанкционированное физическое воздействие — если, например, неправильно закрепить экспонат. Или если какую-то ткань сложить в несколько раз — тут и моль может появиться. А предметы ведь молчаливы, они не могу сказать, что не так, пока не будет поздно. И вот все эти нюансы мы, музейные хранители, должны учитывать в своей работе.
