О сотрудничестве МАГАТЭ с Ираном по урегулированию иранской ядерной программы, о роли МАГАТЭ в деле создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, а также о том, как российские дипломаты будут праздновать свой профессиональный праздник 10 февраля, в интервью обозревателю РИА Новости Ольге Денисовой рассказал постоянный представитель РФ при международных организациях в Вене, чрезвычайный и полномочный посол Владимир Воронков.
— Владимир Иванович, как обстоит дело с урегулированием проблемы иранской ядерной программы?
— Начну с основ. Ядерное нераспространение — одна из опор нашей внешней политики, которая обеспечивает безопасность и суверенитет России. Мы вместе с другими странами ядерной "пятерки" твердо стоим за нерушимость Договора о нераспространении ядерного оружия. Именно в этом контексте следует понимать разговор о ядерном потенциале Ирана.
Немного хронологии. Напомню, что иранская ядерная программа (ИЯП) находится в фокусе внимания мирового сообщества вот уже почти 10 лет. И все эти годы предпринимались попытки ее решения. Скажем, по этой теме с 2006 года по сегодняшний день принято шесть объемных детализированных резолюций СБ ООН и целый ряд резолюций Совета управляющих МАГАТЭ. И только сейчас появился реальный шанс на нахождение решения на предложенной президентом РФ Владимиром Путиным основе: пошаговости и взаимности. "Иранская проблема" с началом отмены односторонних санкций США и Евросоюза стала возвращаться в международное правовое поле, за что неизменно выступала Российская Федерация.
Чтобы воспользоваться этим шансом, с ноября 2013 года стартовал сложный, многоступенчатый дипломатический процесс, смысл которого состоит в том, чтобы, следуя от относительно простых проблем иранской ядерной программы к более сложным, решая их, восстановить доверие между международным сообществом и Ираном. Главная цель этого процесса — прояснить в соответствии с содержанием упомянутых резолюций СБ ООН, не нарушал ли Тегеран как участник
Договора о нераспространении ядерного оружия положения этого Договора. Если эта работа будет успешно проделана, Иран сможет в полной мере воспользоваться всеми законными правами, вытекающими из этого Договора: как и остальные неядерные государства он сможет пользоваться правом на развитие мирного атома, в том числе на обогащение урана.
Для ведения переговоров создана специальная конструкция. "Шестерка" стран в формате "пять плюс один" (Германия, Китай, Российская Федерация, Великобритания, США и Франция) при поддержке СБ ООН в переговорном процессе с Ираном согласовывает параметры урегулирования ИЯП, МАГАТЭ осуществляет наблюдение и проверку их реализации.
Для общего понимания ситуации скажу еще вот о чем. Проблема ИЯП с дипломатической точки зрения — очень тонкая и чувствительная. Решение таких проблем требует тишины, очень взвешенного и дозированного вовлечения общественного мнения до тех пор, пока не будет найдено искомое решение. Неточное слово или формулировка, вброшенные в публичное пространство, могут грозить серьезными негативными последствиями, вплоть до срыва переговорного процесса. Так уже, к сожалению, бывало. А последствия срыва переговоров могут быть более чем серьезные. Мы продолжаем слышать заявления некоторых стран о готовности вернуться к силовому решению проблемы ИЯП в этом случае. Это неприемлемо.
Исходя из такого понимания и с учетом интереса российского общественного мнения к теме ИЯП, готов поделиться информацией и некоторыми соображениями.
— Как продвигается взаимодействие Ирана с МАГАТЭ в этом контексте? Удастся ли, на ваш взгляд, удержать его позитивную динамику, которая наметилась с ноября прошлого года, когда гендиректор МАГАТЭ заключил в Тегеране документ под названием "Рамки для сотрудничества"?
— В развитии ситуации вокруг иранской ядерной программы наметился прогресс, сделаны первые важные шаги в сторону урегулирования. В чем смысл взаимодействия МАГАТЭ с Ираном? Строго говоря, на сегодняшний день Агентство не предъявляет Тегерану никаких претензий или ультиматумов. Оно не может подтвердить отсутствие в Иране незаявленного ядерного материала и деятельности, однако эта ситуация не является уникальной. Таких стран в МАГАТЭ несколько десятков. Одновременно у МАГАТЭ есть законные вопросы относительно прошлой ядерной деятельности Тегерана. Задача состоит в том, чтобы создать условия для того, чтобы Иран смог предоставить надлежащие ответы на них, а МАГАТЭ — сделать соответствующие заключения. Собственно, "Рамки для сотрудничества", подписанные в ноябре 2013 года гендиректором МАГАТЭ Юкия Амано с иранской стороной, как раз об этом. Этот документ предусматривает, что в течение первых трех месяцев Тегеран обеспечит Агентству доступ на предприятие по изготовлению тяжелой воды в Араке, а также на уранодобывающую шахту в Гчин. Кроме того, иранцы должны предоставить Агентству информацию о планируемых к сооружению новых исследовательских реакторах и прояснить заявления прежнего руководства страны относительно строительства 16 новых АЭС, десяти новых предприятий по обогащению урана и наличию технологии лазерного обогащения урана.
На сегодняшний день в значительной мере этот путь уже пройден — инспекторы Агентства беспрепятственно посетили объекты в Араке и Гчине. Иными словами, к мартовской сессии Совета управляющих МАГАТЭ мы подходим с хорошими результатами, которые позволяют надеяться на продолжение конструктивного взаимодействия между МАГАТЭ и Ираном в ходе последующих этапов. С обеих сторон присутствует политическая воля и серьезный настрой на достижение конкретных результатов. Россия это всячески приветствует и поддерживает.
— Иранцы действительно решили открыться и пойти на мировую с международным сообществом?
— С избранием в 2013 году Хасана Рухани президентом Ирана произошли существенные, в пользу конструктива, изменения в том, что касается риторики и того, как Тегеран строит своей диалог с международным сообществом. Это ни в коем случае не стоит расценивать как капитуляцию иранцев. Они всегда говорили, что взаимодействие по вопросам, связанным с иранской ядерной программой, пойдет куда продуктивнее, если в них будут видеть партнера, а не "подследственного". Опыт подсказывает, что лучше вообще не наклеивать никаких ярлыков, а, опираясь на общие интересы, двигаться вперед. Интерес у стран "шестерки" и Ирана общий — достичь окончательного урегулирования, создать условия, при которых стала бы возможной отмена санкций СБ ООН и возвращение Ирана в поле международного права. Это долгий и непростой путь, но его нам предстоит пройти вместе.
— С какой целью созывалась внеочередная сессия Совета управляющих МАГАТЭ 24 января? Неужели у кого-то из государств-членов возникли возражения по поводу участия Агентства в проверке выполнения Совместного плана действий "шестерки" и Ирана от 24 ноября прошлого года?
— Упомянутая сессия стала одним из промежуточных этапов в осуществлении Совместного плана действий стран "шестерки" и Ирана от 24 ноября 2013 года. По сути дела, еще тогда же, в ноябре, государства-члены Совета управляющих МАГАТЭ дали Агентству "зеленый свет" на участие в проверках в рамках женевских договоренностей. Важный нюанс: ничего экстраординарного от МАГАТЭ не требуется. Речь идет о тех мерах, которые укладываются в иранское Соглашение с МАГАТЭ о гарантиях нераспространения. Это выгодно всем. Агентство получает дополнительную информацию о состоянии иранской ядерной программы. И в целом эти усилия приближают нас к окончательному урегулированию. Государства-члены собрались, чтобы подтвердить, что у Агентства есть все полномочия для проведения соответствующих проверок. Это дает возможность гендиректору Юкия Амано опереться на регулярный бюджет. На первом этапе проверочной деятельности Агентства в Иране дополнительно потребуется порядка 5,5 миллионов долларов. Соответствующие расчеты МАГАТЭ сделаны. От государств "шестерки", как несущих особую ответственность за решение проблем ИЯП, ожидают солидарной позиции. В ходе сессии ряд государств, включая "шестерочников", уже выразили готовность оказать дополнительную поддержку МАГАТЭ, в том числе финансовую. Этот вопрос прорабатывается и в Москве.
— Как известно, первая фаза взаимодействия между "шестеркой" и Ираном рассчитана на шесть месяцев. К июню стороны должны подойти с согласованными параметрами дальнейшего совместного движения вперед в сторону окончательного долгосрочного урегулирования вокруг иранской ядерной программы. Насколько этот процесс зависит от МАГАТЭ и какую роль Агентству предстоит сыграть на пути к окончательному урегулированию?
— МАГАТЭ находится на постоянной связи с политической "шестеркой", Ираном и созданной ими Совместной комиссией. Заметную роль в контексте поиска оптимальной формулы окончательного урегулирования вокруг иранской ядерной программы играют так называемые предполагаемые исследования Тегерана, которые гипотетически могли иметь военно-ядерную направленность. Иран проявляет готовность к работе с МАГАТЭ по расчистке этих исторических завалов. В свою очередь, Агентству важно не столько удовлетворить свое любопытство по поводу возможных старых иранских "грешков", сколько убедиться в отсутствии незаявленной ядерной деятельности в Иране на сегодняшний момент. Все это в перспективе должно вывести Агентство на так называемое расширенное заключение МАГАТЭ, которое является своего рода гарантией того, что ядерная программа Ирана носит исключительно мирный характер. После этого не останется оснований для сохранения санкций СБ ООН, и они должны быть сняты. Что будет означать закрытие темы ИЯП.
— Какую роль, на ваш взгляд, могло бы сыграть МАГАТЭ в деле создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от ОМУ и средств его доставки? Нет ли у вас опасений, что отсутствие прогресса в этом чувствительном вопросе может не только ударить по ДНЯО, но и негативно сказаться на положении дел в МАГАТЭ?
— Я убежден в том, что главную роль в создании любой безъядерной зоны, в том числе зоны, свободной от ОМУ и средств его доставки на Ближнем Востоке (ЗСОМУ), должны играть прежде всего государства данного региона. Перекладывать ответственность на кого бы то ни было, будь то МАГАТЭ или государства ядерной "пятерки", — заведомо путь в никуда. Весь накопленный международным сообществом опыт в области создания безъядерных зон (на сегодня их насчитывается пять) подтверждает это.
Однако данный подход не исключает весьма существенное вспомогательное значение, которое может обеспечить МАГАТЭ на пути формирования зоны, в том числе на Ближнем Востоке. Профессиональный экспертный совет со стороны Агентства сыграл большую роль, например, в процессе создания безъядерной зоны в Центральной Азии. Применительно к Ближнему Востоку МАГАТЭ и так сделало очень многое. Начиная с конца 1980-х годов. Агентство сумело мобилизовать весь имеющийся экспертный потенциал с тем, чтобы подкрепить усилия международного сообщества в интересах создания ЗСОМУ в этом регионе. Иными словами, МАГАТЭ уже доказало, что в любой момент готово подключиться к этому процессу, когда для этого созреют необходимые политические условия в самом регионе.
На сегодняшний день, однако, арабские государства Ближнего Востока кивают на Израиль, который, по их убеждению, должен сделать первый шаг, поставив все свои ядерные установки под всеобъемлющие гарантии МАГАТЭ. Израильтяне же настаивают на том, что говорить о создании ЗСОМУ в регионе можно будет только тогда, когда Израиль почувствует себя в полной безопасности. Мы же, российская дипломатия, считаем, что все страны Ближнего Востока, включая Израиль, Иран и арабские государства, должны пройти свою часть пути, поэтапно присоединяясь к ДНЯО, Конвенции о запрещении химического оружия и Конвенции о запрещении биологического оружия. Немаловажное значение имеет подписание и ратификация Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Кстати, Ирану, на наш взгляд, была бы выгодна ратификация данного Договора в рамках достижения всеобъемлющего урегулирования с "шестеркой".
Это был бы весомый шаг со стороны Тегерана, который бы надежно гарантировал его мирный ядерный статус, повысил бы международный авторитет страны.
— Стоит ли ожидать в наступившем году прорыва в вопросе ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ)? Как в целом идет работа на этом треке? На какой стадии находится взаимодействие с США, КНР, Индией?
— Как известно, Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) был открыт для подписания в Нью-Йорке (США) 24 сентября 1996 года. По условиям ДВЗЯИ он вступает в силу после ратификации 44 государствами, перечисленными в Приложении 2 к Договору. Из этого числа в настоящее время его ратифицировали 36 стран, включая три ядерные — Россию, Великобританию и Францию. Из оставшихся восьми государств Договор не подписали Индия, КНДР и Пакистан, и не ратифицировали Китай и США, а также Египет, Израиль, Иран.
Работа по универсализации и содействию вступлению в силу ДВЗЯИ ведется постоянно и на всех уровнях государствами-сторонниками Договора и Временным техническим секретариатом (ВТС) Подготовительной комиссии (ПК) ОДВЗЯИ. С удовлетворением можно констатировать, что в пользу ДВЗЯИ складывается широкий международный консенсус. Оптимизм внушает то, что в последнее время наблюдается определенная позитивная динамика вокруг Договора. Отрадно видеть практически беспрецедентную универсализацию ДВЗЯИ, приближающуюся к своему фактическому "потолку" (из 195 стран-членов ООН 183 являются его подписантами и 161 ратификантами, а к следующей, уже девятой по счету Конференции по содействию вступления ДВЗЯИ в силу в 2015 году эксперты рассчитывают, что их число достигнет 170).
В то же время нас не может не беспокоить тот факт, что спустя почти 18 лет с момента открытия ДВЗЯИ для подписания перспективы его запуска по-прежнему остаются неопределенными. Основной груз ответственности за такое состояние дел несут остающиеся восемь стран из "списка 44-х". И в этом смысле задача всех полноформатных участников Договора, в том числе и России, заключается в дальнейшей активизации работы с оставшимися государствами из так называемого "списка 44-х".
Россия последовательно проводит такую линию. На регулярной основе поднимаем эти вопросы с нашими еще неопределившимися партнерами. Особо подчеркиваем, что ожидаем практических шагов на этом направлении от США. В аналогичном ключе ведем диалог и с нашими китайскими коллегами. Исходим из того, что другие игроки действуют в отношении Договора во многом с оглядкой на Вашингтон и Пекин, поэтому очень важно, чтобы все государства ядерной "пятерки" стали полноправными членами ДВЗЯИ. Это позволит с большей эффективностью вести работу как в Южной Азии, так и с оставшимися государствами на Ближнем Востоке.
Кстати, по инициативе исполнительного секретаря подготовительной комиссии организации по ДВЗЯИ Лассина Зербо создана так называемая Группа видных деятелей, в состав которой вошли известные политические и общественные деятели из различных стран. Ее основная задача — оказать содействие скорейшему вступлению ДВЗЯИ в силу. Россия в Группе представлена бывшим министром иностранных дел, президентом Российского совета по международным делам Игорем Ивановым, который активно включился в ее деятельность и уже провел ряд встреч со своими зарубежными партерами.
Таким образом, Россия старается делать все возможное, чтобы добиться кардинальных позитивных изменений в деле скорейшего превращения ДВЗЯИ в один из ключевых элементов международно-правовой системы безопасности в области ограничения ядерных вооружений и нераспространения ядерного оружия.
Неизменная поддержка ДВЗЯИ и приверженность его скорейшему вступлению в силу были подтверждены и в ходе рабочего визита в Москву в начале октября прошлого года исполнительного секретаря ПК ОДВЗЯИ Лассины Зербо и его встреч с руководством МИД, Минобороны и госкорпорации "Росатом".
— Как собираетесь отмечать День дипломата 10 февраля? Есть ли на этот счет какие-то традиции в постпредстве?
— День дипломата для нас особый праздник. Специфика дипломатической профессии состоит в том, что мы разбросаны по всему миру в более чем 200 дипломатических представительствах, а часть наших коллег работает на Смоленской-Сенной. Нас, в принципе, не так уж много — чуть более трех тысяч человек. Думаю, что большинство из нас за долгое время дипломатической карьеры знакомы друг с другом. День 10 февраля каждого года дает нам возможность почувствовать себя единым целым, большой дипломатической семьей. Звоним друг другу, обмениваемся поздравительными открытками, делимся впечатлениями, вспоминаем о наших учителях и наставниках, рассказываем СМИ, тем, кто интересуется, о дипломатической профессии. Такой, можно сказать, семейный праздник.
Такова и его стилистика: торжественно, но не помпезно, тепло и весело, но не через край. В Москве в здании МИД дипломаты соберутся в актовом зале. Будут традиционные поздравления президента, других руководителей органов власти, вручат награды особо отличившимся коллегам. Придут и многие из тех, кто был в дипломатической профессии, а сейчас трудится на благо страны на других важных участках. Затем дружеский фуршет.
Но это не только праздник, но и напряженный рабочий день. Постпредство России при международных организациях в Вене, которое мне поручено возглавлять, работает в составе или сотрудничает с 19 различными международными организациями, где каждый день идут переговоры, встречи и принимаются решения, имеющие самое прямое отношение к повседневной жизни в России, будь то мирный атом, борьба с коррупцией или преступностью, прикладные исследования, состояние нефтяного рынка, освоение космического пространства или пробки на московских дорогах.
Вечерком, пригласив наших коллег из стран СНГ и тех наших дипломатов, которые работают в международных организациях в Вене, а также аккредитованных здесь российских журналистов, торжественно и по-семейному отметим очередную, уже 12-ю дату профессионального праздника.
