О том, почему Евросоюз приостановил переговоры об ассоциации с Украиной, чего ждет Брюссель от президента Виктора Януковича и потенциальных выгодах для Украины и России в интервью корреспонденту РИА Новости Марии Князевой рассказал глава МИД Литвы, председательствующей сейчас в Евросоюзе, Линас Линкявичус.
— Господин министр, готов ли Евросоюз по-прежнему подписать соглашение об ассоциации с Украиной?
— ЕС, конечно, всегда готов, мы об этом не раз сообщали. Но после комментариев президента Януковича в пятницу во время круглого стола, когда он заявил, что этот договор об ассоциации противоречит национальным интересам Украины, а также о том, что те, кто подготавливал такой договор, должны ответить, — нам, конечно, нужны разъяснения, что это значит. Если это действительно так, то чем мы все эти годы занимались, кстати, вместе? Нам нужны разъяснения, прежде чем идти дальше. Подготавливать к подписи договор, который, по мнению одной из сторон, противоречит национальным интересам, наверное, было бы не логично.
— В последнее время шла ли речь об изменении условий, которые Украина должна выполнить для подписания соглашения?
— Нет. С декабря прошлого года, когда все эти критерии были установлены, они почти полностью были выполнены. Все интенсивно проходило (по выполнению критериев в преддверии саммита "Восточного партнерства" в Вильнюсе — ред.). Как-то трудно понять, почему в то же время принимается противоположное решение (правительством Украины от 21 ноября приостановить подготовку к подписанию соглашения — ред.). Сейчас, опять же парадоксально — употребим это слово, хотя, может быть, можно и другое подобрать, — когда в Брюсселе проходили переговоры первого вице-премьера Арбузова и еврокомиссара Фюле о том, как совместно подготовиться к подписи, к реализации, к оценке условий (соглашения — ред.) и прочего, исходит комментарий от главы государства, что, оказывается, этот договор противоречит интересам (Украины — ред.). Так что очень много таких противоречивых сигналов, которые надо обсудить и понять, где мы находимся, куда мы идем, чего хотим достичь.
— Обсудить как? Еврокомиссар Фюле в своем Twittere написал о том, что дискуссии приостановлены.
— Я не знаю, что имел ввиду еврокомиссар. Но я думаю, что как раз именно то, что нам нужно разъяснение, нам нужно понять, что такое произошло, как оценивает украинская сторона тот документ, который уже парафирован, и как нам дальше быть. Тут не наше решение сделать какую-то паузу, это комментарий украинской стороны, который надо иметь ввиду и во всяком случае изучить.
— Фюле в последние несколько дней говорил о том, что ЕС нужны "clear commitments" от Украины, то есть четкие обязательства по подписанию соглашения об ассоциациях.
— Конечно.
— А чего конкретно ЕС ждет от Украины? Официальных разъяснений?
— Намерения конкретно подписать договор, поскольку от этого все зависит. Если есть обязанность подписать, то тогда закручивается вся система. Тогда могут заново вестись переговоры с МВФ. Глава фонда (Кристин Лагард на прошлой неделе — ред.) объявила, что фонд в любой момент готов вступить в эти переговоры. Кроме того, при условии, что есть уже договор с МВФ, может идти и экономическая помощь от Евросоюза. Если нет четких обязательств и понимания, куда мы идем и чего мы хотим достичь, очень сложно завязать весь этот механизм.
— ЕС хочет четкого понимания именно от президента Украины? Ведь Арбузов говорит о том, что соглашение может быть подписано.
— Поймите, ведь глава государства за страну отвечает и если высказывает какое-то мнение, то мы его и уважаем, это мнение. Нам трудно сейчас по-другому себя вести. Если кто-то говорит по-другому, так это его проблемы, наверно. Тут надо слушать, что глава государства говорит. Если он решит уточнить эту позицию, тогда мы будем изучать эту позицию. А пока мы имеем информацию такую, какая есть.
— Обсуждался ли в последнее время вопрос об инвестициях ЕС на Украину в 20 миллиардов евро и до чего договорились стороны?
— Нет, тут нет никаких разговоров. Я вам сказал про механизм, который был бы запущен. Там тоже есть какие-то цифры, но они совсем другие. Это не для того, чтобы что-то компенсировать. Я к слову хочу сказать, что как-то все перевернуто получается у нас. В договоре об ассоциации нет ничего такого, что надо было бы компенсировать. Если какая-то другая сторона вводит санкции, я бы подчеркнул, искусственно, искусственно обрывает промышленные связи, то и надо это, наверное, компенсировать кому-то. Но это не из-за действий Евросоюза и не из-за договора.
— Много говорилось об ущербе украинской экономике, в том числе с российской стороны.
— Я только не понимаю, зачем это надо делать? Зачем надо обрывать торговые связи (с Украиной — ред.)? Где записано, что это надо делать?
— Российская сторона объясняла это в том числе тем, что на Украине в случае подписания соглашения об ассоциации поменяется ряд норм и правил, затрагивающих торговлю.
— Нюансы, конечно есть. Но это не так уж драматично, чтобы десятками миллиардов считать ущерб. К этому надо подходить не политизировано, а с экономической точки зрения. Тут вопрос иногда слишком драматизируется.
— А что конкретно выиграет Украина в экономическом плане в ближайшее время от подписания соглашения с ЕС?
— Это могло бы быть выгодно и для России. Украина открывает для себя рынок свободной торговли со странами с населением в полмиллиарда человек. И это очень большой потенциал для экономики. В период десяти лет на Украине только из-за этого валовый продукт может вырасти на 6%, средняя зарплата может увеличиться на 6%. За год торговый оборот может сберечь полмиллиарда евро только из-за снятия тарифов. Значит, товарооборот и оборот средств даст очень большой стимул экономике. Поскольку экономики РФ и Украины связаны, то мог бы случиться ощутимый толчок и для России. Не так все однозначно и драматично. Просто надо все спокойно и не политизировано обсуждать.
