Общественная палата РФ в январе 2014 года будет формировать новый состав, который частично образуется путем интернет-голосования, используя опыт Совета по правам человека. Какие изменения ждут ОП, почему важно, чтобы члены палаты входили в состав и активно работали в других общественных структурах, а также о своем преемнике в интервью РИА Новости рассказал секретарь ОП РФ, академик РАН Евгений Велихов.
— Евгений Павлович, в январе начнет формироваться новый состав Общественной палаты. Ее формирование пройдет по новому принципу, а состав будет значительно расширен. Как это повлияет на работу палаты? Что вы ждете от нового состава?
— Общественная палата не стоит на месте, все время меняется и приобретает новые функции: формирование общественных советов, общественного телевидения и прочее.
То, что предполагается новым законом — прямое участие представителей всех регионов в работе федеральной Общественной палаты — это тоже шаг вперед. Несколько более экспериментальный шаг — выбор четверти членов палаты с помощью интернета. Из опыта ряда общественных структур известно, что интернет-голосования и различные рейтинги, увы, грешат различными манипуляциями (накруткой голосов и прочим). Поэтому здесь, конечно, предстоит серьезная работа, чтобы все организовать максимально прозрачно и справедливо.
Что касается нового состава, то, по моему мнению, основные черты ОП уже сформировались. В будущем это должна быть организация, которая на деле представляет общественность страны. Надеюсь, что все региональные палаты не просто войдут в ОП, но будут эффективными в работе. С другой стороны, палата должна обеспечивать участие всех социальных групп и баланс их интересов в принятии решений.
— В 2012 году было принято решение о реформировании президентского Совета по правам человека, который расширился и провел выборы новых членов. Тогда не обошлось без скандальных историй: кто- то объявлял голодовку, потому что не вошел в состав, кто-то говорил, что не совсем корректно проходили выборы. Не опасаетесь ли вы, что подобная история может произойти в Общественной палате?
— Конечно, опасаюсь. Опасаюсь потому, что для нас это новый шаг, но я очень надеюсь, что тот опыт, который приобрел Совет по правам человека, мы постараемся использовать, чтобы два раза не наступать на те же грабли. Но, вообще, недовольные всегда будут, это демократия.
— На ваш взгляд, нужны ли какие-то структурные изменения в работе Общественной палаты?
— Они сейчас будут. Мы начинали, когда была одна российская Общественная палата, сегодня практически во всех регионах имеются общественные палаты. Они имеют разные правовые основания для своей деятельности, поэтому предстоит задача унифицировать законодательство в этой сфере. Это совместная задача Общественной палаты и законодательных органов. Нужно создать единое правовое поле для функционирования всей системы общественных палат. Но, конечно, речь не идет о некой «вертикали», наоборот, мы хотим учесть все лучшие практики и сохранить максимальную самостоятельность региональных общественных палат.
— Ряд экспертов ставит под сомнение эффективность работы общественных институтов, говорят, что было создано много крупных структур, но они не влияют на решения, которые принимаются наверху. Вы с этим согласны?
— Историй, когда общественники помогали, много. Общественная палата участвовала в координации работы по восстановлению населенных пунктов Дальнего Востока, пострадавших от наводнения в 2013 году, в 2012 году Палата сформировала группу добровольцев для ликвидации последствий наводнения в Крымске, в 2010 году собирала средства для помощи гражданам, пострадавшим от природных пожаров, в том же году мы проводили крупные общественные слушания по Химкинскому лесу. Примеров можно привести очень много. Конечно, нас слышали не всегда, но мы всегда старались представить объективную картину и донести до власти позицию граждан и различные точки зрения экспертов на существующие проблемы.
— Много приходит обращений от граждан в Общественную палату, скольким удалось помочь?
— Свыше 20 тысяч обращений ежегодно. По опыту 2013 года могу сказать, что больше всего нам писали жители Центрального федерального округа (8557), меньше – Дальний Восток (444). К нам обращаются разные люди, начиная от человека, у которого украли мобильный телефон, и кончая Сноуденом. В основном обращения – это просьбы о помощи в решении тех или иных проблем. По каждому случаю мы работаем. Вообще, внимание к обращениям граждан в Общественной палате очень большое. Мы считаем, что работа с отдельным человеком значит не меньше, чем взаимодействие с целой общественной организацией. Главное, что многие из моих коллег помогают гражданам неформально, без письменного или электронного обращения, а просто после того, как человек лично подошел, рассказал о своей беде и обратился за помощью.
— Вы являетесь секретарем Общественной палаты с момента ее создания. При этом не раз заявляли, что не хотите больше занимать этот пост. Если вас вновь выберут в новый состав ОП и предложат занять пост секретаря, согласитесь?
— Я считаю, что в принципе быть во главе общественной организации никогда не следует больше двух сроков. Этого вполне достаточно. Я уже больше пробыл, поэтому я всегда готов закончить свою работу в Общественной палате. Я это уже заявлял. Что будет в этот раз, трудно сказать. Но у меня есть вполне определенные обязанности. Но работа в Общественной палате — это вопрос выборов, того, как решат мои коллеги.
— Кого из нынешних членов палаты вы видите своим преемником?
— Понимаете, не я выбираю преемников. Преемника будет выбирать палата. Что касается моего мнения, то это очень деликатный вопрос. Когда мы с вами касаемся таких тем, то стоит иметь в виду, что мы можем задеть чье-нибудь самолюбие. Вообще, должен сказать, что многие из членов палаты – активные люди, пользующиеся большим доверием в обществе, и каждый из них может быть секретарем. Заметьте, мы сознательно в палате не принимали громких должностей и титулов. У нас нет, например, президентов или верховных председателей. А секретарь – это не такая уж большая хитрость, главное, чтобы он был предан делу.
— Общественная палата в этом году приняла на себя председательство Международной ассоциации экономических и социальных советов схожих институтов (МАЭСССИ). Как будет решаться вопрос с вашим председательством, если в следующем году вы не будете секретарем Общественной палаты? Две эти должности взаимосвязаны?
— Я боюсь тут точно ответить, так как, конечно, это вообще-то взаимосвязано. Но связь эта сложная, так как в МАЭСССИ избирается не президент, а организация – Общественная палата. В связи с тем, что состав российской Общественной палаты изменится, то, соответственно, будущему составу придется принять решение о том, как он будет выполнять свои обязательства, в том числе международные. Все-таки функции председательства в МАЭСССИ возлагаются на всю палату, а не на президента.
Хочу отметить, что международное признание российской Общественной палаты — это очень серьезное событие. Председательство нашей страны в МАЭСССИ открывает широкие перспективы для использования инструментов «мягкой силы» и развития российского влияния на мировой арене. Это для Общественной палаты огромная ответственность. Мы попали в уникальное время, когда роль гражданского общества в мире резко возросла. С одной стороны, МАЭСССИ это вроде новая организация, которая не имеет такого статуса, как ООН, например, но это первая сетевая общественная структура, где на первое место ставятся социальные и экономические вопросы, а не политика. Это означает, что организация следит, чтобы каждый социально-экономический совет (зарубежный аналог Общественной палаты) или общественная организация имела возможность участвовать в принятии крупнейших социально-экономических решений в своих государствах.
— Многие члены палаты являются активными представителями других общественных организаций, например, СПЧ, КГИ. Как вы относитесь к этому? Нет ли ревности, как это бывает у театральных режиссеров, отпускающих ведущих артистов на съемки фильмов?
— Если у вас есть возможность, если вас избирают и вы хорошо выполняете свои функции – работайте и на стороне тоже.
— Когда ОП создавалась в нашей стране, было очень мало крупных общественных структур, которые к тому же занимались решением вопросов в разных сферах жизни. Сейчас есть ОП, СПЧ, КГИ, институт уполномоченного по правам человека и другие организации. Не чувствуете ли вы конкуренцию с их стороны?
— Понимаете, основа развития общества – это конкуренция. Поэтому я ее чувствую и считаю, что это хороший признак здорового общества.
— Вы ученый с мировым именем, член президиума РАН, поэтому не могу не спросить о вашем отношении к реформе академии. Считаете ли вы эту реформу нужной или, наоборот, губительной для российской науки?
— Эта реформа, конечно, назрела, а реформирование РАН было неизбежным. Институты Академии – это очень ценное создание со своей историей. Начало этой истории было положено в 1918 году, когда академик Иоффе перебрался в Россию и организовал первый Санкт-Петербургский физико-технический институт. С самого начала существования института зародился неповторимый академический стиль, который живет и сегодня. Наносить ущерб этому стилю нельзя ни в коем случае. Другое дело, что можно оптимизировать форму управления. Я считаю, что самым правильным было бы корпоративное управление при максимальной самостоятельности каждого академического института. В конечном итоге должны быть сбалансированы интересы государства с интересами конкретного ученого и интересами самой науки. Мне кажется, стремиться надо к этому.
