Наталья Афанасьева, обозреватель РИА Новости.
Судьба иностранного архитектора в нашей стране тяжела и непредсказуема: даже если его проект продерется через СНИПы, ГОСТы, откаты, скандалы, интриги и другие специфические особенности московского градостроения, в результате все равно он будет реализован в весьма адаптированном виде. Каким станет, например, расположенный рядом с Красной площадью парк "Зарядье", проект которого так активно обсуждается в последние дни, не знает никто.
Парк с тайгой, ледяной пещерной, болотами и степью обещают открыть черед три года. А уже со среды на выставке в Музее архитектуры москвичи могут ознакомиться с финалистами конкурса и проектом-победителем. А через некоторое время сравнить мечты и реальность.
Красота по-американски
Когда жюри конкурса на застройку "Зарядья", состоящее из московских чиновников, архитекторов и зарубежных специалистов, объявило победителем проект, который разработала американская компания Diller Scofidio + Renfro, всех потрясла не столько идея устроить рядом с Красной площадью тайгу, болото и заливные луга, где летом можно утопать в траве, а зимой кататься на санях. И даже не какие-то фантастические технологии, которые здесь обещали использовать: искусственный ветер, влажность и температуру. Больше всего граждан потрясло то, что такое знаковое место, буквально сердце России, будут обустраивать американцы. Многие углядели в этом какой-то символический смысл, какое-то потрясение основ.
Конечно, это нормальная практика — на такой амбициозный проект всегда устраивается международный конкурс, во всем мире принято, по возможности, приглашать лучших архитекторов, пользоваться всем опытом, какой только накопило человечество в градостроительстве. Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов тоже подчеркнул, что задача была придумать такой парк, чтобы работал днем и ночью, зимой и летом, а уж кто его спроектирует — неважно. В истории такое тоже случалось неоднократно, взять тот же Кремль, где немало трудились иностранцы.
Однако сегодня все намного сложнее, чем это было в XVI веке. Зарядье — особо секретный объект (помните, на Красной площади даже фотографировать без разрешения нельзя). Оказалось, что конкурсанты получили лишь так называемые вторичные документы, где прописано, в каких параметрах они могут проектировать свой объект, но без пояснений: они так и не узнали, что на самом деле под их дивными садами: бомбоубежище или метро, или еще что-то — слухи разные ходят.
"Потом, после выбора концепции, будет проведен отдельный конкурс на генерального проектировщика. Это уже будет компания с допусками к работам на специальных объектах. У них в контракте будет прописано, что они должны будут взять победителя конкурса на субподряд", — пояснил главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. Так что американцев используют только как генератор идеи. А уж строить будут наши.
И вообще, это только кажется, что зарубежные архитекторы заполонили Москву своими произведениями — пересчитать воплощенные иностранцами объекты можно по пальцам. Многие проекты, которые начинались с такой помпой, заморожены, другие в результате изменились до неузнаваемости.
Свадебный архитектор
Мода приглашать именитого иностранного зодчего (или хотя бы просто с нерусской фамилией) в Москву стало принято в начале 2000-х годов. Особенно эффектно это работало для так называемого "элитного" жилья — аббревиатура какого-нибудь голландского архитектурного бюро в проекте комплекса существенного увеличивала стоимость и без того золотого квадратного метра. Даже если в результате от этого голландского бюро оставалась только аббревиатура, а от их гениальных идей и хитроумных решений — вообще ничего. Как правило, так и было.
Чтобы пройти все комиссии, собрать все бумажки, уложиться в СНИПы и ГОСТы, соблюсти церемонию откатов и поладить с, мягко говоря, не самым профессиональным заказчиком, одного архитектурного гения и международного опыта мало — вот почему за иностранным архитектором всегда стоит российская компания-"адапер", умеющая работать в местных условиях.
Говорят, что многие из приглашенных архитекторов, которые позарились было сначала на богатые неосвоенные земли, где можно воплотить любой самый амбициозный замысел: самой дорогой, самый большой или самый авангардный в мире, уходили сразу, как понимали, с чем им придется столкнуться. Другие, видимо, думали справиться — но удалось это немногим, и чаще всего в частных проектах.
Самым ярким примером трудной судьбы иностранца в России стал английский архитектор Норман Фостер, который построил свои творения, кажется, уже во всех уголках планеты. О нем так много говорили, спорили, скандалили, что, кажется, будто вся Москва буквально утыкана его зданиями — однако на самом деле, пока нет ни одного.
С ГМИИ им. Пушкина всемирно известный архитектор после долгих страданий окончательно разошелся, проекты "Хрустального острова" и "Апельсина" на месте ЦДХ отмели на уровне идеи. А многострадальная башня "Россия" в "Москва-Сити", которая должна была стать самой высокой в Европе, даже если и появится, то уже далеко не в том виде, как ее задумал архитектор.
Одним словом, нелегка жизнь зарубежного зодчего в Москве. И не только из-за бюрократии, коррупции, непрозрачности в градостроении, но и из-за специфических вкусов москвичей. Достаточно посмотреть, какие особняки строят себе люди на своих участках, чтобы понять — не так уж они отличаются от типичной московской архитектуры, которую принято ругать.
В этом смысле проект "Зарядья", который предложили Diller Scofidio + Renfro — архитекторы, которые спроектировали знаменитый High Line, превратив в парк железную дорогу в Нью-Йорке, выглядит довольно неожиданно, но вполне адекватно. Однако, это Москва, детка. И во что в результате превратятся болота, степи и луга, придуманные американцами, никто не знает. Вполне возможно, и в пасхальные яйца.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
