Приморский музыкант Роман Рэйн, несколько лет назад уехавший из Владивостока, вернулся, чтобы дать концерт на вечеринке в честь Хэллоуина. В интервью РИА Новости артист рассказал о плюсах и минусах этого праздника, выступлении на разогреве у Мэрлина Мэнсона и своих любимых местах во Владивостоке.
Творческий путь Роман Рэйн начал в Приморье в составе собственной группы Roman Rain. К 2007 году он выпустил два альбома, а потом перебрался в Санкт-Петербург. Музыку Романа Рэйна обычно причисляют к "темному направлению", в которое входят такие стили, как пост-панк, дарквэйв и готик-рок. В дискографии Рэйна восемь пластинок. Свежий альбом под названием "Магистр страстей" вышел в 2012 году.
– Во Владивостоке вы будете выступать в ночь Хэллоуина. Что вы думаете об этом празднике?
– Я нормально отношусь к Хэлоуину: это ведь всего лишь костюмированный бал. Просто в нашем, российском, понимании костюмированный бал – это что-то вроде советских новогодних елок. У Хэллоуина есть своя эстетика, свой дух. Говоришь о нем – и сразу представляется тыква. В этом празднике есть доля юмора и философии.
В Германии, например, все разделено. Есть хоррор-шоу: всевозможные подвешивания-развешивания, кровища литрами. Есть даже какое-то свое порно-шоу, когда там совокупления идут, это тоже отдельно для тех, кто старше 18. А Хэллоуин в целом позиционируется как просто праздник, то есть повод повеселиться. Относитесь к нему как к обычному балу-маскараду.
– Как случилось, что вы выбрали мрачное, романтичное, близкое к пост-панку направление в музыке, что вы нашли в нем особенного?
– Артист всегда тяготеет к эстетике – она тебя обволакивает полностью. Это образность мысли, поведения. Все это сопряжено с твоей жизнью и миром, в котором ты живешь. А отсюда идет привязка к музыкальному направлению. Для меня это как блеск серебра в темноте, когда маленький лучик на него направишь, – какое получается сияние.
Жанровая принадлежность моего творчества – это ярлык, в котором, наверное, виновен я сам. Плох тот артист, который не сумел убедить публику. А она всегда права, ведь это наш судья. Мой стиль изначально определили как готику, и я с этим согласился, потому что и в моем имидже это было, особенно когда во Владивостоке выступал.
– Кто посещает ваши концерты? Те ли это стереотипные готы, которые все время ходят в черной кожаной одежде?
– Да, были и такие первое время и до сих пор вот приходят. А мне нравится, когда публика разная. Это большая радость, так как означает, что твоя музыка разноплановая. Я не делю публику на готов и не-готов. Мне, конечно, нравится, когда люди специально одеваются для концерта. Но если зритель приходит в обычной одежде, это тоже приятно, потому что человек проявил интерес.
– Вы уехали из Владивостока почти шесть лет назад, это было достаточно неожиданно. Как все случилось?
– Прямо под Новый год, 30 декабря 2006 года, я просто поехал в никуда. Но у меня было одно преимущество благодаря моим коллегам, так сказать, по "готическому цеху" – ставлю это в кавычки, потому что, на мой взгляд, понятие "готика" применимо к архитектуре и литературе, но не к музыке. Так вот, в то время артисты из Хабаровска предложили мне попробовать силы в центральной России.
Мне повезло: я приехал уже на все готовое, и 4 января 2007 года у меня был первый концерт в Санкт-Петербурге в Red Club. Не скажу, что был грандиозный успех, но это было внимание, что очень ценно для артиста. Я тогда еще пел песни на английском языке. Публика встретила хорошо, но после выступления на форуме клуба в интернете написали, мол, "вот бы еще и по-русски человек пел".
Тогда я долго думал, возвращаться мне или нет. Не то чтобы я тут все мосты сжег, Владивосток мой любимый город, родной, я его никогда не предам. Но я понял, что не могу подвести слушателей и поклонников, которых я обнадежил и заинтересовал. Мне нужно было развиваться дальше, и я остался в Питере учиться петь по-русски.
– В чем же была причина вашего переезда, чтобы так бросить все и поехать, как вы говорите, "в никуда"?
– Оговорюсь сразу: музыкант – это одна профессия, артист – совершенно другая. Это более обширная область деятельности, артист зависит от сцены. Очень важен сценический стаж и востребованность у публики – это хлеб артиста. Для этого одной географической точкой не обойтись. Это и послужило основной причиной для переезда.
Второй пункт – это ежедневная учеба и работа над собой. Это важный элемент для любого артиста, так как он должен развиваться. Центр России все-таки ближе к Европе. И, естественно, там есть необходимая почва для творческого развития. Не скажу, что во Владивостоке этого нет. Есть и таланты, и город очень музыкальный, но не хватает пульсации, которая подпитывает артиста.
Артист должен учиться. Смотреть на разные коллективы, работу разных творческих личностей. Это нужно видеть воочию. Поэтому я рекомендую делать хотя бы экскурсионные поездки в другие города. Я всю Россию исколесил: был в Ижевске, Омске, Волгограде, где только ни был, не говоря уже про зарубежье.
– Одно из самых ярких ваших впечатлений от выступления в центральной России, что это был за концерт?
– Мне посчастливилось выступать на разогреве у Мэрлина Мэнсона в Санкт-Петербурге в 2012 году. Зал был огромный – почти 4,5 тысячи человек. Для статуса Мэнсона это, конечно, немного, но у меня ноги подкосились. Даже споткнулся о монитор, когда выходил на сцену, но выкрутился, сказал, что в очках, которые надел для концерта, ничего не вижу.
Отмечу, что публика у нас очень ревнивая. Разогревы вообще не любят, наверное, нигде, в том числе и за рубежом. Я призывал слушателей утихомириться. Тем не менее, получил очень хорошую поддержку: стоило отыграть первые пять минут, как зал сменил гнев на милость.
Конечно, были отдельные недовольные выкрики из публики. Однако стоявшие рядом говорили: посмотри, все же идет отлично, у нас нет таких артистов, пусть будут. И это была моя маленькая победа, которой я горжусь.
– Какие уроки преподнес вам столичный шоу-бизнес? Заметили ли вы, как в целом обстоят дела с рок-музыкой в стране?
– Приведу пример. Дирекция Red Club посчитала, что одна касса за дискотеку равна всем месячным кассам в период рок-концертов. Это к тому, как у нас в стране относятся к шоу-бизнесу. Все готовы, все хотят, но рок очень мало востребован у нас. Тут получается парадокс: рок-культура не востребована, но мы ее продолжаем проповедовать.
Ситуацию в шоу-бизнесе можно сравнить с застрявшей телегой: ее можно либо толкать, либо вытащить камень из-под колеса, и она поедет. Мы только учимся толкать телегу рок-музыки. Молодые музыканты в России есть, но кто из них известен? У продюсеров политика в отношении молодых одна: нужно делать развлекательную музыку, простую. Хотя, может, они и правы.
– Ваши впечатления от сегодняшних молодых музыкантов, можно ли их как-то охарактеризовать?
– Я вспоминаю себя и других музыкантов моего поколения начинающими и смотрю на молодых, которые выходят на сцену сейчас. Уровень разный. Сейчас гораздо лучше все. Люди с минимальным стажем извлекают настолько качественные звуки… Конечно, сейчас и аппаратуры много хорошей. На чем мы играли раньше – рассказывать даже страшно.
Были умельцы во Владивостоке, которые самостоятельно паяли приборы для создания гитарного эффекта "дисторшн" (изменение звучания гитары при помощи подключения ее специальному прибору, который делает звук более резким и добавляет шумы — ред.). Такое рычание получалось в гитарах, и за это музыканты платили огромные по тем временам деньги. Но уровень у нас был слабый.
Другой вопрос, что сейчас сложно выйти на профессиональный уровень, особенно в рок-музыке. Многое зависит от желания артиста. Если он хочет, то он себя просто в кровь должен стереть. Да, случай тоже играет в шоу-бизнесе немалую роль, но все равно надо работать над собой.
– Есть ли у вас любимые места во Владивостоке, с какими воспоминаниями они связаны?
– Все мои любимые места в городе связаны с музыкой. Например, Дом молодежи. Я очень любил там бывать, потому что в 1987-м там дал первый концерт "Мумий Тролль", который меня очень вдохновил. Я даже потом приезжал туда просто так, гулял, потому что чувствовал дух рок-н-ролла в этом месте.
Была еще студия "Декада" в Доме культуры моряков на Эгершельде. Это тоже место для меня особенное. В корпусе бывшего ДВГТУ, который находится в районе фуникулера, много лет назад проходили рок-четверги. Естественно, очень люблю Шамору и бухту Горностай. Потому что это море, это жизнь, это йод. А он полезен для мозгов.
Да, вся романтика Владивостока, все места памятные для меня связаны с музыкой. Потому что она во мне. Если хотите знать, кто я такой, – послушайте мою музыку. Там все портретное, автобиографичное. По-другому, прошу прощения, не умею.
