Нобелевская лотерея в эпоху братских могил

Илья Ферапонтов, РИА Новости.

Шведским академикам не удалось раздать всем сестрам по серьгам: наградив Нобелевской премией по физике Питера Хиггса и Франсуа Энглера, они обошли вниманием трех других авторов хиггсовского механизма – Джеральда Гуральника, Карла Хагена и Тома Киббла.

И если британец Киббл отнесся к ситуации стоически, то американец Хаген откровенно обижен, и предполагает, что это попытка "выдавить" американцев из числа лауреатов.

В 1964 году действительно вышло три статьи, посвященных механизму спонтанного нарушения симметрии. Первая из них — Энглера и покойного Роберта Браута — появилась летом, в сентябре вышла статья Хиггса, а лишь через месяц – статья Гуральника, Хагена и Киббла. Традиционно авторами "хиггсовского" механизма называли всех шестерых.

Нобелевский комитет, видимо, руководствовался арифметикой, присудив награды авторам первых двух статей и проигнорировав третью.
Хаген считает, что по такому случаю Нобелевский комитет должен был изменить свои правила, согласно которым лауреатов должно быть только трое, но не разделять "шестерку".

Интересно, однако, другое: кто из них получил бы премию, если бы не работа тысяч физиков на Большом адронном коллайдере, где был открыт бозон Хиггса. Я думаю, правильный ответ: "никто". Но первооткрывателей этой частицы Нобелевский комитет наградить не может – их значительно больше трех.

Реальность современной науки сейчас сильно отличается от ситуации, в которой Альфред Нобель писал свое завещание.

"Братские могилы" – статьи, где в качестве авторов указаны сотни, а то и тысячи людей — норма для современной физики. Например, первооткрывателями бозона Хиггса числятся целиком коллаборации СМS и ATLAS, в каждую из которых входят тысячи людей.

Раньше для того, чтобы открыть новый закон природы, достаточно было точно измерить время падения железного ядра с Пизанской башни, теперь для этого требуются годы, миллиарды долларов и гигаватты энергии.

Мы уже вполне познали мир вокруг себя. Человечество забирается все дальше и дальше от привычных масштабов — в глубину микромира и в глубину космоса. Проблема в том, что чем дальше вглубь мы забираемся, тем дороже это нам стоит. Научный проект стоимостью в миллиарды долларов перестает казаться чем-то необычным.

Таким образом от ситуации, когда Нобель учреждал свою премию не остается и следа. Нобелевский комитет нашел выход: давать премию теоретикам, предсказавшим открытие.

Однако с 1960-х годов множество теоретиков предложили множество разных типов стандартной модели, множество вариантов — с бозоном Хиггса, без бозона Хиггса, с множеством разных бозонов Хиггса, множество вариантов теории суперсимметрии. Реальность вполне могла быть устроена совсем иначе.

Теоретики играют в лотерею с мирозданием — строим теорию, экспериментаторы тратят годы на ее проверку, если они подтверждают теорию – ты выиграл.

Возможно, Нобелевскому комитету стоит действительно изменить правила, и давать премию именно тем, кто сказал главное слово?

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции