Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике — для РИА Новости.
Успех саммита "Большой двадцатки" в Санкт-Петербурге заключается, по крайней мере, в том, что организаторам удалось не позволить сирийской проблеме пустить под откос всю повестку дня.
Он заранее и публично объявил, что нанесет удар, отступить от этой угрозы, тем более под воздействием убеждений со стороны иностранных лидеров, значит расписаться в собственном бессилии в глазах своей страны.
Этого не мог бы позволить себе ни один американский президент, тем более Обама, который сейчас озабочен завершением внутренних преобразований и формированием исторического наследия. Акция против Сирии превратилась в тест на дееспособность хозяина Белого дома, тут уже не до вопроса, к чему она приведет и чем закончится.
Так что рабочий ужин в великолепных антуражах Петергофа (на который Обама сильно опоздал) был интересен лишь одним — насколько глубоко расколото сообщество наиболее влиятельных стран, кто решительно "за", кто категорически "против" американских планов.
Результат весьма примечательный и для Белого дома скорее удручающий.
Америка возвысила голос против того, что она считает злом и с чем не может мириться. Обоснованно это или нет — вопрос отдельный, но так уж вышло. Страна претендует на мировое лидерство, что предусматривает не только обязанность быть везде, но и способность при необходимости мобилизовать поддержку со стороны других. В ответ она слышит хор заявлений: да, терпеть нельзя, надо что-то делать, конечно… И все.
Некоторые страны-союзницы готовы заплатить — как член "двадцатки" Саудовская Аравия, например. Франция заявляет о том, что встанет плечом к плечу — президенту Олланду остро необходима победоносная кампания.
Турции, собственно, ничего и делать не надо — она уже там, и никак не в силах выбраться. Стратегический промах, который два года назад сделал Реджеп Тайип Эрдоган, ожидая скорый крах Асада, заставляет его теперь бежать впереди паровоза. На "двадцатке" он заявил, что политического решения сирийской проблемы больше не существует, и якобы большинство участников обсуждения за военную акцию. Из кого состоит это "большинство" он, правда, не сообщил.
Решение Джорджа Буша идти на Ирак без разрешения СБ ООН и явных доказательств наличия у Саддама Хусейна оружия массового уничтожения было воспринято многими как нарушение всех и всяческих правил, но убежденность и задор неоконсервативной администрации впечатляли. Коалицию добровольцев, пусть не столь внушительную, как хотелось, собрали. Кто-то боялся отказать, кто-то думал извлечь свои дивиденды, кто-то полагал, что за Америкой будущее, поэтому нужно быть с ней.
Сегодня от следования в фарватере Вашингтона уклоняются не потому, что верят меньше, чем тогда (и 10 лет назад, и теперь доказательная база слаба). В словах и действиях Обамы не видно ни уверенности в себе, ни понимания стратегии дальнейших действий.
А поскольку призывает он при этом ввязаться в крайне рискованное и непредсказуемое мероприятие под его руководством, отстраненность вполне понятна. Тем более что в отличие от ситуации в 2003 году, когда США еще были на подъеме, сегодня уверенности в том, что Вашингтон знает, что делает, не осталось ни у кого.
В момент удара все позиции, вероятно, ужесточатся и поляризуются. Владимир Путин пообещал помочь Сирии в случае атаки, остальным придется решать, как себя вести — содействовать США, выполняя союзнический долг, или отстраняться дальше. Страны БРИКС, похоже, не горят желанием во все это вмешиваться — осуждают со стороны.
"Большая двадцатка" в Санкт-Петербурге может войти в историю. Не спорами о "количественном смягчении", квотах в МВФ и дискуссиях о мерах стимулирования мировой экономики, как было запланировано. Она имеет шанс стать форумом, продемонстрировавшим, насколько велика дисфункция всех институтов мирового политического управления и бессилие ведущих игроков, которые, на самом деле, просто плывут по течению.
Возможно даже, что эту встречу будут вспоминать как Рубикон, после которого события превратились в совершенно уже неуправляемую лавину.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
