Глава Совета улемов Всероссийского муфтията — Российской ассоциации исламского согласия (РАИС) муфтий Фарид Салман, неоднократно бывавший в Сирии, в интервью РИА Новости поделился своим видением ситуации в этой стране. Муфтий рассказал, в частности, о проблеме "сирийского химоружия" и возможных последствиях военной интервенции, о положении христианских меньшинств при режиме Башара Асада и особенностях сирийской "конфессиональной модели". РАИС является одной из пяти крупнейших централизованных мусульманских организаций РФ.
— Уважаемый Фарид-хазрат, как вы могли бы прокомментировать обострившуюся ситуацию в Сирии, кому выгодна эскалация напряженности в этой стране? Какие могут быть последствия военной интервенции в Сирию?
— Эскалация конфликта, как ни парадоксально, выгодна Западу, который в свое время объявил "крестовый поход" против терроризма и "Аль-Каиды". Удивительно, но президент США Барак Обама несколько лет назад смог ввести в заблуждение весь мусульманский мир. Даже я, не особенно доверяющий Западу в сфере вопросов Ближнего Востока и ислама, в свое время поверил этим искренним, как мне казалось, заявлениям, которые президент Обама произносил в стенах старейшего мусульманского университета "Аль-Азхар" в Каире. В своем выступлении он говорил, что США готовы к диалогу, новым отношениям с исламом, с арабо-мусульманским миром.
На практике все наоборот: на протяжении последних лет мы видим, как карта Ближнего Востока при активном участии США перекраивается в совершенно новом формате. В частности, окончательно вышла из подполья и утвердилась на международной арене небезызвестная исламская группировка "Братья-мусульмане". Везде, где они появились, начались вооруженные конфликты и разделения: Египет, Судан, Тунис, Газа и Западный берег… Также и на сирийской улице именно "Братья-мусульмане" в свое время спровоцировали появление насилия и беспорядков.
"Аль-Каида" и другие силы мирового терроризма, окопавшиеся в Афганистане, ряде районов Ирака, сейчас намерены захватить Сирию. Возможное падение власти (упаси Господь!) в этой стране приведет к тому, что возникнет ситуация, гораздо более страшная, чем та, в которой жил последние 10 лет соседний Ирак. Можно сказать, что в этом случае Сирия превратится в Ливан второй половины 70-90-х годов, когда там шла война, в которой участвовали все против всех. То, что происходило в небольшом по площади Ливане, в Сирии, схожей по своему этнорелигиозному составу, сможет повториться в гораздо больших масштабах. Это будет полномасштабная война, которая, я считаю, вполне может перерасти одновременно в сирийско-израильскую, ливано-израильскую, ирано-израильскую войну, а при определенных обстоятельствах и в третью мировую.
На территории Сирии действует спланированный международный террористический интернационал, состоящий из террористов всех мастей и национальностей, объединяемых не исламом, а исламизмом. Этот "интернационал", однако, является лишь пешкой в геополитических играх Запада с Россией и другими странами, не примыкающими к западному блоку.
— Что может предпринять в сложившейся ситуации Россия?
— Полагаю, что Россия должна выступить гарантом сохранения Сирии, сказать свое веское слово, и не только сказать, но и, я считаю, наш флот, стоящий в Средиземноморье, должен показать свое присутствие в регионе, чтобы продемонстрировать мировому сообществу, что мы остаемся на международной арене гарантом безопасности и мира.
В случае если США, Великобритания, Франция в вопросе с Сирией перейдут "красную линию" и вмешаются в ее внутренние дела с целью навязать сирийскому народу очередное "демократическое" правительство в лице "Аль-Каиды" и террористов всех мастей, можно будет смело сказать, что система согласованного мирового подхода к решению политических вопросов в лице ООН, созданная после Второй мировой войны, практически потеряет свой первоначальный смысл.
— Что будет с христианским меньшинством Сирии? Христиан там вообще не останется в скором времени?
— Как ни парадоксально, христианское присутствие на Ближнем Востоке — это всегда гарантия сохранения здесь именно традиционного, цивилизационного ислама. Как только вырезается, изгоняется христианское население в том или ином регионе Ближнего Востока, начинается уничтожение и традиционного ислама.
Мы видим, что практически все христианское население Ирака изгнано, ограблено, уничтожено. Миллионное когда-то присутствие христиан в этой стране фактически сведено до минимума. То же самое произошло в Газе, то же самое сейчас происходит в Ливане и Египте. Если в Ливане христианское население уменьшается путем вынужденной эмиграции, то в Египте копты подвергаются террору "братьев-мусульман" и салафитов. Могу сказать, что в случае падения Сирии христианская цивилизация там просто перестанет существовать. Это видно по тем действиям, которые сейчас проводятся на захваченных террористами территориях: взрывы и уничтожение монастырей, церквей, глумление над христианскими святынями, святыми местами, предметами культа, насилие в отношении духовенства — похищения, убийства священников. Все реализуется еще по худшему, чем в Ираке, сценарию.
Я имел честь неоднократно беседовать с муфтием Сирии Ахмедом Бадр эд-Дин Хассуном, и во время последней нашей встречи в июне мы как раз говорили о будущем христиан в Сирии. Он, в частности, рассказал, что сейчас оставшиеся консульские работники ряда западных стран, в числе которых Германия, в адресном порядке посещают достаточно значимые христианские сирийские семьи, которым настойчиво предлагают обратиться в консульство на предмет получения визы на въезд на территорию той же Германии. С одной стороны, они как бы демонстрируют, что, как европейцы, они вовсе не безучастны к судьбе христиан и думают об их будущем, но в то же время тем самым они продолжают проводить свои интересы. Такой "мирный" исход, выезд, вынужденная эмиграция — одна из форм мирового нажима на Сирию, на ее руководство и все сирийское общество.
Что касается России, то она всегда, с исторических времен выступала защитницей христианской веры на Востоке. Думаю, и в этом направлении еще не все сделано до конца, то есть многое еще можно и нужно сделать. Я хотел бы обратить внимание на возможности общего российского мусульманско-христианского миротворческого потенциала в этом регионе, который пока используется не в полной мере. Все-таки потенциал богословов, ученых мужей в этом регионе всегда пользовался добрым авторитетом и имел большой вес.
— Как, кстати, вы оцениваете нынешний режим Башара Асада для большинства местного населения и для религиозных меньшинств в Сирии?
— Я сам жил какое-то время в Сирии, учился там, неоднократно потом ездил туда, в том числе в годы продолжающегося сейчас террористического нападения на эту страну, и могу сказать, что в Сирии нет такого подхода, согласно которому кто-то является большинством, а кто-то меньшинством, в обществе нет деления по конфессиональному признаку. Когда некоторые средства массовой информации, исследователи утверждают, что на должностях в Сирии преобладают офицеры-алавиты, а не сунниты, то речь на самом деле идет о профессиональной стороне дела, а не каких-то конфессиональных особенностях. Каким бы он ни был хорошим алавитом, но если у него военных способностей меньше, чем у суннита, он так и останется на меньшей ступени, в более низком звании, чем его коллега. В Сирии нет такого деления на христианские и мусульманские кварталы, как, скажем, в соседнем Ливане. Во время последней поездки мы ездили в район Баб Тума ("Врата апостола Фомы") в сирийской столице. Да, это христианский квартал, чисто исторически так сложилось, что большинство жителей там христиане, но это совсем не значит, что там живут одни христиане — сирийские арабы, там живут и сунниты, и армяне, и все остальные. Есть районы компактного проживания, но отношение правительства и президента Башара Асада к сирийцам — это именно отношение как к сирийцам, а не как к представителям того или иного отдельного конфессионального меньшинства или большинства. Это отношение не зависит от конфессиональной принадлежности человека. Примечательно, что в Сирии сложилась такая модель христианско-мусульманских взаимоотношений, которая очень напоминает нашу поволжскую модель взаимоотношений между мусульманами и христианами. Эта модель у нас благополучно пережила советскую власть, 1990-е годы, и только-только сейчас под натиском привнесенных чуждых воззрений начала размываться.
— В чем заключается эта особенность, модель?
— В том, что люди, вне зависимости от вероисповедания, ходят друг к другу в гости, поздравляют друг друга с праздниками, тесно общаются в повседневной жизни. Несмотря на существование достаточно жестких религиозных постулатов, особенно брачно-имущественного характера, в России, чаще всего в Татарстане, поволжско-уральском регионе можно встретить мужа-мусульманина, а жену-христианку. И такое же можно встретить и в Сирии. В других же арабских странах этого практически нет, если и есть, это какой-то нонсенс. Довоенная Сирия вообще являлась уникальной моделью, как сейчас говорят, толерантности в таком горячем регионе планеты, как Ближний Восток.
Действительно, в отличие от стран Персидского залива, в Сирии нет таких природных богатств, но здесь никогда не было и понятия нищеты. Более того, несмотря на то, что страна достаточно обделена природными богатствами и вообще финансами, она смогла в разное время приютить миллионы ливанцев, палестинцев, иракцев. Сами жили не в роскоши, но куском хлеба всегда делились со своими братьями, которые бежали от той или иной ситуации в соседних странах.
Сейчас население, конечно, исстрадалось войной, бесконечными террористическими вылазками, но, несмотря ни на что, сирийцы в массе своей и по сей день остаются большими патриотами. Сирийские солдаты-христиане погибают, защищая от обстрелов экстремистов мусульманские святыни; сирийцы-мусульмане ловят преступников, грабящих армянскую церковь в Халебе или пытающихся взорвать монастырь, — это примеры того, что понятие патриотизма для этих людей имеет базовую, основополагающую ценность.
Биографическая справка
Муфтий Фарид Салман (Хайдаров Фарид Адибович) родился в 1969 году в Казани.
В 1991 году окончил Казанский государственный университет (КГУ), после этого занимался в Казани преподавательской деятельностью. Также обучался в Ливане, Сирии, прошел курсы повышения квалификации в исламском университете Абун-Нур (Дамаск).
На духовной должности с 1991 года, когда был назначен главой международного отдела Мухтасибатского управления Татарстана. В 1992 году был назначен на должность заместителя муфтия Духовного управления мусульман Татарстана — руководителя международного отдела, затем стал имам-хатыбом мечети на Сенной площади в Казани.
В 1997 году Верховный муфтий, председатель Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) России Талгат Таджуддин присвоил Фариду Салману духовный сан муфтия (пожизненно).
В 1997-2000 годах Салман был муфтием Татарстана (в составе ЦДУМ), в 2001-2006 годах — муфтием Ямало-Ненецкого автономного округа (ЦДУМ России).
С 2010 года по настоящее время — глава Совета улемов Всероссийского муфтията (РАИС). Кроме того, в настоящее время является директором Центра исследований Священного Корана и Пречистой Сунны Республики Татарстан.
Работал заместителем Верховного муфтия ЦДУМ по информационной работе, представлял ЦДУМ в Межрелигиозном совете России, на совместных правительственных комиссиях по общественным и конфессиональным вопросам. В составе делегации ЦДУМ выезжал в Сирию, Ливан, Египет, Турцию, Ирак, Катар, Марокко. Автор ряда трудов по теологии и богословию.
