С.-ПЕТЕРБУРГ, 22 авг — РИА Новости. Сборная команда России по самолетному спорту, мировой лидер спортивного высшего пилотажа, не может вылететь на чемпионат мира в США из-за нехватки средств на транспортировку трех самолетов на место проведения соревнований. О сложившейся вокруг самой титулованной команды мира ситуации и о том, почему малая авиация важна для развития военной и гражданской авиации РФ корреспонденту РИА Новости Александру Кудрявцеву рассказал главный тренер сборной команды РФ по самолетному спорту, петербуржец Виктор Смолин.
Чемпионат мира по высшему пилотажу заключается в соревновании по четкости выполнения фигур высшего пилотажа на спортивных самолетах среди пилотов из разных стран. Исполнение оценивается в баллах, при этом каждая фигура имеет свой коэффициент сложности. Победителем становится пилот, набравший максимум очков, которые высчитываются в результате умножения набранных баллов на коэффициент сложности.
Участие нашей команды в чемпионате мира под угрозой срыва. В чем причина?
Транспортировка наших трех одноместных самолетов Су-31 и Су-26 М-3 в штат Техас, где с 9 по 19 октября пройдут соревнования, стоит около 320 тысяч долларов. Наш спонсор, который обещал доставить самолеты в США, из-за низкой активности на рынке авиагрузовых перевозок не сможет выполнить уговор. Нам нужно быть там в конце сентября, чтобы успеть собрать самолеты и потренироваться для адаптации к местным условиям и разнице во времени. Перевозка техники осуществляется транспортными самолетами Ил-76 или "Руслан".
Ситуация осложняется тем, что альтернативная доставка морем занимает 45 — 50 дней, то есть отправляться нужно уже сейчас. Это значит, что команда остается без самолетов для тренировок на весь этот период. Нам пытаются помочь другие коммерсанты, но что получится, сказать пока трудно. Такие деньги в короткий срок получить сложно. В начале августа мы отправили письмо в администрацию президента, ожидаем ответа.
Ощутима ли помощь государства?
В нашем распоряжении пять предоставленных государством спортивных самолетов. К сожалению, из госбюджета на наш вид спорта выделяется около 5 — 7% от необходимого финансирования. Всех этих денег в год хватит на четырехдневную тренировку сборной из 30 человек. Так что в основном существуем на энтузиазме и спонсорской помощи.
Такое отношение сегодня к спортивной малой авиации и высшему пилотажу связано с тем, что самолетный спорт — не олимпийский вид спорта. Но почему такая дискриминация? Чем мы хуже того же олимпийского керлинга? Чиновники считают, что спортивная авиация непопулярна. В Советском Союзе авиационные виды спорта были массовыми при поддержке государства.
Тем не менее, сборная команда России продолжает побеждать?
В 2011 году наш пилот Михаил Мамистов во второй раз стал абсолютным чемпионом мира, в 2012 — в четвертый раз абсолютным чемпионом Европы. Он тренировался порядка 20 часов в год. Серебряный призер чемпионата Европы — француз, капитан ВВС, пилот "Миража", перед соревнованием налетал 200 часов на спортивном самолете. Ему ежедневно предоставляли самолет, техников, горючее, тренера, но наш летчик все равно стал лучшим.
Мы побеждаем другие страны даже несмотря на то, что у пилотов гораздо меньше летных часов, чем у их коллег. Сказывается хорошая школа.
Больше всех абсолютных чемпионов мира, обладателей кубка Арести, высшей награды в самолетном спорте, у нас, в России — семь человек, из них двое завоевывали этот титул дважды. Мы не проиграли ни одного чемпионата Европы с 1999 по 2011 год. Только нашим пилотам удавалось в командном зачете стать чемпионами мира три раза подряд.
Большинство членов российской сборной по профессии — летчики-инструкторы. Спорт наш индивидуальный, но удалось собрать команду, в которой люди друг другу помогают. Недостаток налета компенсируется тем, что у нас — коллективное творчество. Наработка одного становится достоянием всей команды.
Зачем вообще нужны малая авиация и аэроклубы? Ведь сейчас это скорее хобби для обеспеченных?
Одна наша сборная, в которую входят, как правило, члены аэроклубов, дала государству двух дважды героев СССР и России, четырех героев СССР и России, космонавтов, летчиков-испытателей и пилотов гражданской авиации.
Выпускники аэроклубов становятся хорошими гражданскими пилотами, потому что изначально в авиацию они пришли для души, а не для кошелька. Безусловно, в училищах готовят профессионалов. Но именно выходцы из аэроклубов, отучившиеся потом на летчиков, будут работать по специальности. Ведь часто случается так, что обычный выпускник авиаучилища просто не проходит профотбор, например, из-за состояния здоровья.
Однако сейчас для человека со средним доходом учиться в аэроклубе накладно. Час полета в аэроклубах стоит около 20 тысяч рублей, а чтобы стать пилотом-любителем, нужно налетать минимум 40 часов. Поэтому самолетный спорт перестал быть доступным для всех и сильно "повзрослел". Для достижения высокого спортивного результата нужны три важных условия — желание, талант и возможность потратить значительное количество денег и времени.
Как можно исправить ситуацию?
Необходимо снова строить спортивные самолеты и возродить аэроклубы. Доходит до абсурда — выпуск лучшего в мире спортивного самолета Су-26, до сих пор востребованного и в России, и во всем мире, прекращен в конце 90-х. Их теперь выкупают за границей и возвращают на родину.
Авиапромышленность остается в тяжелом состоянии. Например, авиационный бензин в России не производится, его литр стоит 100 рублей, а расход составляет 120 л в час. После разрухи 90-х закрылись почти все военные авиационные училища, по-прежнему проблемы с кадрами.
Ситуацию могло бы изменить оснащение хотя бы двадцати аэроклубов в стране всего двумя новыми самолетами на каждый. Возрождение системы поэтапного государственного обучения смогло бы привлечь талантливую молодежь, многим из которой сейчас путь в пилоты закрыт из-за высоких цен. И тогда авиационный спорт поднялся бы на такую высоту, что никакому футболу и не снилось. Страна получила бы летчиков военной и гражданской авиации, пришедших в профессию по призванию.
В Европе сегодня вводятся полеты на пилотажных самолетах для командиров гражданских авиалайнеров чтобы они могли прочувствовать критические режимы полета не за компьютером, а в небе, в реальной обстановке. А мы по-прежнему сидим и чего-то ждем.
