Новый президент Ирана Хасан Роухани официально вступил в должность в начале августа. О том, как могут измениться отношения Москвы и Тегерана в связи со сменой иранского руководства, почему РФ не устраивает уровень торгово-экономического сотрудничества стран и стоит ли ждать новых контрактов с Ираном в сфере мирного атома, в интервью РИА Новости рассказал посол России и Иране Леван Джагарян.
- Как вы оцениваете уровень российско-иранского политического диалога, а также сотрудничества в торгово-экономической сфере?
— Поддержание политического диалога между Россией и Ираном является важной составляющей внешнеполитического курса руководства обоих государств. В текущем году уже состоялось немало двусторонних визитов глав различных министерств и ведомств. В частности, с российской стороны Тегеран посетили министр внутренних дел Владимир Колокольцев, министр здравоохранения Вероника Скворцова, заместитель председателя Совета Федерации Федерального Собрания Ильяс Умаханов, заместитель председателя Государственной Думы Федерального Собрания Николай Левичев. Как вы знаете, 4 августа в церемонии инаугурации президента ИРИ Хасана Роухани принял участие председатель Государственной Думы РФ Сергей Нарышкин. "На полях" мероприятия состоялась его встреча с председателем Собрания Исламского Совета ИРИ Али Лариджани.
На мой взгляд, динамика наших связей положительная. Будем работать над тем, чтобы не снижать эту планку и способствовать дальнейшему укреплению политического диалога между обеими странами в целях обеспечения реализации уже имеющихся договоренностей и выхода на новые горизонты двустороннего сотрудничества.
Что касается взаимодействия в торгово-экономической сфере, то, к сожалению, пока оно оставляет желать лучшего. Полагаю, что снижение двустороннего товарооборота с 4 млрд долларов США в 2011 году до 2,3 млрд долларов США в 2012 году явно говорит о наличии комплексной проблемы, решение которой требует совместных усилий с обеих сторон. Условия же для достижения успеха имеются. Взять хотя бы российско-иранскую межправкомиссию по торгово-экономическому сотрудничеству, заседания которой проводятся на регулярной основе и, как правило, закрепляются конкретными договоренностями, или Российско-Иранский Деловой Совет, призванный обеспечивать условия для развития контактов бизнес-структур обеих стран.
- Экс-президент Ирана Махмуд Ахмадинежад несколько раз в течение последних месяцев говорил о возможности укрепления взаимодействия между Москвой и Тегераном в энергетической сфере, в частности, о строительстве новых АЭС. Идет ли речь о новых проектах? Что это за проекты? На какой стадии находятся переговоры?
— Строительство первого энергоблока АЭС "Бушер" подошло к концу. Поэтому вопрос "А что дальше?" — вполне естественный. Позиция российской стороны по этой теме неоднократно озвучивалась. Она предельно четкая и ясная. Для нас сейчас безусловным приоритетом является обеспечение стабильной и безопасной эксплуатации первого энергоблока АЭС "Бушер". Затем можно будет рассматривать перспективы расширения сотрудничества. При этом российская сторона будет четко руководствоваться своими международными обязательствами, а также следовать своим экономическим интересами.
- Как обстоит ситуация с вводом в эксплуатацию АЭС "Бушер"?
— В настоящее время первый энергоблок АЭС "Бушер" работает на 100 процентах мощности. Проводится целый ряд финальных испытаний. Только пройдя все необходимые тесты и получив абсолютную уверенность в стабильной и безопасной работе энергоблока, АЭС будет передана иранской стороне в эксплуатацию.
- Как вы оцениваете внутриполитическую и экономическую ситуацию в Иране, особенно после избрания нового президента Хасана Роухани? Как вы считаете, с провозглашением Роухани политики, направленной на выстраивание отношений, в первую очередь, со странами Европы и США, можно ли говорить о том, что роль России снизитс, и Москва потеряет былое влияние в регионе?
Сейчас все вернулось в обычное русло. По мнению многих иранских экспертов, новый президент ИРИ является опытным политиком и обладает всеми лидерскими качествами для решения государственных задач. Не могу с этим не согласиться, поскольку Хасан Роухани зарекомендовал себя как профессиональный и прагматичный политический деятель еще в бытность его пребывания на посту главы Высшего совета национальной безопасности Ирана. Уверен, что ему удастся сформировать команду единомышленников на министерском уровне, которая поможет разработать механизмы для обеспечения социально-экономического развития страны и укрепления ее позиций на международной арене. Кроме того, его богатый опыт, несомненно, будет играть ключевую роль в налаживании тесного взаимодействия с другими институтами власти, что в условиях иранских реалий является немаловажным, а зачастую и определяющим фактором на пути претворения в жизнь государственной политики.
Что касается экономической ситуации в Иране, то, по моим наблюдениям, она непростая. Налицо инфляция и рост безработицы, девальвация национальной валюты. Между прочим, об этом каждый день пишет местная пресса, цитируя заявления официальных лиц ИРИ. Однако не стоит забывать, что Иран находится под санкциями, большинство из которых введены США и другими западными странами в одностороннем порядке. А если посмотреть на масштаб их охвата в привязке к отраслям экономики ИРИ, то могу сказать, что ни одно государство в мире не выдержит такое тяжелое бремя без ущерба для своей экономической системы. При этом Ирану все-таки удается вводить в строй новые производственные мощности, находить инвесторов в крупные проекты нефтегазовой отрасли, схемы для взаиморасчетов с зарубежными партнерами. Кроме того, в условиях санкционного давления Иран открывает центры разработок ноу-хау, охватывающие различные отрасли экономики, включая ВПК. Думаю, что это о многом говорит.
По поводу провозглашенного Хасана Роухани курса на выстраивание отношений с Западом хотел бы подчеркнуть, что это не новый пассаж. Руководство ИРИ всегда заявляло о готовности развивать конструктивные отношения со всеми заинтересованными странами. Вопрос в том, что Запад готов предложить Тегерану взамен, и насколько его желания будут совпадать с возможностями иранцев, особенно в чувствительных вопросах. Рассуждения о том, что Россия может потерять свое влияние в регионе в случае сближения Ирана с США и западными странами, на мой взгляд, являются беспочвенными. Безусловно, Москва считает Тегеран одним из важных региональных партнеров, однако ее возможности в плане обеспечения национальных интересов гораздо шире, чем может показаться на первый взгляд. Кроме того, нормализация отношений ИРИ с Западом рассматривается в России в качестве необходимого условия для решения многих международных проблем, включая иранскую ядерную программу (ИЯП).
- Как вы считаете, избрание экс-переговорщика по ядерной проблеме Хасана Роухани в качестве президента Ирана поможет найти выход из ситуации по ИЯП? Можно ли говорить о возвращении переговоров по иранской ядерной программе в формат "Евротройки"? Можно ли говорить об "устранении" России и Китая из переговорного процесса? Какую позицию занимает Москва по данному вопросу?
Прежде всего необходимо отметить, что в Иране генеральную линию на переговорах по иранской ядерной программе определяет не президент, а верховный руководитель страны. Реализует ее подотчетная аятолле Али Хаменеи структура — Высший совет национальной безопасности Ирана. Поэтому увязывать дальнейшую судьбу переговорного процесса с избранием конкретного человека на пост главы исполнительной власти страны не вполне корректно.
Что касается остальной части вопроса, то сама формулировка представляется явно некорректной. Группа "5+1" сложилась не в результате случайного выбора или чьей-то прихоти. Этот переговорный формат, занимающийся урегулированием иранской ядерной программы, имеет под собой логичное основание — пять постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия, которая участвовала в "Евротройке". Так что нет никаких оснований для разговоров об изменении переговорного формата по ИЯП, а тем более об "устранении" России и Китая из переговорного процесса.
- Как вы оцениваете уровень сотрудничества России и Ирана в сфере противодействия распространению наркотиков?
- Непосредственная близость наших государств с Афганистаном — крупнейшим в мире производителем наркотиков опийной группы — требует еще большего расширения двустороннего сотрудничества между компетентными органами России и Ирана в антинаркотической сфере.
Федеральная служба РФ по контролю за оборотом наркотиков ведет целенаправленную работу по развитию взаимодействия с компетентными органами Ирана в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков с момента ее образования в 2003 году. За это время проведен ряд встреч на уровне руководства и экспертов ФСКН России, Штаба по борьбе с наркотиками (ШБН) Ирана, Командования Сил охраны правопорядка и Антинаркотической полиции Ирана.
В августе 2005 года Москве подписан Меморандум между ФСКН России и ШБН Ирана о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров.
