В начале марта 2004 года милиция остановила на Проспекте Вернадского для проверки документов молодую женщину. Регистрация в ее паспорте была просрочена, нарушительница режима пребывания в столице отчего-то сильно нервничала. Не удивительно, что ее препроводили в отделение милиции.
Там выяснилось, что правоохранители имеют дело со старой знакомой. Женщина проходила по громкому делу о взрыве годом ранее у столичной гостиницы "Националь", унесшем жизни шести человек. Наша героиня была в числе подозреваемых, но тогда ее никто не допрашивал. Между тем, ориентировки были разосланы, поэтому-то сотрудники милиции подошли к женщине вовсе не случайно.
При досмотре в местном околотке в сумочке задержанной обнаружили "пластит С-4" — взрывчатое вещество на основе гексогена. Дама утверждала, что взрывчатку ей подбросили во время дактилоскопической процедуры. Но такая версия не выдерживает критики. Это пакетик с наркотиками в карман пиджака или куртки подложить довольно легко. А вот зашить во внутренний карман дамской сумочки упаковку с взрывчаткой – кропотливая работа, требующая не одной минуты времени.
Задержанная оказалась студенткой Пятигорского лингвистического вуза. По собственной версии, она приехала в Москву, чтобы перевестись в МГУ. Однако на деле женщина занималась вовсе не учебными проблемами. В мечети на Проспекте Мира познакомилась с двумя новообращенными москвичками. Поселилась у одной из них. И тут же начала психологическую обработку новых подруг, не скрывая при этом своей радости от произошедших в недавнем прошлом терактов, например, взрывов в московских домах. Делилась прошлым боевым опытом и рассказывала, как воевала против федеральных войск на Северном Кавказе. Говорила, что была снайпером, пройдя специальную подготовку в лагере боевиков под Баку.
Что здесь было правдой, а что – вымыслом ради того, чтобы произвести впечатление на новых знакомых, из материалов уголовного дела непонятно. В ходе допросов подозреваемая утверждала, что к русским относится чуть ли не с симпатией, однако эти показания начисто опровергали изъятые у женщины личные записи.
Впрочем, дело было не только в словах и цитатах из дневника. Вместе с новыми знакомыми москвичками гостья столицы неоднократно посещала торговый центр на Манежной Площади. В один из дней товарки взяли с собой фотоаппарат. Изучение сделанных им кадров красноречиво говорит о том, что ничего более интересного для них в торговых рядах, чем безлюдный эскалатор, не было.
Уже после суда, пришедшего к выводу о подготовке на Манежной площади полноценного теракта, ряд правозащитников в письме на имя главы Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева попытались оспорить следственные и судебные выводы. Некоторые доводы общественников не были лишены смысла. Например, среди вещественных доказательств отсутствовала фольга, на которой могли остаться отпечатки пальцев подозреваемой. В деле доказательств, правда, и без того хватало, но данный факт говорит об очевидной недоработке следствия.
Мосгорсуд, рассмотревший дело несостоявшейся террористки, приговорил ее к девяти годам лишения свободы. ВС РФ чуть позже поправил коллег, скостив обвиняемой шесть месяцев срока заключения.
