C.-ПЕТЕРБУРГ, 1 июл – РИА Новости, Илья Григорьев. Джазовый фестиваль "Свинг белой ночи" завершился в Петербурге гала-концертом на площади Искусств, на котором выступили звезды петербургского и американского джаза, заставившие свинговать слушателей самых разных возрастов.
На концерт со своим табуретом
Первые зрители начали собираться на площади Искусств за два часа до начала гала-концерта. Подобную предусмотрительность, в основном, проявляли пожилые любители джаза, знающие, что на заключительный концерт "Свинга белой ночи", проходивший уже двадцатый год подряд, лучше прибыть заранее — и желательно с собственным раскладным стулом.
Именно такие сидячие ряды образовали ровный полукруг на подступах к сцене, оставив небольшое расстояние между площадкой, где должны были выступать джазмены, и зрителями. Конферансье фестиваля — знаток джаза Владимир Фейертаг, появившийся перед зрителями в бейсболке с логотипом Playboy, — перед началом первого выступления предложил слушателям заполнить эту территорию: "Хочется, чтобы вы прямо вцепились в эти решетки, чтобы было ощущение, что джаз у нас нарасхват!". На что зрители дружно парировали: "Ни в коем случае, это место для танцев!", – и остались на своих местах, нетерпеливо, ерзая на стульях еще на саундчеке.
Как учил Бывалый
Первым расшевелить петербургскую публику, которая заняла треть площади, взялся оркестр "Саксофоны Санкт-Петербурга" под управлением известного петербургского джазмена Геннадия Гольштейна, который, оказавшись на сцене, в первую очередь выразил притворное сожаление: "Наступило тяжелое время — музыканты джаза перестали быть гонимы". После чего одновременно зазвучали десятки саксофонов, которые смогли бы заполнить звуком площадь Искусств даже без микрофонов.
Пустовавшая площадка перед сценой очень быстро заполнилась танцующими парами. Дамы в высоких париках и мужчины в цветастых одеяниях и ковбойских шляпах вспоминали движения, заученные еще в молодости, и щелкали пальцами, резко вскидывая руки. Кто-то из толпы выкрикнул: "Это вам не лезгинка, а твист!", после чего танцующие синхронно, как по команде, переключились на тушение иллюзорных сигаретных бычков, как учил Бывалый в "Кавказкой пленнице".
"Может быть, вы не знали, но перед вами единственный в мире оркестр саксофонов. Ни один город больше не может похвастаться биг-бэндом, в котором бы одновременно играло бы столько этих духовых инструментов", — сказал Фейертаг в перерыве между композициями, пока одна вокалистка сменяла на сцене другую.
Гольштейн, учивший играть на саксофоне самого Игоря Бутмана, с юмором представлял участников концерта, оставаясь при этом в своем традиционном меланхолическом образе. Когда на сцену вышла российская джазовая певица Лиза Бертолуччи, в течение нескольких лет покоряющая публику фестиваля, чтобы в сопровождении оркестра Гольштейна исполнить хит 30-х годов Prisoner of Love ("Раба любви"), он представил ее как беглянку из Италии: "К ее маме приставал Берлускони, и теперь его посадили".
Последний номер программы "Саксофоны Санкт-Петербурга" исполнили вместе с руководителем петербургской джазовой филармонии Давидом Голощекиным, который появился на сцене в шляпе с логотипом американской баскетбольной команды Utah Jazz. Музыканты устроили своеобразную перекличку (когда один и тот же пассаж по очереди повторяется и обыгрывается разными инструментами на разных октавах), в которой поучаствовал саксофонист и руководитель Ленинградского диксиленда Олег Кувайцев.
Современным хипстерам джаз малоинтересен
Пока звукорежиссеры настраивали аппаратуру для следующего участника концерта, Владимир Фейертаг рассказывал про американский Heavyweight quintet под управлением Стива Гроссмана. Этот музыкант в начале семидесятых годов играл с королем бибопа Майлзом Дэвисом, заменив в составе его коллектива легендарного саксофониста Уэйна Шортера.
"Но особое внимание обратите на барабанщика Джейрана Брауна, он не такой, как наши ударники, играющие с ровным звуком — говорю, пока они не слышат. Этот человек умеет играть практически незаметно, а потом взрываться, подобно грому", — представил коллектив Фейертаг, после чего на сцене, прихрамывая, появился сам Стив Гроссман.
Метод игры Heavyweight quintet настолько отличался от предыдущего ансамбля, что зрители в первое время не решались занимать танцплощадку. Ломаные ритмы и музыкальные размеры, сменяющиеся через каждые три-четыре такта, застали бы врасплох даже самого быстрого в мире танцора.
Группа импровизировала на ходу в лучших традициях клубного нью-йоркского джаза середины прошлого века. Под такую музыку зарождалось поколение битников и хиппи, которые в свою очередь были воспитаны на авторитете первых в мире хипстеров, вроде писателей Уильяма Берроуза и Джека Керуака, принимавших образ жизни джазменов и изначально именующих себя этим словом "хипстер". Но современных представителей этой субкультуры на фестивале практически не было видно. Газоны заполняли, в основном, люди среднего возраста, среди которых можно было услышать что-то вроде "Я тебя уверяю, это хороший джаз. Видишь, негры играют!".
К третьей импровизации Гроссмана и сотоварищей люди все же вышли на танцплощадку, что вызвало у лидера коллектива такой неподдельный восторг, что он привлек внимание к нему всех коллег и даже на некоторое время прервал свое соло. После чего взорвался хрипящим саксофоном, закинув голову назад.
Ближе к вечеру фестиваль джазовыми стандартами завершили три петербургских ансамбля — Jazz-Philharmonic Orchestra, "Калипсо блюз-бэнд" и легендарный Ленинградский диксиленд под управлением Олега Кувайцева.
