Знаете ли вы, почтенные дамы и господа, верный способ за один день прославиться на весь мир? Думаете, для этого надо заполучить сердце ослепительно красивой принцессы? Или сыграть главную роль в шедевре кинематографа? Выиграть в лотерею сто миллионов долларов? Изобрести лекарство от ранее неизлечимой болезни? Как это неоригинально, уважаемые! То, что вы предлагаете — это прошлый век. Раскрыть ставший тебе известным по долгу службы важный секрет американского правительства — вот самый надежный способ "завоевания славы" во втором десятилетии ХХI века.
Сначала был Джулиан Ассанж. Затем мы узнали о источнике его знаний, Брэдли Мэннинге. Теперь весь мир с замиранием сердца следит за перемещениями разоблачителя американской операции глобальной слежки "Призм" Эдварда Сноудена.
Похоже, что " производство" "великих разоблачителей" секретов специальных служб поставлено в США на поток. Для американского государства это, очевидно, плохо. Но вот хорошо ли это для всех остальных? У меня нет ответа на этот вопрос. И, подозреваю, что такого ответа на самом деле нет и у других людей — даже у тех из них, кто уверен в обратном.
Напомню тем, кто слабо помнит события сорокалетней давности. После смерти многолетнего директора ФБР Эдгара Гувера в 1972 году Фелт формально считался человеком номер два в этой организации. Фактически он был человеком номер один. Официальный исполняющий обязанности директора ФБР Патрик Грей так часто был в отъезде, что подчиненные дали ему обидное прозвище "трехдневка Грей".
Отсутствием начальника Фелт пользовался очень своеобразно. Внешне заместитель главы ФБР оставался лояльным по отношении к администрации президента США Ричарда Никсона. Но в обстановке строжайшей секретности (отсюда и прозвище "глубокая глотка") Фелт был источником журналиста "Вашингтон Пост" Боба Вудворда.
Параллели между действиями Марка Фелта и Эдварда Сноудена, казалось бы, налицо. И тот, и другой были источниками газеты "Вашингтон Пост". И тот, и другой раскрыли миру глазу на попытки администрации президента США узнать чужие секреты. Суть уотергейтского скандала, напомню, состояла в том, что команда Никсона установила прослушивающие устройства в штаб-квартире конкурирующей Демократической партии.
Но гораздо более важными, с моей точки зрения, являются различиями между поступками Фелта и Сноудена. Фелт раскрыл свою роль в падении Никсона только много лет спустя, в 2005 году. Но, сохраняя в течение трех десятилетий анонимность, Фелт мог наслаждаться ощущением своей моральной правоты.
Да, из-за его действий пострадали очень многие. Но речь шла об абсолютно заслуженном наказании. До разоблачений Фелта американские спецслужбы считали, что они могут делать все, что им заблагорассудится. После Уотергейта и скандальной отставки президента Никсона в 1974 году такой уверенности у них резко поубавилось. Подотчетность секретных служб Конгрессу и обществу стала реальностью, а не конституционной фикцией, как раньше.
Как журналист, я, казалось бы, должен стремиться к тому, чтобы все тайное становилось явным. Но я серьезно задумываюсь аргументами администрации Барака Обамы.
Мы живем в мире, где страшные террористические акты могут произойти в любой момент и в любом месте. И давайте смотреть правде в лицо. Шансы на предотвращение таких трагедий в немалой степени связаны именно с возможностью скрытого прослушивания.
Я прекрасно понимаю, почему российские власти благосклонно смотрят на возможность предоставления Сноудену политического убежища в нашей стране. Вашингтон любит читать Москве проповеди при любом удобном и неудобном случае. Не упустить шанс указать американским чиновникам на их лицемерие — искушение, которому невозможно сопротивляться.
Но что бы случилось, если бы Сноуден был гражданином РФ и раскрыл бы не американский, а российский секрет? Уверен на 100 процентов: наша власть преследовала бы его с не меньшим рвением, чем это сейчас делает власть США.
Но вот где именно эта линия проходит? И не получится ли так, что из-за разоблачений Сноудена какие-нибудь террористические группы сменят тактику и выпадут из поля зрения спецслужб? Вдруг где-нибудь прозвучит взрыв, который, если бы не Сноуден со своими добрыми намерениями, можно было бы предотвратить?
Не хотел бы жить с таким грузом на душе. Я бы не хотел быть Эдвардом Сноуденом. Но сам Эдвард Сноуден уже сделал свой выбор. Поэтому беги, Сноуден, беги!
В любом случае аура "моральной неопределенности" по поводу последствий его действий останется с этим человеком на всю жизнь. От некоторых вещей в этом мире сбежать невозможно.
О развитии ситуации вокруг сбора спецслужбами данных о телефонных звонках — в подборке материалов РИА Новости >>
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
