НОВОСИБИРСК, 29 мая — РИА Новости, Елена Жукова. "Пусть Сталина восхваляет тот, кто никогда не был в этих застенках", — написал на обороте своей фотографии отец новосибирца Шамиля Галямова – Абдрашит. Его в 37-ом приговорили к расстрелу, затем заменили наказание на ссылку. Но других Галямовых по обвинению в контрреволюционной деятельности в пользу Японии расстреляли, возможно, в новосибирской тюрьме.
Уже много лет Шамиль Абдрашитович ищет могилы своих родных. Он считает, что его родственники могли быть расстреляны на территории пересыльной тюрьмы НКВД, при сносе которой в мае этого года были найдены человеческие останки.
То есть ныне живущие близкие родственники, располагающие данными о том, что их предок мог быть расстрелян или умереть в этой тюрьме от болезней, должны сами обратиться с заявлениями в правоохранительные органы о проведении исследований. Галямов первый, кто написал такое заявление.
Японские шпионы
Шамиль Абдрашитович достает из пакета бережно сложенные черно-белые фотографии. О некоторых снимках он говорит только несколько слов, на других останавливается подробнее, как на фотографии отца с надписью о Сталине. На ней в профиль и анфас 19-летний красивый парень в майке.
Семью Шамиля осудили по знаменитой 58-й статье за то, что они якобы создали "мусульманскую военную террористическую организацию с целью свержения советской власти и восстановления монархии под протекторатом Японии".
"Папа рассказывал, что, когда он был в тюрьме НКВД, видел, как приходила его мама, и ей сказали, что его здесь нет. А перед этим было происшествие: парень сидел в камере и увидел, что его мать проходит внизу. Он крикнул "мама", и часовой его с вышки застрелил", — рассказывает Шамиль Галямов.
Галямовы два раза пострадали от репрессий: первый — еще в 1930 годах, когда богатые купеческие семьи отца и матери Шамиля раскулачили в Каргате.
"Когда их раскулачивали, дедушки по маме дома не было, он уехал за товаром в Китай. Дедушки по маме и по папе были два закадычных друга-купца, поэтому родители знали друг друга с детства. Когда дедушка находился в Китае, его предупредили, чтобы он не возвращался сразу ", — вспоминает собеседник.
Когда его дед все-таки приехал в Каргат, он собрал остатки своей семьи и перебрался в Новосибирск, не зная, что здесь через семь лет их ждет очередной виток репрессий.
Спасительная буква
Ссылка на Колыму не означала окончательного спасения для Абдрашита: условия жизни там были тяжелые, застрелить заключенного могли в любое время.
"Правильная фамилия отца — Алямов. Но пока он сидел в лагере на прииске в Магаданской области, начались расстрелы. В этот момент отец заболел, его положили в лазарет, а надзиратели увидели, что у него красивый почерк и поручили описать картотеку. Он нашел свой формуляр и впереди написал букву "Г". Он это сделал, чтобы стать дальше по алфавиту и отсрочить время", — поясняет Шамиль Абдрашитович.
Шамиль показывает другую фотографию отца, где тот стоит в костюме на фоне редких кустов.
"Это мой папа, он написал "На долгую память, что в тайге среди Колымских сопок живет ваш родственник Рашит. Весна 1949". Это не его костюм, мама, когда приехала, ужаснулась его одежде: круглая мишень на груди, на спине и нашивка на кармане с фамилией и номер. Круг на одежде для того, чтобы, если часовой решит стрелять, не промахнулся и попал сразу в сердце", — рассказывает Галямов.
"Когда пошли родители подавать заявление, их оттуда пнули. Мама пришла на работу и плачет, в этот момент приехал начальник Облторга на Колыме, очень важный человек, которого все боялись. Он позвонил кому надо и припугнул", — говорит Шамиль.
Родителей Шамиля расписали, но стоило только им выйти за дверь, у Абдрашита тут же отобрали паспорт. Со справкой об освобождении из лагеря вместо паспорта он ездил до 1963 года. Бумага так истрепалась за эти годы, что Шамиль показывает ее копию, оригинал боится доставать, переживает, что важный документ совсем рассыплется.
Спас от смерти маленького Шамиля все тот же всемогущий начальник Облторга. Он сказал, что мальчика нужно срочно отправить на юг и организовал в самолет в Ташкент, где Шамиля встретила его тетя.
Из Освенцима на Колыму
На другой фотографии родители Шамиля сидят на лавочке со своими знакомыми. Дружили на Колыме супруги Галямовы с такими же "врагами Родины". Их знакомая — тетя Женя, как называет ее собеседник, — после немецких концлагерей сразу попала в советские.
"Она и ее сестры в Киеве пошли на рынок, не зная, что немцы уже вошли в город, и попали в облаву. Их угнали на территорию Польши, в Освенцим, пока шла война, они кочевали из концлагеря в концлагерь. Перед окончанием войны их перевезли в Германию, тут она своих сестер потеряла, она их потом искала 36 лет", — вспоминает Галямов.
Тетя Женя оказалась в зоне оккупации американских войск, ее выпустили из лагеря и отправили на поезде домой. Она доехала до границы СССР, где ей зачитали приговор — 25 лет за измену Родине. Тетя Женя долго искала своих пропавших сестер и через Красный Крест выяснила, что они живут в Германии.
"Ее сестры оказались в зоне оккупации британских войск, и им там подсказали, что нельзя возвращаться на Родину, дали одежду на первое время и отпустили. Женщины осели в Германии. Тетя Женя была поражена, когда посетила сестер: они жили в большом достатке, в отличие от нее", — говорит Шамиль Абрашитович.
"Я родился, когда мы были в ссылке, но суд никак не может меня реабилитировать. В суде потребовали доказательств того, что отец и я жили там недобровольно. В УВД Магаданской области мне сообщили, что документы были уничтожены еще в 1960 году. Тогда судья потребовала свидетелей, но они уже все умерли, многие еще тогда в Магадане", — говорит Шамиль.
Ложь НКВД
После смерти Абдрашита Галямова в 1990 году Шамиль стал собирать документы о своих родственниках. "В свое время слышал от отца, что всех расстреляли. Сначала мне в архиве не хотели ничего давать, я уже до генерала добрался. Он сказал: "Дайте ему все, иначе он от нас не отстанет", — вспоминает Галямов.
В картотеке архива областного МВД Шамиль Галямов нашел своих родственников по фамилии, хотя часто ее написание отличалось от оригинала: Алямов, Галямов, Галлямов, Аллямов.
"Отец рассказывал, что всех арестовали 2 августа, а здесь написано, что 16 июля, видимо, документы готовили заранее", — предполагает собеседник.
Он указывает на еще одну ложь, скрытую в архивной справке: там указано, что Невмян Алямов и Абдул Хусаинов (два друга-купца, родители мамы и папы Шамиля) расстреляны в 1937 году, но объявлено, что они умерли от остановки сердца и тромбоза мозговых сосудов. Так, видимо, говорит Шамиль Абрашитович, чекисты скрывали истинный масштаб расстрелов.
В прошлом году ему удалось получить помощь от городских чиновников и поставить памятник своему отцу на Заельцовском кладбище, теперь хочет сделать такой же для матери, но денег у инвалида третьей группы на это нет.
