Наталия Григорьева
Ремейк трэш-хоррора 80-ого года "Маньяк" - с аналогичным названием – выходит в российский прокат. За написание сценария для современной версии истории про городского убийцу взялся Александр Ажа. Переснимать "фильмы категории B" для этого француза не в новинку – из-под его пера вышли и обновленные "Пираньи", и "У холмов есть глаза". Главная роль досталась большеглазому Элайдже Вуду, который в рамках промо-тура пробыл в Москве рекордно долгое время, катаясь на коньках, выступая с dj-сетами на музыкальных вечеринках и рекламируя картину на красных дорожках – фильму это, впрочем, вряд ли поможет.
Играет экс-хоббит молодого человека по имени Фрэнк – тихоню, днем торгующего манекенами, а по ночам снимающего скальпы с красивых женщин. И неизвестно, что из этого страшнее и омерзительнее, учитывая, что срезанные части тела он приносит домой и грубо приделывает к тем же манекенам, воображая, что они оживают. Все эти девиации – из детства, которое герой провел в обществе матери-проститутки. Впрочем, жизнь психопата протекает весьма размеренно и незаметно для окружающих, пока в один из дней на пороге его магазина не появляется молодая особа по имени Анна (Нора Арнезедер) – фото-художница уговаривает Фрэнка помочь ей с организацией выставки. И без того хрупкий мир маньяка трещит по швам, по мере того, как новая знакомая становится все более близкой подругой – снять с нее скальп и хочется, и колется. Тем временем собранные ранее трофеи начинают стремительно разлагаться.
Радоваться этому факту или же расстраиваться, но фильм про маньяка под названием "Маньяк" оказывается второсортным ужастиком, каких нынче мало. Диалоги поражают своей примитивностью и плоскостью, а поступки героев не выдерживают элементарного причинно-следственного анализа. Искать глубину в B-movie – дело, конечно, неблагодарное, но в данном случае зияющая пустота внутри фильма вызывает уже даже не скуку, а смущенный смех – как над дурным анекдотом.
"Я же ехал через весь город, чтобы поддержать тебя", - причитает на протяжении добрых десяти минут герой Элайджи Вуда, сжимая в руке нож и искренне не понимая, почему его закадычная подруга Анна, только что расставшаяся с парнем, не хочет поплакаться в жилетку. Но мы-то знаем – бойфренд девушки не столько бывший, сколько мертвый, маячит на заднем плане.
Пожалуй, единственное, что хоть как-то примиряет с творящейся на экране глупостью, - видеоряд. За всем происходящим зритель следит как бы глазами Фрэнка, а сам он появляется исключительно в отражениях – в зеркалах, витринах, автомобильных окнах. Помимо этого, приходится невольно наблюдать за тем, что происходит в больной голове героя, погружаться вместе с ним в невеселые воспоминания и психоделические видения, снятые, впрочем, изящно, с подходящим электронным саундтреком. И будь фильм исключительно об этом иллюзорном, размытом, шизофреническом существовании Фрэнка, из него, глядишь, и вышел бы добротный, пусть и не оригинальный, артхаусный хоррор. Однако, то и дело приходится возвращаться в суровую реальность и отправляться на охоту за головами. Кроваво-мясные, снятые крупным планом сцены убийств – вершина айсберга. Самый "трэш" - и в художественном, и в бытовом смысле этого слова - разворачивается и приходит к логическому финалу в каморке, где обитает Фрэнк. Скальпы – продукт скоропортящийся, тем более, когда условия хранения никудышные, а жизнь в помещении, заставленном манекенами, не способствует восстановлению и без того расшатанной психики.
