Участие России в Болонском процессе отразилось и на инженерном образовании — многие технические вузы перешли от специалитета к бакалавриату и магистратуре. В Московском институте электроники и математики (МИЭМ), год назад вошедшем в состав Высшей школы экономики, в этом году планируется открыть сразу шесть магистерских программ. Зачем инженеру диплом магистра, в интервью РИА Новости рассказал заведующий кафедрой кибернетики МИЭМ НИУ ВШЭ Валерий Афанасьев.
— Валерий Николаевич, в 2000-е годы, когда высшая школа в России переходила на болонскую модель «бакалавр + магистр», некоторые эксперты заявляли, что для инженеров она непригодна — нужно сохранять пятилетнюю программу специалитета. Оправдались ли эти опасения?
— Споры о целесообразности перехода на бакалавриат и магистратуру в инженерном образовании продолжаются до сих пор, причем не только в России. Год назад я был на Международном конгрессе по автоматическому управлению в Вене, и представители Венского технического университета активно критиковали новую систему подготовки инженеров.
Вот одна из проблем: бакалаврского образования недостаточно для того, чтобы человек мог работать инженером в высокотехнологичных отраслях. Нынешний бакалавр — это немного улучшенный техник, его уровень подготовки явно ниже, чем у специалиста. Поэтому бакалавры занимают рабочие места, которые раньше занимали выпускники техникумов. И до сих пор нет единого мнения, на чем делать акцент в их подготовке: давать в большей степени специальные, продуктивные навыки, чтобы они могли полноценно работать, или же фундаментальное образование. Одновременно и то, и другое сделать за 4 года невозможно.
Когда я обозначил эту проблему на совещании с руководством ВШЭ после слияния наших университетов, ректор Ярослав Кузьминов сказал: «Вы за 6 лет сможете подготовить хорошего специалиста? Вот и готовьте». То есть, чтобы стать инженером, нужно окончить еще и магистратуру — итого 6 лет учебы. Разрабатывая магистерские программы, многие наши преподаватели актуализировали курсы, которые раньше читали специалистам, с учетом разработок в науке и технике последних пяти лет — это, конечно, плюс.
- Считается, что магистратура — это подготовка научно-педагогических кадров. Означает ли это, что выпускники будут ориентированы на работу в науке и преподавание?
- Необязательно. Хотя магистр — это ученая степень, а магистерская диссертация — научная работа, было бы странно требовать от студентов фундаментальных открытий. Гораздо важнее изучить проблематику, с которой выпускник будет сталкиваться на производстве. Например, магистерская программа «Системы управления и обработки информации в инженерии», руководителем которой я являюсь, посвящена изучению значительного пласта задач, связанных с моделированием систем управления подвижными объектами, современных навигационных систем, систем управления и обработки информации.
Сегодня есть отрасли промышленности, где инженеры зарабатывают очень неплохо, — это радио-, авиационная, оборонная и электронная сферы. Производство постепенно возрождается, на выпускников есть стабильный спрос, от них требуют знания высокого уровня — за 6 лет их можно получить.
- Но ведь вовсе необязательно, что эти 6 лет человек проведет в одном вузе. В магистратуру могут поступать выпускники бакалавриатов самых разных технических вузов?
- Да, мы убеждены, что «обновление крови» очень полезно. Переход в новый университет для студента — это Клондайк, ребята стараются максимально использовать новые возможности и, таким образом, способствуют повышению активности и у «аборигенов» университета.
Другой вопрос, что для успешной учебы в нашей магистратуре желательна хорошая бакалаврская подготовка — такого уровня, как в МГУ, МГТУ имени Баумана, МФТИ, МИФИ. Особенно важны знания математики — в МИЭМ они были на очень высоком уровне и в советские годы.
В МИЭМ пока нет собственных выпускников-бакалавров по ряду направлений магистратуры, а возможности после слияния с ВШЭ мы можем предоставить более широкие. Выделяется по 15-25 бюджетных мест на каждую магистерскую программу, появились общежития. Так что в этом году мы ожидаем большое количество новых магистрантов из других университетов — тогда будут очевидны результаты такого «взаимного обмена».
- Можно ли утверждать, что за последние 20 лет российское инженерное образование сильно отстало от западного?
- Российское инженерное образование не хуже, а в своих фундаментальных аспектах даже лучше зарубежного. Другой вопрос, что многие отрасли промышленности за границей вкладывают деньги в высшее образование — дают стипендии, организуют целевое обучение магистров. В России же такие примеры пока единичны — компания IBS, Яндекс.
Нам нужно перенимать зарубежный опыт и развивать программы международного взаимодействия в академической среде, мы сейчас активно налаживаем связи и работаем в данном направлении — ведь, в конце концов, именно интеграция в европейское пространство высшего образования и была целью присоединения России к Болонскому процессу.
Подготовила Мария Глазырина (НИУ ВШЭ), специально для РИА Новости
