Шел февраль 83-го года прошлого века. Сюжет возвращал нас к 50-м. То есть еще на тридцать лет назад.
Понятно, что тогда фильм Михаила Козакова и Леонида Зорина смотрелся как поминки по оттепельной поре. Поминки теплые, задушевные, светлые… Как это бывает, когда мы вспоминаем хорошего и дорогого нам человека, безвременно ушедшего из жизни.
Вспоминаем его легкий нрав, его юмор, его доброту, его широту… Припоминаем обстоятельства дружбы с ним, нечаянные размолвки, отчаянные ситуации, в которые вместе с ним попадали и счастливые развязки, коими они неизбежно кончались… За столом много смеемся, оставляя на донышке души печаль расставания с когда-то покинувшим нас другом, и встаем из-за стола с щемящим предчувствием новых потерь.
В основании фильма – сугубо водевильный каркас, оснащенный несколькими лирическими линиями: один герой влюбляется и счастливо женится, другой никак не может разойтись с женой, с которой благополучно развелся. Плюс несколько комедийных коллизий и комических персонажей – поэт Соев, эстрадник Велюров, супруги Орловичи, студентка Анна ("Ах… я такая вся внезапная"), дедушка Савельич и т.д.
Вроде бы водевиль и водевиль, сыгранный артистами в согласии с жанром. А он живет и живет. А мог и не родиться.
Известно, что киноначальство долго не давала "добро" на запуск картины в производство. Дало после того, как артист Михаил Козаков, внешне похожий на "железного Феликса" согласился сыграть этого исторического персонажа в одном или в двух фильмах.
Потом возникли проблемы с показом "Покровских ворот" по телевизору. Одна из них состояла в том, что актриса Елена Коренева оказалась "невозвращенкой". Тогда была такая практика наказания за ослушания – всех за одного. Слегка завуалированная форма коллективного заложничества. Она и сейчас, как мы могли недавно убедиться, дает о себе знать.
Через год начальники сжалились над создателями и выпустили фильм на телеэкран. Не потому что расчувствовались. Потому что было указание свыше в виде грозного Постановления: больше комедий, больше улыбок и оптимизма. А указания от Политбюро запереть на замок "Покровские ворота" не было. Сработал бюрократический рефлекс на высоком уровне. Телевизионное руководство гордо спряталось за жанр: вы требуете комедий – их есть у нас. Для такого случая можно и сделать вид, что с артисткой-беглянкой Кореневой нет проблем.
Показали фильм в феврале 83-его года и спохватились: в комедийной оправе была обнаружена некоторая толика яда для советского строя.
Один тогдашний идеологический вертухай объяснил мне (не для печати): уж слишком откровенно и радостно советская интеллигенция смакует оттепельное прошлое, с которым, как ему, вертухаю, казалось, покончено раз и навсегда. Мало того, что смакует утраченные надежды, так еще продолжает на что-то уповать. Это веселое торжество историка Костика в финале… Это победительное бегство хилого интеллигента Левы Хоботова от своей Маргариты на мотоциклетке неудержимого Савранского…
А в самом конце – совсем уж ностальгическое рассуждение повзрослевшего и умудренного Константина Ромина о мелькающих годах и пролетающих десятилетиях со скоростью мотоцикла Савранского. Костик уже сам за рулем, и обитает, понятное дело, не в коммуналке, и рядом со старым кирпичным Арбатом отстроился Арбат новый бетонный, который тут же окрестили "вставной челюстью Москвы".
…50-е уже скрылись за поворотом, отшумели 60-е, 70-е пролетели, 80-е проросли… Костик смотрит в прошлое и не заглядывает в будущее. Настроения нет в него вглядываться.
***
Однажды случайно пересекся с Козаковым на Патриарших. Я привел детей покататься на коньках. А он снимал эпизод, где Костик повстречался со своей Маргаритой. В перерыве мы разговорились. Он был скучен и вообще был мало похож на человека, увлеченного работой над искрометной комедией. Он все больше жаловался на обстоятельства, и у меня, честно говоря, сложилось впечатление, что "Покровские ворота" для него – проходная необязательная работа… Он казался в тот момент человеком без завтрашнего дня.
***
На экране Костик спрашивает себя и нас: "Молодость, ты была или не была?.. И только ветер в аллеях Нескучного сада заметает твои следы".
Следы почти заметены, но, слава богу, молодость, которую засвидетельствовали и, можно сказать, задокументировали своим фильмом Михаил Козаков и Леонид Зорин, прорастает с каждым показом этой картины.
Что удивительно, финальным аккордом кажется не та сцена, где мы видим счастливую парочку влюбленных Хоботова и его Людочку. Она сегодня, да и уже давно, кажется лишь формальным хэпиэндом.
Финалом, к тому же достаточно драматическим, воспринимается другая сцена. Та, где Костик и Маргарита Павловна обмениваются колкостями:
— Так вот, Костик вы еще очень молоды, и вам еще очень многого не дано понять.
— Молод. Каюсь. И, все-таки, поверьте историку. Осчастливить против желания нельзя.
Язвительная улыбка на губах Марго сменяется жестким выражением:
— Довольно. Поговорим впоследствии лет этак через 25.
…И ведь как в воду глядела. И как она догадалась, что бунтарь Хоботов без ее опеки обречен. Как обречена была без опеки партии и правительства значительная часть творческой интеллигенции.
Тут-то и обнаруживается истинный, совсем не водевильный сюжет "Покровских ворот". Самое сильное напряжение интриги – не в отношениях лирических пар: супругов Хоботовых, влюбленных Костика и Маргариты. Оно – в противостоянии историка Костика и ответственного руководителя Маргариты Хоботовой. Она руководит двумя мужчинами. Она за них обоих в ответе.
Ее интерес к обоим не объяснишь по Фрейду. Эротика здесь не все. Маргарита желает своего бывшего мужа не как мужчину, а как объект своего руководства. И все. Это так похоже на былые отношения КПСС с творческой интеллигенцией. За рабочий класс партия шла замуж, а потребность в романтических чувствах удовлетворяла, сожительствуя с интеллигенцией и руководя ею. В руководстве таилась своя эротика. Оно тоже было страстью.
***
Так кто же оказался прав – Историк или Домохозяйка?
Спустя 30 лет выяснилось, что правы были оба. И в неволе ты несчастлив. И на воле ты – ничто.
Даром что ли молвил Велюров: "А, может быть, в этом есть своя правда?! Ведь есть эмоциональные люди, нуждающиеся в руководстве…"
Вот с этого места поподробнее, хочется сказать авторам.
С этого места можно было бы начать римейк "Покровских ворот".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
