Почти год в Приднестровье находится у власти команда победившего на президентских выборах Евгения Шевчука. Тактика мелких шагов в отношениях с Молдавией, вызвавшая неоднозначную оценку как внутри непризнанной республики, так и за ее пределами, позволила несколько растопить лед недоверия между двумя сторонами приднестровского конфликта. Об итогах политического года собственный корреспондент РИА Новости в Приднестровье Владимир Сандуца беседует с министром иностранных дел ПМР Ниной Штански.
— Нина Викторовна, как вы оцениваете итоги уходящего года в урегулировании приднестровского конфликта?
— Во-первых, прошло чуть больше года с тех пор, как была возобновлена работа в официальном формате («5+2»). Во-вторых, закончился переговорный год под председательством Ирландии, и в следующем году с новыми задачами, новыми настроениями мы встретимся под председательством Украины.
Важно то, что удалось согласовать принципы и процедуры переговорного процесса. Мы договорились, что при выработке новых соглашений должны учитываться ранее подписанные договоренности, которых более 180.
Мы согласовали повестку и придали ей юридическую силу. Молдавская сторона склонялась к тому, что подписывать протоколы согласований и повестки необязательно. Мы сумели активизировать работу экспертных групп. В Приднестровье работает 11 экспертных групп, три были созданы в этом году. Те шаги, которые удалось сделать, показывают позитивный результат. Это касается и взаимодействия на уровне экспертных групп по образованию, и совместного решения экологических проблем. Возобновление полноценного грузового железнодорожного сообщения, безусловно, привело к ситуации, когда выиграли все, и на правом, и на левом берегу.
— Начало года было активным, спринтерским, ближе к концу года переговорный процесс стал пробуксовывать, как-то увял. Вы согласны с этим? Что может повысить КПД переговоров?
— Как ни парадоксально, но количество контактов между политическим представителями Тирасполя и Кишинева стало к концу года возрастать. Мы встречались практически в еженедельном режиме.
Но судить о работе надо по результатам. С этой точки зрения в начале года много удалось сделать сразу. К концу года результативность стала приближаться к нулю. Хочу подчеркнуть, что большую часть шагов навстречу молдавской стороне Приднестровье сделало в одностороннем порядке. Мы показали свою открытость. Один из первых указов президента Приднестровья касался отмены 100% заградительных пошлин. Следующий шаг — призыв к диалогу по организации железнодорожного движения. Приднестровье в одностороннем порядке начало трансляцию двух молдавских телеканалов. Мы ожидали ответного шага. Эксперты зафиксировали отсутствие технических преград для того, чтобы организовать вещание приднестровского канала в Молдове. Но оказалось, что необходима политическая воля. Все это привело к выбору тактики на зеркальное поведение: ты — мне, я — тебе. Разумеется, пришлось делать шаги в обратную сторону. Это касается и введения пошлин на отдельные виды товаров для того, чтобы защитить наших экономических агентов, и исключения из сетки вещания молдавских телеканалов. Не может конструктивное взаимодействие держаться на односторонних шагах, оставаясь без адекватного ответа.
— Какие у вас сложились отношения с коллегой по переговорам вице-премьером Молдавии Евгением Карповым и вообще с молдавской стороной? Есть ли в отношениях этот элемент, который называется доверием?
— Доверие — это то главное, что мы должны найти за столом переговоров. Мы в поиске этого доверия. В течение года Приднестровье не предприняло ни одного шага, который мог бы как-то навредить переговорному процессу или ущемить интересы молдавской стороны. С сожалением могу отметить, что с молдавской стороны такие шаги были сделаны. Это касается в том числе продажи лицензий двум операторам 4G на вещание в диапазоне тех частот, на которых работает приднестровское телевидение. Односторонние действия проявлялись и в отношении внешнеэкономической деятельности приднестровских предприятий.
Последняя в этом году наша инициатива — о построении пространства социально-экономического взаимодействия, пространства доверия. Пока мы не его построим, идти дальше мы не сможем.
— Вы считаете, что со стороны Кишинева проявляются какие-то действия, которые можно квалифицировать как давление?
— К сожалению, я должна констатировать, что да. И, прежде всего, в отношении наших предприятий, которые были вынуждены регистрироваться в Кишиневе. Для осуществления внешнеэкономической деятельности нужно получить регистрацию в РМ, в противном случае не будет сертификата на происхождение товара. Есть случаи, когда экономические агенты узнают о том, что требования изменились законодательным путем тогда, когда несут ответственность за нарушения. Печально требование сдачи бухгалтерской отчетности на румынском языке. То есть предприятию предъявляется такое условие, которое невыполнимо априори. Это касается и экологического сбора. Нам молдавская сторона говорит, что внесет изменения в свое законодательство. Уже четыре года парламент Молдовы никак не может внести изменения в закон. Приднестровье за 22 года всем показало, что давить на нас не стоит. Нужно организовывать партнерский диалог.
— Почему в диалоге с Кишиневом не обсуждаются политические вопросы?
— Переговорная повестка у нас сегодня выглядит таким образом, что в основном переговорное пространство заполнено вопросами социально-экономического плана. Пока мы не станем друг другу доверять, о каких политических решениях может идти речь? Что касается повестки, есть три так называемые корзины. Третья корзина (политические вопросы) пуста. Пока стороны смогли договориться о содержании только двух корзин.
Я боюсь, что организация несогласованного диалога по политическим вопросам может сорвать переговоры. Нужно ли наступать на старые грабли.
— На днях молдавский премьер Влад Филат заявил о невозможности открытия генконсульства РФ в Тирасполе. На ваш взгляд, насколько отсутствие российского консульства сказывается на социальной ситуации в Приднестровье?
— Нет оправдания тому, что 170 тысяч граждан РФ, проживающих в Приднестровье, их конституционные права поставлены в зависимость от политических пристрастий или соображений тех или иных политиков. В мировой практике на такое количество граждан положено не один, не два и не три полноценных консульских пунктов обслуживания. Из-за невозможности вовремя обменять загранпаспорт многие становятся фактически невыездными. В Приднестровье крайне сложно без такого консульства. Эта проблема требует срочного первоочередного решения.
— Не кажется ли вам, что приднестровскую сторону пытаются загнать в угол, лишить маневра и вынуждают согласиться с разработанным где-то планом урегулирования?
— Я не исключаю, что кому-то очень хотелось бы загнать нас в угол. Но, к счастью, такое желание не является консолидированным. Мы исходим из того, что диалог прерывать нельзя, нужно искать новые аргументы, новые схемы взаимодействия.
Я верю в результат. Мы знаем куда движемся и точно знаем, что нужно людям. В прошлом нередко была имитация переговоров, чтобы оттянуть время. Мы себе позволить такую роскошь не можем, слишком много накопилось проблем.
