"Это не отстрел животных, это не убийство. Поймите, профессиональная охота - это совсем о другом", - настойчиво повторяет Эрик Мюллер, профессиональный охотник (professional hunter - PH), по мере того, как его машина все дальше отъезжает от международного аэропорта столицы Намибии Виндхука и все больше погружается в почти необитаемую саванну, окруженную холмами.
Намибия по территории превосходит Турцию, но населения здесь чуть более 2 миллионов человек. С одной стороны, несмотря на статус одной из богатейших стран Африки, уровень распространение СПИДа в Намибии удручает. С другой - когда заканчиваются индустриальные пригороды Виндхука, начинаются безграничные сафари-парки по несколько тысяч или десятков тысяч гектаров. Эта территория ежегодно приносит стране значительную часть ВВП, и это доход именно от охотничьего туризма.
"Игра"
Мюллер - типичный для Намибии PH. В его обязанности входит организация безопасной охоты, разумной и легальной. Как и любой другой профессиональный охотник, он сдавал экзамены на получение сертификата, который, в свою очередь, позволяет ему покупать лицензии на отстрел животных. Охота - это прежде всего бизнес. На каждое животное свои расценки: если антилопа орикс стоит несколько сотен долларов, то охота на трофейных животных "большой африканской пятерки" - слона, носорога, буйвола, льва или леопарда - станет уже в несколько сотен тысяч долларов.
Охотничий сезон в Намибии длится с февраля по ноябрь - в это время PH имеет право организовывать добычу трофея своим клиентам, купившим лицензии. Причем количество этих разрешений находится в рамках даже не национальных, а всемирных договоренностей. Устанавливает эти рамки Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения, или коротко CITES. Представительства этой организации есть в каждой стране, где занимаются охотой. Ее решения не носят законодательного характера, но принимаются всеми участниками как обязательные к выполнению. Например, согласно квотам CITES в 2012 году все страны Южной Африки имеют право экспортировать 250 леопардов, соответственно, это число делится среди всех охотничьих хозяйств региона.
В этом году две лицензии уже были куплены и использованы в парке Leopard Lodge, что в 80 километрах от Виндхука, где Мюллер уже более девяти лет организует охоту для любителей. Это 5,6 тысячи гектаров великолепной африканской природы, в сентябре наполняющейся почками и первыми цветами, готовящейся к здешнему лету. Сама гостевая ферма расположена в здании бывшего немецкого форпоста, построенного еще в 1928 году под колониальным правлением Германии. Кому идея охоты претит, на таких фермах в любой части Намибии могут устроить просто экзотический отдых: тут и сафари под полуденным солнцем, и стереотипные, но все же завораживающие прогулки диких жирафов на фоне заходящего солнца, и кормление гепардов, и ночные крики гиен. Здесь солнце светит вместе с луной, в парке почти нет заборов, а днем вплотную к ферме подходят страусы и бородавочники, которые спокойно пасутся рядом с домашними лошадьми.
Впрочем, большинство приезжает сюда за куда более сильными впечатлениями. Трофейная охота в Намибии считается одной из лучших не только на Черном континенте, но и в мире. Вопреки распространенному стереотипу, съезжающиеся сюда охотники животных очень даже любят, природу уважают, более того, процесс охоты, или, как она тут называется, The Play ("Игра"), позволяет пережить ни с чем не сравнимый опыт единения с этой самой природой.
"Тут смысл не в том даже, чтобы добыть определенное животное, удовольствие получаешь от процесса ожидания, когда зверь выйдет, подойдет, сойдется на водопой", - рассказывает Андрей Баринов, российский охотник, который с друзьями второй год подряд приезжает приобщиться к традиции намибийской охоты.
Выход за зверем - это не спонтанная прогулка, этот процесс довольно регламентированный. Мюллер рассказывает, что наиболее строго блюдущие ритуалы охотники приезжают из Австрии, Германии и США. "Когда мы охотимся с ними, мы проделываем традиционную процедуру: когда зверь добыт, мы срываем веточку с дерева, обмакиваем ее в кровь зверя, и охотник вставляет ее себе в шляпу", - рассказал он.
"Игра" требует одинаковой вовлеченности и зверя, и охотника, требует ловкости от того и другого, умения читать ветер, просчитывать поведение друг друга на шаг вперед, заставляет понимать условные знаки профессионального охотника, узнавать следы и бесконечное множество других деталей. Существуют в здешней охоте и четкие правила, чего делать нельзя. Недопустимо, например, садиться сверху на убитое животное, когда охотник фотографирует свой трофей.
Для России Африка остается практически неохваченной с позиции любого туризма территорией. "Считается, что здесь дорого и опасно: и с точки зрения заболеваний, и с точки зрения социально-политический обстановки", - рассказывает другой российский охотник Илья Кузнецов, который уже не раз и охотился здесь, и занимался рыбалкой.
Представления эти развеиваются очень медленно, а между тем Намибия - одна из самых стабильных стран региона, а для въезда никаких прививок делать не нужно.
Спасибо за зебру
Охота проходит в два захода - утренняя, часов с семи, и послеобеденная. Выезжают рано, когда солнце еще не прогрело воздух, возвращаются поздно, когда холодный ветер и стремительно падающая до 10 градусов температура приносят напоминание о том, что ты рядом с пустыней.
Команда грузится в джип - волшебную машину, по своим феноменальным способностям передвижения под любым углом больше напоминающую луноход. Над открытым багажником - высокие скамьи, впереди сидят охотники, сзади могут ехать сопровождающие и любопытствующие. Но впечатлительные дамы должны быть готовы к тому, что в какой-то момент им под ноги положат добытую антилопу и с ней вместе придется проехать энное количество пути.
Российские охотники ждут команды, РН смотрит в бинокль. Он с 80 метров может определить, на какую медаль (в профессиональной охотничьей градации) потянут рога трофейного животного. Он должен четко знать, где самец, ведь самку трогать нельзя. Это все опыт: организаторы беспрестанно указывают то вправо, то влево на бородавочника, тут бежит страус, тут антилопа куду, а ты пока только силишься разглядеть на дальнем склоне хоть какое-то движение.
Сложно сказать, насколько мужское это занятие. Читая книгу отзывов на ферме, можно найти немало милых отзывов от женщин из США, России, Австрии о прекрасной природе, отличной еде и с припиской в конце: "Спасибо, что помогли мне получить мою зебру".
Никакой "ковбойской стрельбы", объясняет Мюллер. "В отдельных случаях отстрел может быть селекционным, например, зверей с бракованными рогами, которые не пойдут на трофей. Кроме того, представьте, когда у антилоп период спаривания, а самцов столько, что между ними идут постоянные драки. То есть в каком-то смысле мы стремимся восстановить баланс", - настаивает он.
Сколько займет "игра", никогда не знаешь. Несколько недель назад в Leopard Lodge приезжал охотник на леопарда, 12 дней он ходил на зверя, хотя РН заранее выкладывал приваду - прикармливал животное - и выслеживал его. В последний день зверя вели два часа перед тем, как добыть трофей.
Эхо от выстрела почти не разносится над парком - стреляют с глушителем, чтобы не пугать других обитателей. После удачного выстрела - трофейная фотография, обязательный ритуал. Каждый охотник знает, как нужно положить тушу, как встать и с какого ракурса фотографировать, как посадить рядом собаку, взять винтовку.
- Как ты смотришь в глаза убитой антилопе?
Вопрос этот нисколько не смущает Мюллера.
- Когда ты с детства этим занимаешься, то и относишься к этому совсем по-другому, никакой лирики, - поясняет он.
Российские охотники подтверждают это. "Естественное занятие для мужчины", - резюмирует Баринов.
После охоты начинается долгая работа таксидермиста. Свой трофей клиент получит только через полгода-год, когда работа будет закончена, упакована, документы оформлены, а коробки отправлены по всему миру.
Меж тем над фермой за считанные минуты садится солнце, обостряются запахи, начинают трещать цикады. Завтра новый день охоты.
Елена Пахомова
