Константин Богданов, военный обозреватель РИА Новости.
В правительстве идет переподчинение структур, регулирующих оборонно-промышленные вопросы. Вывод из-под контроля военного ведомства Федеральной службы по оборонному заказу (Рособоронзаказ) предсказуемо закончился отставкой его главы Людмилы Воробьевой, входившей в команду военного министра Анатолия Сердюкова. Происходящие подвижки могут вести к укреплению позиций оборонного вице-премьера Дмитрия Рогозина и усилить функционал его главной вотчины – Военно-промышленной комиссии (ВПК).
Знаменку раскулачивают
В структуре органов федеральной власти, отвечающих за исполнение возросшего в последние пару лет гособоронзаказа (ГОЗа), продолжаются тонкие настройки, потенциально способные ощутимо изменить как баланс сил, так и принятые правила работы в этой сфере.
На кону вопрос об исполнении Государственной программы вооружений на период до 2020 года, а 23 триллионами рублей (не считая еще трех триллионов на ФЦП по модернизации оборонной промышленности) шутить как-то неудобно.
В понедельник стало известно, что в отставку отправлена Людмила Воробьева – глава Федеральной службы по оборонному заказу.
Две федеральные службы, работающие в сфере ГОЗа, – Рособоронзаказ (выполняющий контрольно-надзорные функции) и Рособоронпоставка (оператор закупок силовых структур) – до недавнего времени плотно контролировались министерством обороны и лично военным министром Анатолием Сердюковым (главы ведомств Людмила Воробьева и Надежда Синикова входят в его персональную "питерско-налоговую" команду менеджеров).
Однако теперь ситуация, когда на Знаменке сами решают, что заказывать, сами заказывают, а потом сами же и контролируют исполнение собственного заказа, заканчивается. Настали времена контролируемого раскулачивания военного ведомства.
Схватка за аппаратные перекрестки
Борьба военных, промышленности и политического комиссара (вице-премьера Дмитрия Рогозина) за влияние на ГОЗ вступает в новую стадию. Процесс вывода контролирующего Рособоронзаказа из сферы влияния Анатолия Сердюкова начался еще в мае, когда службу формально перевели на уровень правительственного подчинения, и тогда же оно предсказуемо получило куратором Рогозина, который еще зимой был отряжен в правительство с карт-бланшем на наведение элементарного порядка в сфере ГОЗа.
Понятно, что Сердюков, теряющий прямой аппаратный контроль за Рособоронзаказом, чисто теоретически был заинтересован в сохранении на посту Воробьевой или в назначении туда иного члена своей команды. Однако в текущем политическом контексте сохранение даже неформального влияния со стороны Знаменки путем оставления лояльной Сердюкову фигуры во главе службы, видимо, исключалось.
Однако вопрос в том, в какой степени удастся повлиять на назначение нового главы Рособоронзаказа собственно Рогозину. И сможет ли он закрепить и расширить успех, введя в состав своего штаба – Военно-промышленной комиссии – свои креатуры.
В случае удачи это расширит возможности аппарата ВПК, до сих пор весьма скудного в сравнении с масштабами поставленных перед ней задач, особенно в сопоставлении с могучими кадровыми ресурсами основных заинтересованных в ГОЗе ведомств – Минпромторга и Минобороны. А следовательно, увеличит и свободу маневра для Дмитрия Рогозина, который по-прежнему выглядит неприкаянным на фоне заматеревших вице-премьеров, обросших прямо подконтрольными министерствами и вовсю пользующихся их интеллектуальными и аппаратными возможностями.
Рогозин с самого начала совершенно логично добивался укрепления статуса и полномочий ВПК, незаслуженно затертой в предыдущие годы в пользу профильных министерств (в первую очередь, Минобороны). Но и здесь все не так просто: если ему удастся протащить назначение своих людей в состав высшего руководства ВПК, им придется взаимодействовать сразу с двумя аппаратными "зубрами": первым зампредом Юрием Борисовым (отставным военным, много лет проработавшем в структурах Роспрома и Минпромторга) и начальником аппарата комиссии Игорем Боровковым (выходцем из системы Минсредмаша, последние 25 лет работавшем в правительственных структурах СССР, а затем РФ).
Это уже не говоря о традиционно заседающих в ВПК профильных министрах: Анатолии Сердюкове, главе Минпромторга Денисе Мантурове и новом главе МВД Владимире Колокольцеве.
Коммутатор особого статуса
Так что здесь можно констатировать стандартный для сановной российской бюрократии "поэтапный" подход с формированием огромного количества сдержек, противовесов и взаимных зависимостей.
Стиль игры – не лихой "чапаев", а вдумчивая позиционная партия в стиле Стейница, по итогам которой, возможно, всем заинтересованным сторонам придется соглашаться на ничью. Равные позиции преобразуются в равные, а то, что они равны, сомневаться не приходится: нарушение тщательно запутанного равновесия допускается только с самого что ни на есть Олимпа.
Укрепление аппарата ВПК и формирование стройных процедур контроля и разграничения ответственности за размещение ГОЗа пойдет только на пользу делу, притушив безумную ведомственную войну, фактически угробившую ГОЗ-2011. Только после создания структуры с реальными министерскими полномочиями и возможностями можно будет говорить о том, что в этой ключевой и крайне ресурсоемкой сфере восстановлена управляемость.
Сложность задачи дополнительно увеличивается тем, что ВПК, в сущности, орган не столько исполнительный, сколько координационно-совещательный, с сильной коллегиальной составляющей. Наладка такого "коммутатора" между промышленностью и профильными министерствами – дело на порядок более трудоемкое, чем выстраивание традиционной министерской иерархии с разделением (или наоборот, в зависимости от стиля шефа, с намеренным смешением) полномочий. Пока что в особо тяжелых случаях эти функции исполняются, что называется, в режиме супервизора: с привлечением Владимира Путина в качестве финальной инстанции арбитража.
К числу шагов, направленных на укрепление роли аппарата Рогозина можно отнести недавнее создание довольно мощного общественного совета при ВПК, собравшего массу профессиональных военных и промышленных экспертов (в том числе независимых). Состав привлеченных в него участников позволяет осторожно судить о том, что структуре, возможно, не приготовляется откровенно декоративной функции, как в случае с изрядной долей общественных советов при органах федеральной и местной власти.
Традиционно закрытым федеральным структурам, профессионально производящим бумаги любого наперед заданного содержания (лишь бы попадали в строку аппаратной позиции шефа), при наличии такой цели может быть противопоставлена конкурирующая сеть компетентных интеллектуалов.
В принципе, для структуры, призванной быть коммуникационной площадкой мощных ведомств, подобная схема "подпитки" ВПК выглядела бы логично.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
