Константин Богданов, Сергей Петухов, обозреватели РИА Новости.
Норвежский суд вынес Андерсу Брейвику приговор: 21 год тюремного заключения. Как это отразится на критике миграционной и интеграционной политики европейских правительств - той крайне щекотливой области внутренней политики, на которой решился настолько кроваво спекулировать "норвежский стрелок"?
Эксперты полагают, что Брейвик не сможет стать знаменем борьбы правых за традиционные ценности и сохранение Европой культурной и религиозной идентичности. Однако это не снизит остроты кризиса европейского мультикультурализма.
Неверные выводы из правильных посылок?
Дело Андерса Брейвика формально закрыто: окружной суд Осло назначил ему за двойной теракт, совершенный летом прошлого года, максимально возможное по закону наказание - 21 год тюрьмы.
Отрешившись от всякой попытки найти хоть малейшее оправдание убийце 77-ми человек, попробуем понять: какое значение возымеет история норвежского террориста для развития правых традиционалистских идей в Европе?
Брейвик, окончательно признанный вменяемым, - идейный рациональный социопат, не поставивший себе ограничивающих ценностных рамок в достижении цели и в попытке достичь ее пошедший на серьезнейшее преступление. "Его хоть и признали вменяемым, но люди видят, что он не совсем адекватен, хотя бы по тому, как он стремится поставить себя в центр внимания", - заметила в беседе с РИА Новости Ирина Деттман, координатор программы "Международный диалог" российского филиала Фонда им. Генриха Бёлля.
Но какова же была цель Брейвика? Это, по его же пространным признаниям, борьба с засилием "чуждых" Европе культур, в первую очередь связанным с массовой миграцией туда мусульманского населения из Азии и Северной Африки на фоне откровенно слабой политики интеграции со стороны властей (которых Брейвик полагает пособниками "капитуляции" Европы перед мусульманами).
В целом следует признать, что в Европе рост миграционных потоков объективно привел к целому ряду уродливых явлений. Среди них следует отметить разрастание районов компактного проживания неассимилированных диаспор; демографическую динамику, в долгосрочном периоде угрожающую коренному населению превращением в этническое и религиозное меньшинство; направление изрядной доли социального обеспечения многочисленным семьям мигрантов, доля работающих среди которых не воспринимается местным населением как высокая.
Брейвик своим шокирующим поступком заострил восприятие этих проблем до крайности. Фактически, он демонстративно и вызывающе переступил грань, за которой игнорировать все эти трудности уже не представляется не только приличным, но и возможным.
С этим напрямую связан вопрос о том, как же теперь европейские правые и ультраправые (главные критики миграционной политики властей в последние 20-30 лет) будут вынуждены позиционировать себя относительно норвежского убийцы, оказавшего им откровенно медвежью услугу?
Ведь то, за что они упорно боролись в последние годы, теперь прочно связано с 77 жертвами Брейвика и его пространными экстремистскими манифестами, а любая критика миграционной политики начнет рефлекторно вызывать ассоциации с "норвежским стрелком".
По мнению президента Института национальной стратегии Михаила Ремизова, возможная ориентация на символического Брейвика может отвлечь европейских правых от главных проблем: возвращения к корням и борьбы с миграционной политикой. "Парадокс Брейвика в том, что совершенно разумная аргументация привела к выводам антисоциального характера", - считает эксперт.
Будет ли поднято знамя?
Брейвик, на первый взгляд, выглядит слишком удобной фигурой, чтобы сфокусировать на нем несистемные политические усилия ультраправых и сделать его своего рода иконой правого ренессанса, мучеником за дело возрождения традиционных ценностей. Однако сам характер того, что он совершил, отпугивает умеренных сочувствующих.
"По Европе бродит призрак правого реванша в политической и культурной плоскости", - считает Михаил Ремизов, однако добавляет, что европейские правые партии и движения будут дистанцироваться от Брейвика.
"Сторонники идей Брейвика в Европе являются многочисленными и структурированными, но его теракт нанес им большой ущерб, потому что дискредитирует эти идеи", - указывает эксперт.
Норвежские ультраправые после теракта на Утёйе уже ощутили существенное падение собственной популярности, отмечает заместитель директора Центра политических технологий Алексей Макаркин: на местных выборах они утратили часть голосов. "Поддержка Брейвика поставит любую политическую силу за пределы легального политического процесса", - отмечает Макаркин.
Политолог Павел Святенков считает, что Брейвик станет скорее аргументом в спорах о мультикультурализме, однако иконой в буквальном смысле (как, например, Эрнесто Че Гевара для левых) стать не сможет.
"Икон правого терроризма в Европе нет, наследие Адольфа Гитлера их нейтрализовало", - добавляет Святенков, отмечая, что до сего момента правая культура сводилась к карнавальной имитации гитлеризма, причем в самом проигрышном варианте, который отпугивал обывателей от правых идей.
"Участники таких споров [о мультикультурализме] теперь будут более осторожны в формулировках, что не спровоцировать психопатов", - указывает на еще один аспект европейской правой политики Алексей Макаркин.
Игнорировать проблемы?
Несмотря на то, мягко говоря, неловкое положение, в которое Брейвик поставил критиков европейского мультикультурализма, проблема кризиса большого Вавилона, в который потихоньку превращается Европа, никуда не делась.
"Множество людей в Европе впервые столкнутся с идеями Брейвика и задумаются, куда движется Европа", - говорит Михаил Ремизов. По его мнению, выводы, которые могут сделать отдельные люди, будут прямо зависеть от предоставленной им возможности отстаивать свои взгляды, оставаясь в цивилизованных рамках. Многое, как считает эксперт, будет зависеть и от позиции истеблишмента.
"Европейские лидеры сами понимают, что мультикультурализм ведет к "ливанизации" Европы, - развивает эту же мысль Павел Святенков. - И они, по крайней мере, на уровне риторики, давно признали, что проблема есть".
все как есть, произойдет радикализация коренного населения", - считает Святенков.
Таким образом, теракт Брейвика можно понимать не только как возможную дискредитацию правой
Это действительно так: в течение 2010-2011 годов о кризисе "мульти-культи" почти в одинаковых выражениях заговорили все лидеры европейских стран первого эшелона: Дэвид Кэмерон в Великобритании, Ангела Меркель в Германии, Николя Саркози во Франции.
"Пока не началась гражданская война и беспорядки, им [европейским правительствам] придется действовать по двум сценариям: ограничения либо полного закрытия миграции из мусульманских стран. В противном случае, если оставить идеи, но и как указание на путь к ее потенциальному спасению в умеренности: оттолкнувшись от ужасающего "дна", которое норвежский террорист явил на острове Утёйя, европейским правым придется "всплыть" навстречу собственным правительственным бюрократам, постепенно начинающим понимать необходимость системной корректировки интеграционной политики.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции
