ЭДИНБУРГ, 23 авг – РИА Новости, Елена Пахомова. Сергей Дягилев был бы доволен: театр из России снова на Западе и представлен на фестивале свободного и экспериментального искусства "Фриндж" (Fringe) в Эдинбурге как никогда масштабно и организованно.
Хотя "масштабно" для летнего Эдинбурга имеет особую коннотацию. Это не большие официальные делегации и государственные институции. "Фриндж" (Fringe) всегда стремился уйти от классического театра, он не любит традиционный балет, он благосклонен к экспериментальной опере, малоизвестной драматургии и все больше невербальному искусству, кабаре и комедии.
Fringe: от стихийного представления до театрального фестиваля >>
Россия в этом году в Шотландии представлена моноспектаклем "Голод" (Hunger) по роману нобелевского лауреата, норвежца Кнута Гамсуна, а также целой программой русского невербального театра. Это пока не "Русские сезоны", а первый Russian Season, но жанр представлен лучшими мастерами.
Шесть команд: театры La Pushkin, Hand Made, "До-Театр", "АХЕ", DEREVO и проект Settimana и одна площадка Assembly Roxy. Так появился "Русский сезон" в Эдинбурге. В этом году шотландская газета Herald отдала свою художественную премию Angel не артисту, а директору русского проекта Анне Богодист за организацию Сезона.
Из разговора с Анной, которая уже более 10 лет является менеджером театра DEREVO, становится понятно, что всплывающие ассоциации с Дягилевым вовсе не случайны.
"Я много всего сделала в России, я хочу научиться делать это здесь, в Британии. Русские сезоны – для меня особая тема, ведь я на этом выросла и всегда мечтала что-то подобное организовать сама. И если нам получится закрепить то, что мы делаем в этом году, это будет великолепная связь России и Эдинбурга", - рассказала она РИА Новости.
Изначально "Русский сезон" планировалось привезти на "малую родину" — во Францию, на Авиньонский фестиваль, но там идея сделать огромную русскую программу с русским кафе и мероприятиями организаторов напугала. Все же консервативный Авиньон привык к своим любимым французским комикам, которые у каждой площадки там свои, и так просто на иностранное "нашествие" никто не согласится. "Фриндж" откликнулся охотнее, учитывая то, что многие из заявленных коллективов здесь появляются регулярно - DEREVO за 10 лет семь раз увозил фестивальные награды из Эдинбурга, "До-Театр" – трижды.
Первый "Русский сезон" на "Фриндже" открылся. Одно "но" - только три из шести коллективов базируются в Санкт-Петербурге, La Pushkin, DEREVO и "ДО-Театр" - в Германии. Получается, что самым успешным на фестивале неклассического искусства является российский театр в эмиграции, участники которого формировались как художники в России, но в итоге работать предпочитают на Западе.
О проблеме театра экспериментального, авангардного и просто не вписывающегося в рамки классической драматургии говорят здесь многие. И говорят о том, что в итоге все упирается в финансы.
La Pushkin "родился" уже в Германии, хотя его основатель Олег Жуковский рассказывает, что и он, и создатели DEREVO, "До-Театра" и АХЕ, и Вячеслав Полунин с Академией дураков прекрасно чувствовали себя в России в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Но потом пришло время, когда артистам приходилось искать огромные деньги на аренду помещений или для выживания приходилось идти в репертуарные театры.
"Но большинство уехало на Запад. Это не наш выбор, это такой цыганский путь. Ты едешь туда, где есть возможность работать. Я даже попытался войти в систему, меня взяли в репертуарный спектакль, но система есть система, огромное количество людей вокруг, которые пожирают твою энергию, и пока я занимался построением света, звука, я понимал, что умирает мой театр там", - вспоминает Жуковский.
На "Русский сезон" средства отчасти были выделены комитетом по культуре Санкт-Петербурга, что позволило многим участникам добраться до Шотландии, но это лишь восьмая часть того, что было затрачено на организацию. В Германии на развитие таких проектов выделяются ежегодные бюджеты. Например, DEREVO на постоянной основе имеет в Германии бесплатную студию для репетиций и выступлений и регулярную финансовую поддержку постановок.
"Тысячу раз мы пытались вернуться в Россию и сделать там офис. Все это заканчивалось ничем: отбирали, не давали, затягивали", - рассказала директор "Русского сезона".
В Эдинбург La Pushkin привез удивительное по простоте и зрелищности одновременно представление "Петя и волк", спектакль для детей, а может, и взрослых, который Жуковский делал как посвящение двум своим сыновьям. В любом случае, дети громко хохочут и живо обсуждают представление, верят, что волк настоящий и действительно съедает утку, что метровые усы действительно вырастают – значит, самая сложная аудитория все поняла. У La Pushkin есть мечта проехать со своими представлениями по Сибири, но уже на стадии желания становится понятно, что между зрителем и театром в России – непреодолимое препятствие. Хотя есть и публика, которая ждет.
"В России, как я ощущаю и был бы рад оказаться неправ, огромная скорость. Ты видишь, сколько денег утекает из любого проекта направо и налево и всем нужно получить результат прямо сейчас", - считает он.
Предложения вернуться в Россию на какие-то проекты поступают, но в результате оказывается, что помимо финансового вопроса ничего не обсуждается. У продюсеров, по словам Жуковского, нет понимания того, что историю нужно выстроить не только финансово: "Это не то, что ты пришел, отыграл спектакль, положил себе деньги в карман и ушел. Это не так".
Нельзя сказать, что "Фриндж" – это торжество искусства, все же это рынок, несколько недель ожесточенной борьбы за мировую прессу, критиков и продюсеров. Надо самому профинансировать, привезти и поставить здесь представление. Но русские участники Fringe не видят в таком рынке ничего зазорного. В итоге здесь все направлено на развитие собственного театра. Просто художника учат еще и продавать то, что он делает, не будучи вынужденным идти "сниматься в рекламе и сериалах".
Fringe: искусство и бизнес, ничего личного >>
"Здесь тоже не просто, но если постараться можно стать заметным", - рассуждает независимый актер Артем Кретов, который привез сюда "Голод" Гамсуна.
У этого спектакля непростая многолетняя история в России. "Голод" весьма наглядно отражает все, о чем говорят сами актеры в Эдинбурге. Он о провинциальном молодом человеке, мечтающем стать писателем, но в итоге вынужденном отказаться от мечты, чтобы не умереть на улице без копейки. Совместное творчество Кретова и режиссера Андрея Васильева в России прибежища не нашло, его предлагали разным площадкам, просили помещения, в результате попали в Театр наций, но и там спектаклю, по словам Кретова, помогать раскрутиться не стали. В Шотландию прилетела версия "Голода" на английском языке.
Час с лишним Кретов один на сцене, почти нет декораций, только свет, громкий монолог и ужасная история умирающего от голода.
"Если бы у меня была другая фамилия, если бы мое лицо светилось на обложке журналов, я знал бы кого-нибудь из местного отделения ОВД или министерства культуры, мне было бы легче. Дело не в том, что спектакль плох, а в том, что в России сплошной рынок", - считает актер.
"Вся история российская соткана из бегства из страны, - пояснил он феномен "театра в эмиграции", который во многом формирует на "Фриндже" мнение о российской культурной среде. - Люди бегут не за лучшей жизнью, а чтобы почувствовать себя человеком и, может, сделать настоящий театр. В России это только способ заработать деньги".
Поэтому и едут российские театры на эдинбургские фестивали. Ведь это путь к самой избалованной публике, возможность отшлифовать свой спектакль. "Фриндж" - это и с семью зрителями в зале выход на западный рынок, где совсем другие правила игры, куда более честные, чем те, от которых российские художники иногда бегут.
Большая фестивальная машина отнюдь не ко всем благосклонна, но с учетом здешней огромной конкуренции и немассового характера большинства театров Fringe, те семеро в зале тоже на вес золота.
