Сергей Петухов, обозреватель РИА Новости.
Во вторник актер, шоумен и временно запрещенный в служении священник Иван Охлобыстин впервые публично выступил в качестве главы верховного совета партии "Правое дело". Появившись на публике в белом одеянии, смахивающим на медицинский халат, с четками на запястье и в очках с желтыми стеклами, он сообщил, что, являясь беспартийным, выполняет в партии "функции кадровика", который сформирует верховный партийный совет.
Российскому либерализму вообще свойственно рядится в белые одежды. Но такая позиция, как наглядно продемонстрировала их короткая история, привела отечественных либералов к потере партийной трибуны в Думе и представительства в исполнительной власти. Теперь перед ними стоит вопрос: может ли их партия вернуть утраченное и что для этого требуется?
Эпоха политического скоморошества
Как обещал председатель партии Андрей Дунаев, что Иван Охлобыстин "сделает "Правому делу" яркий креатив", так и вышло.
"А кадровик я неплохой, потому что я люблю людей и чувствую их, не отвлекаюсь на какую-то вкусовщину", - подчеркнул Охлобыстин и добавил, что в планах руководства "Правого дела" - сделать из нее силу, которая со временем может составить конкуренцию "Единой России".
Новый партийный "кадровик" упрекнул власть за то, что она допустила "кипеш" с Pussy Riot, призвал задуматься над захоронением тела Ленина, сообщил, что партия выступает за легализацию короткоствольного оружия и возвращения в документы пятого пункта (национальность), пообещал "не сходиться" с НАТО, а "ему диктовать", и много еще чего накреативил.
Проблема лишь в том, чем закончится столь яркий креатив для "Правого Дела", формально пока считающегося политическим наследником "Союза правых сил" и "Демократического выбора России", и какая креативность нужна российским либералам, чтобы вернуться в реальную политику.
По оценкам экспертов, сейчас в России от 10 до 25% граждан готовы отдать голоса за партию с праволиберальной программой, но не пока не видят такой партии. А те политики, которым эти граждане могли бы поверить, не торопятся создавать свои партии, понимая их бесперспективность в сложившей в стране политической системе. Для продвижения своих идей они сознательно ограничиваются рамками движений, общественных комитетов и других непартийных объединений.
Будущее либерализма в России эксперты связывают с партиями, лидеры которых прекратят ставить во главу угла борьбу с "режимом", начнут относиться к нему как уходящему в прошлое явлению и будут ориентироваться на политическую стилистику, в которой нет места протестному голосованию и голосованию "по приколу".
"Эпоха, когда власть намеренно подменяет политику скоморошеством, когда нормальным считается выбирать губернатором юмориста Михаила Евдокимова и голосовать "по приколу", уходит в прошлое. В стране появилось достаточно много людей, ориентированных на либеральные ценности в европейском их понимании. Они прагматичны, они не купят партию с сериальным актером", - говорит политолог Дмитрий Орешкин.
Пациент скорее мертв, чем жив
"Правое дело - это попытка оживить почти мертвый бренд СПС, а не либеральную политику. Но и эта мера паллиативная, потому что сам Охлобыстин не собирается быть политиком. У либеральных партий в России есть своя ниша, но налицо и очередной кризис понимания, что такое либерализм. Либералы у нас скорее левые, чем правые, особенно ярко это продемонстрировала их реакция на процесс по делу Pussy Riot", - считает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.
"Правое дело" - тот случай, когда все очевидно. Цепочка либеральных партий от "Демократического выбора России Егора Гайдара начала девяностых к Союзу правых сил оборвалась с началом эпохи Путина. От СПС в "Правом деле" осталось только часть названия, в остальном она - типичный плод эпохи осмысленного политического стеба и пародирования политики. На самом деле это страшно, когда у граждан разрушается вера в политическую систему партий. Что случилось с политической системой? Она утонула. Вот ответ на происходящее в духе современной политической стилистики. Раньше один Жириновский плясал, но он хотя бы был масштабнее, да и денег у него было больше. А то, что мы видим сейчас, призвано добить уважение граждан к политике. Остался только Путин, все остальные клоуны", - говорит политолог Дмитрий Орешкин.
"Правое дело никакого отношение к либерализму не имеет. Последний раз партийный либерализм мы имели в первой половине девяностых в виде ДВР Гайдара, а СПС в начале нулевых вошел в жуткое противоречие с общим трендом борьбы с олигархами и усиления силовиков и был поставлен Кремлем перед выбором: либо самораспуститься, либо объединиться с провластными партиями. Так что наследником гайдаровского либерализма скорее можно считать ПАРНАС с Владимиром Рыжковым, Михаилом Касьяновым и Борисом Немцовым", - считает первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.
Перспективы реанимации либерализма в России
"При высоком уровне индивидуализма наших граждан, либеральное движение имеет перспективу консолидации", - считает Михаил Ремизов.
"То, что мы видим - результат официальной работы официальной пропаганды, которая работает долго и упорно. Даже сам термин "либерализм" последовательно дискредитируется властью, хотя это подчас вредит той части политической элиты, которая связана с Западом. Кроме того, у нас в обществе традиционно левые и патерналистские настроения. Тем не менее, перспективы либеральных партий я оцениваю в 10% населения страны, - говорит политолог Георгий Бовт.
"Будущее у либеральной идеи в России несомненно есть. У нас в стране гораздо больше либералов, чем принято думать. Просто у людей либеральные идеи пользуются стихийной, а не осмысленной поддержкой. Потому и возникает вопрос - возможна ли у нас полноценная либеральная партия? К тому же, партстроительство осложняется внутренней конфликтностью, которая в либеральном движении сильнее, чем в других движениях. Да и парламентская площадка не является удобной сейчас для либералов, - считает президент Фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов.
"За либеральные идеи готовы проголосовать 20-25% россиян. Ниша для либеральных партий есть, и есть люди, которые могут ее занять. Но они отчетливо понимают, что в сложившихся условиях на выборах им ничего не светит. Мне импонирует позиция Алексея Кудрина, который сторонится партий, дескать, у нас не партия, а комитет (Комитет гражданских инициатив - РИА Новости), мы не про политику, мы про дело. То же самое делает Навальный, Чирикова и их соратники, создавая сейчас координационный совет оппозиции, а не партию", - говорит Дмитрий Орешкин.
"В России любая либеральная партия реально может рассчитывать только на участие во власти, но не на саму власть. Дело тут не в наших российских реалиях. В Германии либеральная Свободная демократическая партия неоднократно входила в правительственные коалиции, но ни разу от нее не было канцлера. Задача наших либералов - то же прохождение в парламент, получение доступа к парламентской трибуне и участие в правительстве", - считает Алексей Макаркин.
В поисках здравого смысла
Итак, судя по мнениям экспертов-политологов, запрос в обществе на эффективную либеральную партию имеется. Свободная ниша для такой партии на политическом поле есть. Роль ее как парламентского меньшинства с хорошо слышимым в обществе голосом и участием в правительстве на ряде ключевых постов тоже понятна. Ясна и причина, почему власть, не желающая делится даже частью своих властных полномочий, сопротивляется созданию такой партии.
Остается открытым только вопрос: есть ли в стране лидер, способный возглавить такую партию и привести ее представителей в парламент и правительство. Ведь до сих пор ни один из лидеров российского правого движения за всю двадцатилетнюю его историю не мог похвастаться всенародной узнаваемостью, какая есть у Ивана Охлобыстина, не говоря уже о брутальной харизме а ля генерал Лебедь.
"Харизматические личности, даже если они беспринципны, не рискнули бы сейчас связывать свою судьбу с либерализмом. Это опасно. Популизм для них гораздо удобнее", - говорит Георгий Бовт.
"Наличие сильного лидера скорее раскалывает партию, чем объединяет ее", - считает Михаил Виноградов.
"Либералы по определению не являются вождями народа. Им достаточно обладать моральным авторитетом", - добавляет Алексей Макаркин.
"Дело не психологическом типаже партийного лидера. До сих пор лидеры либерализма в России не демонстрировали доверие к здравому смыслу простого человека. Они апеллировали к элитистскому типу мышления, а социальное большинство четко считывало это презрение к себе и отвечало взаимностью. То, что слово "либерал" у нас стало ругательным, во многом вина лидеров российского либерализма", - подводит итог Михаил Ремезов.
Вот и выходит, что избирателю, который считает главнее всего права и свободы себя любимого, нужна партия не с вождем, не с тираноборцем, не с яйцеголовым интеллектуалом, и уж точно с не шоуменом во главе. Он бы выслушал такого же обычного, как он сам, человека, который как равный равному, просто и доходчиво объяснил, чего же хочет его партия. Тогда, глядишь, и появились бы у нас либералы и в парламенте, и в правительстве. Причем раньше конца "тирании".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
