Вера Костамо
Когда я пишу текст, все в доме уже спят. Под столом пристроился кот Персик, который до сих пор боится ходить по двору. Во время наводнения он спасся на крыше. На привезенных волонтерами раскладушках видят свои детские сны Ангелина, Руслан, Анжела, Денис и Диана. Сегодня мы ночуем в доме потопленцев, так здесь называют всех, в чьи дома заходила вода. С тех пор как мы выехали из Москвы с грузом гуманитарной помощи, прошло 7 дней. Время здесь идет как на войне день за два. Кажется, что мы были здесь всегда.
В Крымске жара, тысячи волонтеров, солдаты-срочники, эмчээсовцы, в какой-то невероятной последовательности разрушенные дома. В свой первый день здесь мы сделали типичную ошибку волонтера – сразу рвались работать в "поле": ехать и развозить помощь по адресам. Вместо этого в добровольческом лагере, организованном Натальей Водяновой, нас накормили кашей и отправили на собеседование с психологом.
Волонтеры здесь занимаются приемом и сортировкой гуманитарной помощи, которая приходит целыми фурами, помогают разбирать завалы, мыть забитые глиной дома, выслушивают пострадавших, делают все, что нужно, иногда на грани своих возможностей. Очень сложно просчитать какие нагрузки способна вынести твоя психика, и не станет ли очередной адрес последним перед провалом в эмоциональное выгорание.
Нам троим, мне, Павлу Шороху и Илье Болотову, досталась развозка собранных посылок по адресам. Схема работы такая: с раннего утра машины, а иногда скутеры и мотоциклы, загружаются собранными по заявке пострадавших пакетами и отправляются по маршруту. Советская, Адагумская, Жемчужная, Таманская, Фестивальная, Веселая, Прохладная, хутор Армянский, Нижняя Баканка – крымская география надежды, боли, милосердия, страха, горя и настоящей любви.
Каждый волонтер со "своих" адресов везет в штаб так называемый фидбэк: список дополнительных нужд. Здесь доброволец немного психолог, немного логист, чуть-чуть менеджер и всегда человек.
— Здравствуйте девочки, мы привезли гуманитарную помощь.
Две бабушки отрешенно смотрят на нас. Многие даже спустя неделю находятся в состоянии шока. Люди плохо формулируют мысли, отказываются от помощи, не могут назвать вещи, которые нужны.
Когда чрезвычайная ситуация внезапно вмешивается в повседневную жизнь и резко ее меняет, люди испытывают острейший психологический стресс. В таких ситуация с внезапно обрушившимся горем людям помогают справляться специалисты — психологи МЧС России. Как оказывается экстренная психологическая помощь? Что происходит с людьми, не получившими своевременно помощь специалиста, и всем ли она нужна? Какие новейшие методы оказания такого вида помощи существуют в России? На эти и другие вопросы ответила директор Центра экстренной психологической помощи МЧС России Юлия Шойгу. Подробнее об этом >>
Потихоньку разбираемся, что кроме привезенного нами пакета вещей первой необходимости нужны лекарства, раскладушки, постельное белье и корм для кота.
Когда начинаем разговор, хмурый котище сидит у ног хозяйки, ночь седьмого он провел на крыше вместе с соседской собакой. Для двенадцатилетнего полосатого это наводнение уже второе. Саму бабушку спасли соседи. Вся мебель, вещи и посуда лежат кучей во дворе отмыть их от глины невозможно.
Заявку заполняем на единственной в доме голубой табуретке, ее принесло наводнением.
Во дворе слева работают мальчишки, солдаты-срочники, из Волгограда. Стоя по колено в воде ребята пытаются расчистить подвал. Говорят, что самое главное, это помогать людям.
Истории спасений, невероятного мужества и взаимопомощи — за день их накапливается до нескольких десятков.
Живущие на одной из улиц соседи встали живой цепью, чтобы ловить тех, кого несет поток. Женщина привязала к себе грудничка и вынырнула в окно, бабушка угнала Камаз, чтобы спасти семьи, которые успела.
Мы переполняемся этими историями через край и, кажется, еще немного и нас самих накроет волной.
Всех волонтеров подстерегает разочарование, оно всегда бродит рядом. Единственное, что может помочь, это мотивация – помогать, забыв о себе. Даже сталкиваясь с мародерством, жадностью и ложью. Не отворачиваться от людей, а постараться работать дальше.
Каждый день в нашем списке больше 20 пострадавших, люди, которым уже привезли гуманитарку из других лагерей отказываются от посылок – вдруг кому-то нужнее. Просят зайти к соседям, которые сутками пытаются привести в порядок дома и не добираются до пунктов подачи заявок. Это еще и способ отвлечься от постоянных мыслей о погибших.
Идем к соседям, успокаиваем, что про них не забыли и составляем новые заявки. Иногда таких заявок мы привозим в штаб больше, чем утром взяли посылок для развозки. В день штаб обрабатывает около 500 индивидуальных заказов на гуманитарную помощь.
Следующий день приносит новые адреса, лица и истории.
Двухэтажный кирпичный дом, мы переглядываемся, не ошиблись ли адресом. Заходим в двери и видим голые стены с характерным для Крымска уровнем, до которого поднялась вода. Линией жизни. Здесь вода поднялась до 1.8 метра.
Во время наводнения вода поднималась настолько быстро, что выбраться из дома было невозможно – сильный поток не давал открыть двери. Табуреткой мужчина выбил окно и вышиб решетку, вытащил слепую жену через оконный проем, по забору они добрались до соседей.
Разговариваем с мужчиной, спрашиваем, что еще привезти.
— Ничего, мы справляемся, вот только жене нужны лекарства, у нее диабет.
— Вы держитесь, все обязательно привезем.
— Знаете, давайте просто попрощаемся, мы уже не воспринимаем слово "держись".
Завтра нас и семью Новиковых ждет новый день. Папа Геннадий будет вскрывать пол и чистить от муляки (глины – прим. авт.) подвал. Иначе в доме будет невозможно жить.
Несколько комиссий уже успели осмотреть дом – на бумаге уменьшились квадратные метры и снизился уровень зашедшей в дом воды, а еще детей и самого папы не оказалось в списках на компенсацию. Папа Геннадий знает, что надеяться он будет только на себя. И еще на этих людей, приехавших со всей России помочь.
