Наталья Афанасьева, обозреватель РИА Новости.
Этому спору больше ста лет. Одни говорят: борьбу с наркотиками надо вести всеми доступными средствами, ужесточать законы и методы их исполнения. На что оппоненты отвечают: репрессивные меры не лечат зависимость, а криминализация наркотиков только обогащает наркоторговцев.
В нашей стране рассуждать о легализации наркотиков пока не актуально, считают эксперты. Для начала нужно разработать адекватную наркополитику и наладить механизмы ее реализации.
На сегодняшний момент все страны-члены ООН строят свою стратегию по борьбе с наркотиками, исходя из предписаний "Конвенции "О наркотических средствах", принятой ООН в 1961 году, то есть более 50 лет назад. Очевидно, за это время многое изменилось – не только появились новые вещества и препараты, но и изменились культурные и правовые нормы, да что там – рухнули политические системы, умерли целые государства и появились новые.
Только проблема наркомании никуда не делась.
Так какова же тенденция?
Любопытно, что наблюдатели и эксперты, представляющие разные позиции, видят совершенно противоположные тенденции.
По мнению научного редактора журнала "Наркология", нарколога Алексея Надеждина, "тренд 15-20-летней давности, когда в Европе возникло движение на легализацию некоторых видов наркотических веществ, потерпел сокрушительное поражение".
Эксперт приводит в пример Голландию, где в последние годы сократилось количество кофешопов, наложен запрет на продажу галлюциногенных грибов. В Великобритании криминальный статус конопли повышен, в Испании идут дебаты о том, что легализация не привела к желаемому результату, и, видимо, конопля будет снова под запретом. "То есть наблюдается отчетливый откат и отступление с позиций легализации и толерантности", – резюмирует Надеждин.
Лев Левинсон, руководитель альянса организаций "Новая наркополитика", видит ситуацию прямо противоположно. Он считает, что медленно, но верно в мире назревает перемена курса, выбранного 50 лет назад, и изменения международного права – вопрос времени.
"В прошлом году Глобальная комиссия по наркополитике во главе с экс-генсеком ООН Кофи Аннаном довольно радикально и решительно высказалась о необходимости изменения вектора, поиска новых подходов. Запретительная стратегия Конвенции 1961 года себя не оправдала", – говорит он. И по пути отступления от репрессивной политики, по его словам, пошли уже некоторые страны Европы, Канада, Австралия.
Официальную политику Российской Федерации озвучил директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктор Иванов, выступая 20 мая 2012 года на Всемирном форуме против наркотиков.
Он назвал вышеупомянутый доклад Глобальной комиссии "провокационным". И заявил: "Нет сомнения, что эта масштабная и крайне агрессивная пиар-акция по пропаганде наркотиков прямо или косвенно связана с теми гигантскими доходами наркобизнеса, которые оцениваются экспертами в 800 миллиардов долларов в год".
Он подчеркнул, что на сегодняшний день существуют "две абсолютно противоположные позиции, две несовместимые доктрины, между которыми сегодня разворачивается острая и беспощадная борьба".
Нельзя искоренить, но можно снизить риски
Когда сторонники "новой наркополитики" употребляют слово "легализация", они ведут речь не о том, чтобы на улицах можно было купить марихуану или заказать пирожок с "грибами" в клубе. Хотя пересмотр списка запрещенных веществ, по их мнению, необходим.
"Совершенно очевидно, что конопля и ее производные не должны быть в одном списке с опиатами. Невозможна одинаковая мера ответственности при столь разной степени опасности воздействия на человека", – говорит Лев Левинсон.
Один из главных аргументов в защиту "декриминализации" наркотиков таков: ужесточение наказания, расширение списка запрещенных веществ приводит к тому, что эта проблема все больше уходит в тень. И это выгодно только наркомафии. На это их противники отвечают, что цель торговцев наркотиками – не преступить закон, а заработать как можно больше денег.
Противники репрессивной политики опираются на тот трудно оспоримый факт, что наркотики существуют веками, и пока никакая борьба с ними не дала хоть сколько-нибудь устойчивый результат. Вместо того, чтобы запрещать, говорят они, здравомыслящая часть общества должна думать о том, как снизить наносимый ими вред, обеспечивая потребителя метадоном или другими чистыми наркотиками, стерильными иглами и знаниями.
Программа, которая действует в разных странах мира, так и называется – "Снижение вреда" (Harm reduction). Изначально это было связано с профилактикой ВИЧ-инфекции в среде наркопотребителей, использующих шприцы для инъекций, но сегодня выросло в широкое международное движение и даже целую философию.
"Суть ее в простой идее, что человек не может взять и резко бросить употреблять наркотики, если у него зависимость, а значит, надо объяснять ему, как снизить риски и получить помощь. Тем самым постепенно выводить из теневой жизни, возвращать в общество", – объясняет поэт, журналист Александр Дельфинов – один из немногих в России активистов проекта "Снижение вреда" (они называют себя аутрич-работниками, от англ. outreach, социально-ориентированная программа).
Как правило, этим занимаются волонтеры или штатные сотрудники: медики, психологи, просто мотивированные граждане, часто – бывшие или даже действующие наркопотребители. В разных странах программа "Снижение вреда" имеет свои особенности и приносит свои результаты.
"В Германии, например, за последние 10 лет полностью решили проблему уличной криминальной опиоидной наркомании, благодаря заместительной терапии с помощью метадона, бупренорфина и других препаратов, а также широкой системе психосоциальной поддержки, – утверждает Дельфинов. – В 1995 году львиную долю бюджета МВД на "борьбу с наркотиками" передали в тамошний минздрав – и вот результат. В Австралии, где уже очень давно широко были внедрены программы "снижения вреда", удалось остановить распространение ВИЧ".
В Швеции, где действуют самые строгие в Европе антинаркотические законы, заместительная терапия разрешена. Такие программы существуют даже в Иране и Китае, где за распространение наркотиков предусмотрена смертная казнь.
Права зависимого человека
В России программы "снижения вреда", по словам Дельфинова, сегодня практически не работают: заместительная терапия запрещена, социальную помощь наркозависимым людям оказывают немногочисленные волонтеры.
"Достаточно сказать, что на всю Москву у нас примерно десять аутрич-работников, и станет ясно, что это движение, мягко говоря, не развито. Кстати, 10 лет назад было получше, но с тех пор все пошло по негативному сценарию. Государство отказалось от поддержки этих программ из-за границы или по линии ООН, а само ничего финансировать не собирается".
Аутрич-работник работает непосредственно на улице, в местах, где собираются наркопотребители: распространяет информационные материалы по профилактике ВИЧ, гепатита, иных заболеваний, а также передозировок. Он помогает человеку найти реабилитационный центр, больницу, может снабдить теплыми вещами зимой или бинтами для перевязок гнойных ран.
"Увы, наши уличные наркоманы чаще всего находятся в плачевном состоянии и практически лишены медпомощи, – рассказывает аутрич-работник Дельфинов. – В России стоило бы провести академическое исследование практической наркополитики других стран и на научно обоснованной основе разработать новую политику, основанную на гуманных началах и соблюдении прав человека".
Особый путь российского наркомана
Пока же Россия – традиционно – идет своим путем. Здесь разговоры о легализации пока совсем не уместны, это признают даже те, кто считает, что "декриминализация" наркотиков – единственный путь к решению проблемы.
"Я бы не поднимал тему легализации в наших правовых условиях и политических реалиях. Здесь нужно говорить, прежде всего, о дифференциации ответственности за незаконный оборот наркотиков и их потребление, о снижении уровня репрессий, сокращении карательных санкций", – считает Лев Левинсон. Пока же, по мнению правозащитника, все идет к еще большему ужесточению.
Например, 1 марта 2012 года были приняты поправки в Уголовный кодекс РФ. Теперь по статье 229 (1) "Контрабанда наркотиков" предусмотрена высшая мера наказания – пожизненное заключение.
Это очень серьезное наказание, и преступление должно быть убедительно доказано, соглашается нарколог Алексей Надеждин: "Но, с другой стороны, страх судебной ошибки не должен приводить к ослаблению законодательства".
По мнению Надеждина, таким образом в России происходит оптимизация законодательства – ужесточение борьбы с крупным наркооборотом и отступление жесткой наркополитики по отношению к потребителям: "Сегодня потребление наркотиков является административным составом, а не уголовным. И если потребители наркотиков не совершают уголовных преступлений, они не попадают в тюрьму".
Выступая на пресс-конференции в апреле этого года, главный нарколог Минздравсоцразвития РФ Евгений Брюн сообщил, что в стране официально зарегистрировано 550 тысяч наркологических больных, и это число постоянно растет. Около 70 тысяч из них, по его словам, находятся в учреждениях Федеральной службы исполнения наказания.
А вот еще официальные цифры: каждый десятый заключенный в России осужден по наркотической статье.
"Путем самых жестких репрессий нельзя изменить поведение людей и решить их проблемы. В Иране, например, <…> за оборот наркотиков вешают, реально передвижные виселицы в виде автокранов ездят. И при этом – самый высокий уровень употребления наркотиков", – рассказал в интервью РИА Новости президент Общероссийского общественного благотворительного фонда "Нет алкоголизму и наркомании", главврач наркодиспансера № 12 Москвы, психиатр-нарколог Олег Зыков.
А в Японии, где самый низкий уровень употребления наркотиков, никто никого не вешает, говорит эксперт: "Потому что японцы с самого начала понимали главное: чем хуже человеку в обществе, тем скорее он начнет употреблять психоактивные вещества. А хуже ему там, где царит насилие. Если мы хотим искоренить наркоманию – нужно снизить уровень насилия, социального, политического, психологического, бытового".
Звучит, прямо скажем, немного фантастично для нашей страны, по крайней мере, на нынешнем этапе развития российского общества. Означает ли это, что мы должны стать японцами, чтобы победить наркоманию? Должен же быть какой-то другой выход…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
