Молодой режиссер из Грузии Давид Тавадзе из независимого Театра Королевского Квартала привез на Молодежный театральный форум, проходящий в Кишиневе, свой спектакль "Урод" по пьесе немецкого драматурга Мариуса фон Майебурга. Корреспондент РИА Новости Анна Банасюкевич поговорила с режиссером о том, что сейчас происходит в театральном мире Грузии, как выжить частному театру и как искать хорошую современную пьесу.
- Каков статус вашего театра?
- Это независимый театр, государство нам никак не помогает. Театр Королевского Квартала находится в самом центре Тбилиси. Это здание было построено в 1897 году для католической школы, но она так и не начала функционировать. Много лет там находился клуб Лаврентия Берии, а потом случился пожар, и все превратилось в свалку. Когда мы пришли туда в 1997 году, то, первым делом, вывезли 60 грузовиков мусора. Тогда это дело начинали мои родители. Оказалось, что стены здания, возведенные в советское время, - липовые, и когда мы их убрали, то обнаружили католические фрески. Это потрясающее пространство с арками и фресками сейчас так и выглядит, мы оставили его в полуруинном виде.
- Как складывается репертуар театра?
- У нас, в принципе, не репертуарный театр. Хотя, есть несколько названий, которые играем постоянно. Например, "Урода" играем второй год. Но обычно в течение года мы полностью обновляем репертуар. Постоянной труппы у нас нет, есть группа актеров, с которыми работаю я и приглашенные режиссеры. Они работают на договорах и собираются под конкретный проект. Это хорошая система, когда нет штата. В Грузии в государственных театрах есть эта проблема - нет мест для молодых актеров, труппы очень постарели.
- Современную пьесу в государственных грузинских театрах ставят?
- Очень редко. Правда, грузинских пьес пишется мало. Привилегия нашего театра в том, что мы сами заказываем пьесы, заставляем драматургов писать, стимулируем их. Репертуарной политики в грузинских театрах не наблюдается. Они такое ставят, одно после другого, что связать это воедино невозможно. И, главное, они не придерживаются какого-нибудь одного эстетического направления, уровня – от КВН скачут к классическим вещам. Так театр теряет лицо. Самый знаменитый грузинский театр Руставели сейчас пустует, там нет чего-то такого, что хотелось бы посмотреть.
- А какая концепция у вашего театра?
- Мы считаем, что у нас интеллектуальный театр. Всегда думали, что лучше делать мало спектаклей, чем много, но при этом половину из этого множества будет хотеться выкинуть в мусорный ящик. Мы делаем максимум четыре спектакля в год, в самый раз для размеров (зал на 200 мест) и размаха нашего театра. Когда зритель приходит к нам, он уже примерно знает, чего ждать. Он знает, что увидит современную пьесу, молодых актеров, экспериментальную постановку, новые лица на сцене. В основном, у нас молодежная аудитория. Мы делаем очень дешевые билеты для студентов – около 1,5 долларов, почти бесплатно.
- За счет чего выживаете?
- За счет проектов. Иногда сдаем зал в аренду, например, под концерты классической музыки. Иногда мы получаем гранты, иногда нам помогают спонсоры, заинтересовавшиеся нашим искусством. Выживать непросто, приходится бороться, но зато мы абсолютно свободны во всех аспектах. Политика очень сильно вмешивается в сегодняшний грузинский театр, диктует, что делать и что говорить. А мы можем позволить себе делать скандальные политические спектакли. Из-за этого у нас нет финансирования, это проблема, поскольку мы могли бы делать гораздо больше.
- Вы часто обращаетесь к современной драматургии?
- Почти всегда. Наш театр ориентирован на современную драматургию или на ту, которую не ставили в Грузии. Также мы ставим пьесы, которые написаны для нашего театра. Например, в прошлом году делали пьесу Пенелопы Скиннер, которая сейчас очень популярна в Англии. Она получила премию Лоуренса Оливье как самый обещающий драматург-дебютант. Мы стали вторым театром в мире, который поставил ее первую пьесу - молодежную, для молодого зрителя, на молодых актеров. Нас привлекло и то, что, поставив пьесу, мы становимся частью общего мирового процесса. Получается, что мы стали очень быстро делать то, что делается в мире в области драматургии.
- Как вы находите новые пьесы для своего театра?
- Театр Королевского Квартала уже четвертый год является членом европейской драматической лаборатории Europian Dramatic Laboratory Network - это группа независимых театров, которые занимаются обменом пьес. Туда входят театры Польшы, Финляндии, Турции, Швеции, Греции, Грузии, Румынии, Дании другие страны. Каждый день мы получаем пьесы, переведенные на английский язык. Но, все равно, найти хорошую пьесу бывает непросто. Мы с драматургом, завлитом нашего театра Давидом Габуни читаем очень много.
- К творчеству Майенбурга обращаетесь впервые?
- Я ставил его пьесу "Холодный ребенок" - это был совместный проект с Институтом Гете. Мы уже третий спектакль делаем вместе с ними - это тоже помогает выживать.
- Есть ли какие-то связи с Россией?
- К сожалению, я мало знаком с молодым российским театром. Хотя слежу за современной российской драматургией, в ней мне многое интересно, хотелось бы что-то поставить у нас в театре. Например, Пресняковых или других "хулиганов", которые сейчас есть в русской драматургии. Вообще, хотелось бы сохранить те связи, которые рушатся. Когда я бываю в Москве, хожу в театры и вижу, что там есть такие же молодые люди, как в Грузии, похоже мыслящие, с близкими интересами.
