Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике", для РИА Новости.
Митт Ромни формально набрал голоса, необходимые для того, чтобы стать кандидатом в президенты США на съезде Республиканской партии в августе. О его номинации было известно и раньше, но праймериз в Техасе подвели официальную черту. Теперь начинается подготовка к финальному рывку – собственно президентской кампании осенью.
Наиболее ответственное решение на этой стадии – выбор вице-президента. Критерий только один – добавить голосов на выборах. А подход может быть разным.
Либо от противного – партнер в тандеме, который "покрывает" избирателей, которые не поддерживают самого кандидата (в случае с Ромни это консервативное крыло республиканцев и южане). Либо, напротив, вице президент выбирается такой, кто может усилить, подчеркнуть выигрышные качества претендента на Белый дом.
Обама и Маккейн на прошлых выборах руководствовались, например, первым принципом – и Джо Байден, и Сара Пейлин были призваны расширить электоральную базу. А вот Билл Клинтон в свое время пошел вторым путем, взяв своего альтер-эго Альберта Гора. Как бы то ни было, решение это – ключевое, цена ошибки – Овальный кабинет Белого дома.
Говорить о шансах кандидатов на выборах сегодня не имеет смысла. Год назад наблюдатели утверждали, что любой республиканец легко побьет Обаму. В начале этого года – ровно наоборот: что Обама разгромит любого республиканца.
Сейчас поддержка, по опросам, почти равна, но все будет решать единоборство в сентябре и октябре. У обоих кандидатов много слабых сторон, так что борьба обещает быть не только захватывающей, но и весьма грязной, с обличением пороков оппонента.
Новая теория заговора: Митт Ромни - единорог? Читать на сайте InoСМИ>>
Внешняя политика крайне редко играет серьезную роль в американских кампаниях, и нынешний год не исключение. Поэтому делать выводы о будущем курсе на основе избирательной борьбы бесполезно. Если о вероятных контурах политики Обамы можно судить на основе опыта его первой администрации, то внешнеполитические предпочтения Митта Ромни почти неизвестны.
Как ни парадоксально, наиболее яркое из его заявлений касалось российской темы, которая в остальном далека от сердцевины кампании. Высказывание кандидата о том, что Россия – главный геополитический враг США, – вызвало в основном саркастическую реакцию, до такой степени это утверждение сегодня абсурдно.
Впрочем, вероятнее всего, Ромни так и не думает. Эти слова были ответом на курьез с невыключенным микрофоном, из-за которого достоянием гласности стало обещание Барака Обамы Дмитрию Медведеву проявить гибкость по вопросу ПРО после выборов.
Республиканцы за это, ясное дело, ухватились, грех не воспользоваться такой "подставой", заодно шанс набрать пару очков в "колеблющихся" штатах, где высок процент выходцев из Восточной Европы. Впрочем, в том, что касается ПРО, Ромни и раньше занимал очень жесткую позицию, например, выступая против ратификации договора СНВ, в котором наиболее консервативные республиканцы усмотрели угрозу будущему развертыванию противоракетной обороны.
Наибольшей проблемой для России в случае победы Ромни станет, вероятнее всего, не его особенно ярый антироссийский настрой; в реальности его вряд ли интересует эта тема. Хуже, если вернется в той или иной вариации подход Джорджа Буша, который (и особенно его соратники вроде Дональда Рамсфельда или Дика Чейни) просто не понимал, а зачем нужно обращать внимание на Россию.
Неоконсерваторы исходили из того, что с концом холодной войны значимость Москвы резко упала, ее мнение мало на что влияет, и его можно просто игнорировать.
Конечно, события конца 2000-х годов заставили скорректировать эту точку зрения – готовность России применить силу для защиты своих интересов и финансовый кризис, больно ударивший по Западу, сместили акценты.
Тем не менее, рецидив безразличия и игнорирования возможен. Ведь в команде Митта Ромни есть и представители неоконсервативного окружения Буша. Не вполне понятно, насколько большую роль будет играть идеология, то есть ориентация на продвижение демократии как основную цель политики.
Итоги правления предыдущей администрации несколько охладили пыл демократизаторов, да и сам Ромни скорее напоминает классического консерватора-прагматика, чем миссионера, но все будет зависеть от фигуры вице-президента (как и в случае с Чейни и Байденом, он, вероятно, будет довольно активен в международной сфере) и состава команды. Пока внешнеполитическое крыло неопределенно.
Предстоящая в июне встреча Владимира Путина и Барака Обамы на полях саммита "Большой двадцатки" в Мексике сгладит впечатление от скомканного начала отношений России и США после инаугурации нового российского лидера.
Началось, как известно, с взаимного отмена визитов – Обамы во Владивосток и Путина в Кемп-Дэвид, но, похоже, что на дальнейшее это не повлияет.
Проблема, однако, в том, что предстоящая встреча может заниматься только текущими вопросами – Сирия и Иран, что важно, но ограниченно. Даже обсуждение Афганистана затруднено тем, что горизонт нынешней администрации – январь-2013, то есть перспективы "после 2014-го" могут оказаться за пределами ее планирования.
Ну а уж концептуальные вопросы, наподобие ПРО и позиционирования в Азии, что могло бы стать повесткой дня будущего, затрагивать до весны следующего года и вовсе не имеет смысла.
Так что пока, как заметил помощник российского президента по международным делам Юрий Ушаков, новое российское руководство рассчитывает не растерять позитив, накопленный Медведевым и Обамой. Накапливать что-либо новое до следующего года не получится, главное – избежать отката, но пока, кажется, обе стороны настроены именно на это.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
