В экранизации "Шпионского романа" Бориса Акунина Федор Бондарчук играет студента-математика Алексея Романова, который перед Первой мировой из благородных побуждений пошел работать в разведку, после революции превратился в старшего майора госбезопасности Октябрьского, в разгар сталинских чисток три года отсидел, потом вышел на свободу, восстановился в должности, обзавелся молодым и рьяным помощником в исполнении Данилы Козловского и был командирован ловить суперважного немецкого шпиона. "Главное, чтобы по глазам читалась биография", — напутствовал актера романист. По ходу действия Октябрьскому приходится сверкать глазами, щеголять в кепке с меховой оторочкой, пытать связных, танцевать танго и мечтать о пальмах в ботаническом саду. О том, как жилось в фильме Андрианова "Шпион" и в придуманной для него Москве образца 1941 года, Бондарчук рассказал в интервью РИА Новости. За его приключениями следила Ольга Гринкруг.
- На пресс-конференции вы говорили, что очень полюбили "безумного усатого дядьку", майора Октябрьского. А как вам Москва, которая в фильме придумана, с дворцом Советов, двухэтажными троллейбусами и прочими фантазиями?
- Москва такая мне понравилась безумно. Мы ведь забыли про нее, и это не наша вина — нам помогли забыть. Но и сейчас, если ты приезжаешь на угол известной тебе улицы, а там заменены телефонные будки, снята реклама и стоят два ЗИСа или ЗИМа, поражаешься красоте этого города. Он ассоциировался со временем, собственно, за это его многие и не любили. Но если вообразить, что у нас стоит не только ДК "Каучук" великого Мельникова - если представить, что хотя бы 50% того, что осталось в чертежах, реализовано в Москве, — это был бы музей русского конструктивизма. У Кристофера Нолана в Готэм-сити из "Бэтмена" было достроено ар-деко, а у нас — имперский стиль и конструктивизм, и это невероятно будоражит фантазию. Единственное, где я видел подобное — и то не в архитектуре, а скорее в символах, — эти серпы-молоты, гербы, буденновки, пионерская форма и танки с огромными гусеницами — японо-российского аниме "Первый отряд". В общем, если быть визионером и любить такой город — в нем можно жить. Один вопрос — во времени. В то время я бы в городе не хотел находиться; на войне где-нибудь — да, а вот в городе — вряд ли.
- Где снималась "шпионская" Москва 41 года?
- В Минске. Погони, гастрономы, встречи со связным — все это Минск. Удивительный город для кинематографистов: нет рекламы, чистить надо очень мало, а Москва к нему клеится отлично — стиль примерно тот же самый. Да и снимать там дешевле в тысячи раз. ВДНХ снимали на ВДНХ, продолжение ВДНХ — на Николиной горе, в известном РАНИСе, немного — в академии Фрунзе. И, конечно, великий художник делал павильонные интерьеры — кабинет Октябрьского, явочную квартиру на Мясницкой. Виктор Петров, который все это создал, — гений.
- Отсылки к "Месту встречи", к паре Жеглов и Шарапов, были сознательными?
- Конструкция та же самая: учитель-ученик. Два персонажа разного возраста, объединенные одной целью. Таких в советском кино было совсем немного — еще разве что Шерлок Холмс и доктор Ватсон. И потом, время отчасти близкое — кепочки, двубортные костюмы. Иногда всплывали ассоциации, хотя стопроцентное посвящение только одно, когда я произношу в трубку: "С тобой говорит старший майор Октябрьский". Я это сделал намеренно, а режиссер был не против.
- Вы сейчас сами снимаете фильм про сороковые годы. Как соотносятся друг с другом две реальности — мир "Шпиона" и мир "Сталинграда"?
- Я, как и Андрианов, пытаюсь сказать новое слово о войне. Мне было бы неинтересно снимать "Сталинград", если бы не было этих технологий и возможностей. Но если в "Шпионе" — свобода художника, и можно смело использовать на совещании у наркома форму, которая вышла из обихода в 38-м году, то у меня наоборот — стопроцентное соответствие, сумасшедшие реконструкторы, которые до ложки докапываются. Я завидовал белой завистью Андрианову, который в полете фантазии может придумать скайп сквозь стекло с водой, стреляющие ручки и летящий ночью где-то в глубинке цеппелин с надписью "СССР".
- А танец майора Октябрьского с артисткой, где вы мимоходом смачиваете лысину в фонтане, кто придумал?
- Молодые, модные ребята, студия Street Jazz. Они не занимаются танго — они ставят современный танец. Андрианов просил, чтобы было много шуток в танце, использовались предметы интерьера — они и обыграли. Я к ним на ВДНХ две недели ездил в 12 часов ночи после работы, репетировал. Вообще Андрианов невероятный выдумщик, в фильме осталось процентов 20 от того, что летало в воздухе. Работать с ним — для актера большой подарок. Он сам не актер, не показывает, как нужно сделать, но абсолютно точен в формулировках и задачах, прекрасно знает, чего хочет, пара проверок — и ты ему доверяешься.
- Из тех 80 процентов, что в фильм не попало, о чем вы больше всего жалеете?
- Я видел телевизионный вариант — туда все попало, и это другое кино, стопроцентно детективный жанр. Четыре летящих серии, где все рассказано, все линии, которые есть у Акунина, сохранены, крючки цепляют. А теперь представьте — все это сжать в час сорок минут экранного времени. Монтаж был кровавый.
