У россиянина Виктора Бута, с ноября прошлого года находящегося в нью-йоркской тюрьме, больше не осталось надежд на оправдательный вердикт. Все ходатайства защиты отклонены, и 12 марта его ожидает оглашение приговора. В четырехчасовой беседе с корреспондентом РИА Новости Ларисой Саенко Бут рассказал о подоплеке своего дела, о своих политических убеждениях, о взглядах на положение дел в США и России.
- Вы стали мишенью довольно сложной операции американских спецслужб, ставившей целью доставить россиянина в США и посадить на скамью подсудимых. В чем, на Ваш взгляд, причины того, чтобы именно Вы оказались этой мишенью?
- Мое дело политическое, а не уголовное. Как говорит Фидель Кастро, история меня оправдает. Я мешал американцам, поскольку был реальной фигурой в Африке, где вел бизнес, пытался что-то делать. Мы вывозили раненых, спасали людей, доставляли лекарства и оборудование для госпиталей, системы очистки воды. Приходилось даже перебрасывать слонов из ЮАР в Анголу. Президенты говорили мне: "Доставь нужный груз в Рим, Париж, отвези золото туда-то". Я держал рот закрытым, потому, что это тайны не мои. Непонятные люди регулярно подкатывались ко мне с просьбой делиться информацией, сотрудничать, но я отказывался. Думаю, из-за этого и начали отлов - я там стал мешать.
Подробности дела Виктора Бута >>
В мире идет разрушение баланса, сложившегося после Второй мировой войны. В Таиланде посол США - более важная персона, чем премьер-министр. В Шардже (ОАЭ - прим. ред.) мой офис закрыли по требованию послов США и Великобритании. А в Африке началась вторая волна колонизации - американцы скупают земли в Конго, Замбии, Мозамбике. Ливии Каддафи, которая проводила интеграционную линию на континенте, больше нет. Континент "зачищен".
- Вы не признали себя виновным ни по одному пункту. Тем не менее присяжные единогласно вынесли Вам обвинительный вердикт на основе материалов дела. Вы действительно хотели помогать сражаться с американцами в Колумбии, поставляя оружие FARC (Революционные вооруженные силы Колумбии - прим. ред.), как это следует из стенограмм, которые мы слышали в суде?
- Я нигде не сказал "пойду убивать". В беседе с так называемыми представителями FARC я сказал: "Вы правы". Я имею право на свое мнение по поводу этой организации. Террористами их назвали США. А воюют они на самом деле за крестьян, против наркомафии.
Меня обвинили в умысле, в сказанных словах. Но в Латинской Америке любой разговор начинается с выражения антипатии к Америке. Эта тема даже популярнее, чем футбол. Да и за что ее любить, особенно после Ирака, Пакистана?
Да, я против Америки, против ее экспансии, против разрушения природы. Америка - раковая опухоль на теле земли. Это мое личное мнение, я имею на него право. Но ехать воевать в Колумбию я не собирался. То, что меня судят за мое мнение, - это средневековая инквизиция, только вместо костра меня посадят на всю жизнь.
- Вы впервые попали в США сразу в тюрьму. Но у Вас есть возможность слушать различные радиостанции, читать газеты. Изменилось ли Ваше отношение к стране за 14 месяцев, проведенных в заключении?
- США используют демократическую риторику, но от того, что я тут понял за 14 месяцев, волосы дыбом встают. У нас, людей, выросших в СССР, есть прививка от пропаганды. Но здесь - сплошная геббельсовская пропаганда, особенно о событиях в Москве. New York Times хуже советской "Правды", особенно в том, что касается российских митингов. Я уверен, что протесты "За честные выборы" - проект если не Вашингтонского обкома, то заграницы точно. Те, кто выходят на площадь, - не Россия. Национальной идеи никто из их лидеров не предложил. А в России люди будут голосовать за порядок.
Но я также понял в тюрьме, что Америка - это не только Белый дом, здесь есть разумные люди - как Джесси Вентура. Очевидно, что разница между демократами и республиканцами мала: и те, и другие контролируются Уолл-стрит. А самый реальный сектор экономики - ВПК да тюремный.
Я думаю, что тут зреет социальная революция, спонтанные бунты за социальную справедливость. Большинство людей - не левые и не правые, так их делят политики. У США, с одной стороны, амбиции контролировать мир, а с другой - внутренняя анархия, многие районы управляются гангстерскими бандами. Я думаю, народ проснется от рабства, сметет свои цепи и разгромит Уолл-стрит.
- У вас довольно одиозный имидж - книги, фильмы, статьи... Вы согласны с определениями "оружейный барон", "торговец смертью"?
- Я никогда не продавал оружие, но даже если бы продавал, в этом нет преступления - убить можно и сковородкой.
У меня были два-три заказа на перевозку оружия от правительств банановых республик, но если не я, его поставила бы Lufthansa или еще кто-нибудь. Нет закона, наказывающего перевозчиков. Кто-то оружие продал, кто-то купил - при чем тут те, кто его возил? Все эти утверждения, что я поставлял оружие из Болгарии, Румынии, Украины, - бездоказательная англосаксонская истерика. Никакой я не "торговец смертью", и автор книги Дуглас Фара со мной ни разу в жизни не встречался. Торговцы смертью - это сами США, больше всех в мире продающие вооружение.
- Почему Вы оказались фигурантом санкционных списков Совета Безопасности ООН?
- Информация кочует из одной инстанции в другую, никто не утруждался расследованием. ООН превратилась в кучу бюрократов, занимающихся решением своих собственных проблем. Она не разрешила ни одного конфликта в Африке, переведя их в состояние замороженных. Это значит, что в любой бывшей конфликтной точке зреет нарыв, готовый воспалиться. Любые санкции, любые эмбарго - это продолжение войны. Я своими глазами видел в Африке спровоцированные властями гуманитарные кризисы и разворованную гуманитарную помощь. Хотя в целом африканская деревня самодостаточна, как любая деревня вообще. Я многому научился у этих людей. Африка чем-то напоминает Россию своей задумчивой медитативностью.
- Западные СМИ писали, что Вы знаете "черные" схемы поставок вооружений из России, что Вы действовали под прикрытием очень высокопоставленных персон в российской иерархии, состояли чуть ли не в друзьях с первыми лицами...
- Никаких нелегальных поставок оружия из России нет и быть не может, потому что никто, кроме правительства, этим не занимается. По поводу дружбы... Ну, с друзьями ведь так не поступают (улыбается и разводит руками). К счастью или к несчастью, но таких высоких связей у меня нет.
- Дело Бута вначале преподносилось защитой как рикошет внутриполитических разборок Вашингтона в связи с тем, что Ваша фирма выполняла заказы на переброску грузов в Ирак сразу после начала войны. Однако затем на процессе мы слышали уже другую версию, лишенную вашингтонского следа, - о том, что Вы хотели обвести вокруг пальца "клиентов", просто сбыв им два самолета...
- Логику процесса определяет судья - она указывает, что будет рассматриваться на процессе, а что не имеет, по ее мнению, прямого отношения и запрещено к упоминанию... Так выпала политическая версия. По поводу Ирака - я никогда не выполнял заказы США. Лично я - никогда, может быть, фирма моего брата выполняла, но я этого не знаю. Что стало с теми двумя самолетами, которые я намеревался продать, даже не знаю. Может быть, они до сих пор стоят в Шардже.
- Вы производите впечатление очень политизированного и убежденного человека... А кто ваши духовные наставники?
- Когда разрушают твой бизнес, начинаешь интересоваться политикой. У меня есть симпатии ко многим революционерам прошлого века. Привлекает их человечность, их стойкость - те же Че Гевара, Фидель, которого не смогла сломать Америка. На Кубе бесплатное образование, самая лучшая в мире бесплатная медицина. У меня была возможность познакомиться с жизнью в Латинской Америке, в Африке, и я убедился: все, что писали Маркс и Энгельс, что написал Ленин в статье "Империализм как высшая стадия капитализма", оказалось правдой.
Да и мы в России за последние 20 лет так называемого капитализма не стали счастливее. Купить можно все - и все приносит разочарование.
Люди, которых я считаю своими духовными лидерами, - Лев Толстой, Иван Ильин. Я разделяю взгляды Иисуса Христа, Будды, Заратустры, Кришны, хотя не считаю себя приверженцем ни одной конкретной религии.
В Африке я встречал много достойных людей - в первую очередь, это Нельсон Мандела. Хотя он не сделал жизнь лучше, потому что побоялся раздербанивать компанию De Beers.
- Но Вы ведь и сами были предпринимателем, человеком бизнеса, капиталистом.
- Бизнес для меня не был делом жизни, я видел всю эту фальшь. Он построен по принципу "обмани". Сначала ты - хозяин бизнеса, а потом он - твой хозяин. Я даже чувствую облегчение от того, что у меня нет моих трех беспрерывно звонящих мобильников. "А ты где? А что лучше купить - маленькие по три рубля, или большие по пять?" Сама природа отторгает нашу цивилизацию одноразовой посуды, бездуховную идеологию потребления.
Не все было плохо в СССР. Ошибками Ленина и Сталина было то, что они не сохранили многоукладность экономики. У Сталина было много перегибов, но для себя он ничего не скопил, ни для родных, ни для друзей, наоборот, расстрелял их. Он принял страну от сохи и довел до ядерного оружия.
Я думаю, у России свой, третий путь развития - не СССР и не ельцинский раздрай. Назовите это колхозом, назовите общиной, назовите кибуцем, но люди не могут быть отрешенными друг от друга, от земли, как в больших городах, по сути, превратившихся в пустыни. Я вырос на улице, которая была под надзором старушек, где под одной крышей жили несколько поколений, где вместе праздновали свадьбы и вместе хоронили... Мне кажется, что тогда люди были счастливее. Собрать бы назад все мозги, покинувшие Россию, - мы стали бы супердержавой.
- Вы надеетесь на то, что Россия вернет Вас на родину?
- Надежда - это механизм защиты. Зачем тратить энергию на мечты? Я живу здесь и сейчас. Позиция МИД подтверждает, что Россия во всем разобралась и требует применения международного права, а не замены его на право сильного. Конечно, хочется на свободу, но я понимаю, что есть реалии, что должны совпасть обстоятельства. Например, США надо будет согласие России на продление пролета (над ее территорией - прим. ред.) для транспортировки грузов в Афганистан. Я понимаю весь огромный объем внешнеполитических проблем, которые должен решить МИД, кроме моей персоны.
- Вы уже готовитесь к своему последнему слову перед вынесением приговора 12 марта, будете просить о снисхождении?
- Ожидаю, что меня приговорят к пожизненному сроку, но слезу не пущу. Даже в одиночной камере полностью забрать мою свободу они не смогли. Я по-своему даже счастлив, если понимать под счастьем отсутствие внутреннего конфликта. Мне не в чем себя корить.
Последнего слова говорить не буду - не хочу устраивать шоу. Да и перед кем? "Не то чтобы их глаза были слепы - но их сердца".
