Имеют ли равные знания по математике троечники из математического лицея и малокомплектной сельской школы? Ответить на этот вопрос может только независимая оценка. Об итогах десятилетнего развития российской системы оценки качества образования в интервью корреспонденту РИА Новости Ирине Зубковой рассказывает спикер первого интернет-семинара Российского тренингового центра ИУО РАО на тему «Исследовательские аспекты построения общероссийской системы оценки качества образования: задачи в зоне ближайшего развития», вице-президент Российской академии образования Виктор Болотов.
- Виктор Александрович, что такое качество образования и как его можно оценить в принципе?
- Во-первых, это соответствие государственным требованиям, стандартам. Во-вторых - удовлетворение потребностей тех или иных социальных групп. Родители очень разные, и у всех являются лейтмотивом разные требования к школе. Кто-то рассматривает ее как безопасную камеру хранения: «Главное - чтоб меня не дергали, чтоб там не было наркотиков, шпаны, бандитов». Есть противоположная группа: «Я хочу, чтобы школа подготовила моего ребенка в Московский госуниверситет или Высшую школу экономики». Хорошая школа для первой и для второй категории родителей - это две совершенно разные школы. Общего знаменателя нет. Наконец, третий критерий качества - это удовлетворение самого потребителя образовательных услуг: ребенка, который ходит в школу. Ефим Рачевский, директор московского Центра образования № 548 «Царицыно»,
говорит: «Хорошая школа - та, куда учителя и ученики идут с удовольствием».
- Российские системы оценки качества образования развиваются уже десять лет. Чему научились за это время их разработчики?
- В первые годы мы сделали несколько ошибок. Первая: не были выделены целевые группы людей, которые поддерживают единый экзамен. Это сильные учителя, родители, которые озабочены поступлением своих детей в вузы, это абитуриенты, школьники. С этими группами не велась работа, не было пропаганды «за». При этом контрпропаганда была активна.
Кстати, школьники выпускных классов в основном поддерживают ЕГЭ - он резко увеличивает возможность поступить в вуз.
- Вы сказали «первая ошибка». Были и другие?
- Вторая - надо было еще тогда, десять лет назад, активно захватывать интернет-пространство. У нас с самого начала был сайт, портал, но если сейчас набираешь в поисковике «единый госэкзамен», открываются сотни ссылок, среди которых много явно фальшивых, где люди просто зарабатывают деньги.
Третий момент - мы совершенно не ожидали, что результаты единого экзамена ретивыми администраторами будут использоваться в качестве «дубинки»: для квалификации учителей, школ, муниципалитетов и так далее. Мы потом говорили, писали, что нельзя напрямую, «в лоб», использовать результаты единого экзамена при аттестации учителя, при аккредитации школы. Однако джинна из бутылки выпустили, и загнать его в бутылку не удавалось. С самого начала нам нужно было уделить особое внимание возможным интерпретациям результатов единого экзамена.
- Что значит «в лоб»? А как тогда нужно интерпретировать результаты?
- Нельзя управлять качеством образования, основываясь только на результатах ЕГЭ, без учета контекстных показателей. Это уровень образования родителей, развитость или неразвитость образовательной инфраструктуры... Бессмысленно сравнивать результаты школы в наукограде и школы в рабочем поселке. Я против того, чтобы губернатор приходил к министру образования и говорил: «Так, либо пиши заявление об уходе, либо повышай результаты, причем немедленно!» Понятно, какое «повышение» результатов в этом случае можно получить.
- Чему за эти годы научились учителя?
- Многие из них на меня обидятся, но я убежден: учителя начали работать на конечный результат. До введения независимой оценки качества учитель на вопрос о том, почему у него ученики плохо занимаются, мог ссылаться на «плохих родителей», «ленивых детей», еще на что-то. Это показывают и опросы учителей: по их мнению, в том, что много двоек, виноват кто угодно, но не сам учитель. А тут появилась внешняя оценка: вот итоговая аттестация в девятом классе, давайте разбираться, что у вас ребенок может и что не может делать в старшей школе. И учитель прекрасно понимает: с этим, дай бог, на троечку вытяну - на 30 баллов, а этого надо ориентировать на 90. Кстати, сразу скажу, что школа не может ориентироваться массово на сверхвысокие баллы: это штучное явление. На 75 баллов, на 80 школа может ориентироваться, а выше - это уже результат индивидуальных занятий.
- А руководители органов образования? Главы муниципалитетов и регионов?
- Один из губернаторов мне говорил: «Ну, слава богу, я хоть теперь могу понять, есть ли у меня прогресс по сравнению с прошлым годом или нет. Вот я вложил деньги - у меня изменилось что-то или не изменилось?» Они получили индикатор, который позволяет делать выводы.
- Вернемся к ученикам и их родителям. Как изменилось их отношение к независимой оценке качества образования?
- Они поняли, что расширились возможности: можно послать документы в несколько вузов на несколько специальностей. Обычно отправляют их в вуз своей мечты, в хороший крепкий вуз и еще в один - «на страховку», чтобы вообще мимо вуза не проскочить. Так что шансов на зачисление появляется гораздо больше.
Многие ребята говорят: «У меня были плохие отношения с учителем в школе, он вечно меня ругал за прическу или за поведение, я никогда у него не мог получить больше тройки». Бывало и наоборот: Ванечка сын моих друзей или моих начальников, так что у него будет хорошая оценка, независимо от того, знает он предмет или не знает. А ЕГЭ «не понимает», чей это сын и какая у него прическа, в деревне он учился или в городе-миллионнике: экзамен в этом смысле выровнял учеников. В вузах всех регионов число студентов из сельской местности выросло на 5–7 процентов. В вузах Москвы и Санкт-Петербурга иногородних ребят среди студентов стало уже больше половины. До этого студенты-москвичи составляли в вузах Москвы почти три четверти. Так что ЕГЭ - это и доступность высшего образования вне зависимости от места жительства.
- Каковы приоритетные задачи?
- Сверхзадача - это прозрачность. Ведь школа, образование - одна из самых закрытых систем для общества. Что там реально происходит, мало кто знает - потому и появляются разные «страшилки» и дурацкие сериалы. Независимая оценка качества образования дает понятную картинку. Ее нужно еще интерпретировать, но, тем не менее, картина видна гражданам и обществу. Нужно вводить практику социологических опросов. Это непростое и недешевое дело, но совершенно необходимое. В этом плане очень важен проект «Социальный навигатор» РИА Новости. Он ориентируется на результаты независимой оценки качества образования. Это не обязательно ЕГЭ - независимые эксперты, опросы. Социальные ожидания никакой ЕГЭ, никакая государственная аккредитация не померит. Проектирование системы по оценке качества образования предусматривает оценку не только учебных достижений, но и способностей детей, индивидуального прогресса ребенка.
- Как будут развиваться системы оценки качества в ближайшее время?
- Нужно вводить новые измерения поэтапно. Регионы в оценке качества образования сейчас находятся в разной ситуации: кто-то уже продвинулся далеко, кто-то сделал первые шаги, а где-то еще до сих пор ведется дискуссия: «Будем мы организовывать ГИА-9 или не будем?» Вопрос должен звучать не «будем делать» или «не будем», а «как лучше делать». Так что зона ближайшего развития у каждого региона своя. Нельзя совершать революцию, не надо пытаться перепрыгнуть в пропасть в два скачка. Давайте строить мост - медленно, но уверенно.
