Стилистика Сахарова отличалась от Болотной, отмечали многие. Но хотя участники митинга и говорили, что проводимое мероприятие - именно о стиле, в реальности оно, конечно, о сути. О том, пройдена ли "точка невозврата" и кем. Каковы развилки реальности, кто на нее сейчас будет воздействовать и нести ответственность за последствия.
Точек невозврата в сложившейся ситуации несколько: у власти в целом и разных ее сегментов в частности; равно как и у социума, который чрезвычайно разнороден и не объединен ни общими принципами, ни мечтами, ни нормами.
Пока можно сделать несколько замечаний. Многие во власти наконец осознали глубину и качество недовольства, хотя по-прежнему явно не все. Власть декларировала ряд уступок, резко сменив тональность по сравнению, скажем, с первыми днями после Чистых прудов и даже Болотной. Если не озноб, то легкая дрожь, как от налетевшего порыва ветра, пробежала по классу принимающих решения.
Итог - задействован весьма широкий арсенал средств, от закулисных убеждений и предупреждений до политических инициатив и послаблений, реализация большинства которых, правда, отнесена в будущее.
В классе истеблишмента отчетливо ощущается растерянность по поводу того, что делать дальше. Как писал классик, "действительность оказалась полна сюрпризов, которых он все же не ожидал; не ожидал, что так изменился мир, что есть в этой жизни нечто совершенно неподвластное ему"…
Привычная размеренность сбита, но не искоренена; возникает вопрос, до какого предела отпускать вожжи или наоборот, до какого предела проявлять жесткость, чтобы сохранить управляемость, а не получить разброд и массовое неповиновение через эффект домино. Возможна ситуация, когда одно жесткое, недвусмысленно произнесенное "нет" подвигнет на то же остальных, преобразовав лояльную массу во влиятельную и раздраженную фронду. Или же наоборот - "побузят" и перестанут, все вернется в привычные рамки, после чего можно будет расстаться с наиболее "неоправдавшими доверие"… Речь идет не просто о разгневанных бизнес-менеджерах, пришедших на митинг, а о менеджерах политических, медийных и социальных, либо влияющих на процесс, либо даже формирующих его...
В этой общественно-политической дилемме таится главная опасность и смятение. Не уступить нельзя, накопленное раздражение велико и ощутимо. С другой стороны, есть предел уступок. Скала власти дала трещину; ее можно замазать и даже еще зацементировать, но уже не превратить в монолит. Перефразируя Макиавелли, результат более не оправдывает содеянного. Будущее более не детерминировано. Многое теперь зависит от качества публичного пространства и фигур, в этом пространстве находящихся. Понятен также и предел уступок, содержательных и стилистических, на которые может пойти власть, сама основа которой ограничивает свободу маневра.
Ни один режим не может добровольно породить внутри себя большее, чем ему отведено его природой.
У класса недовольных по-прежнему нет лидеров, уважаемых и признаваемых всеми. Это, видимо, одна из главных проблем на сегодня. Виртуальное сообщество не имеет средств для трансформации недовольства в практику повседневных дел. И даже не потому, что до недавнего времени оно жило лишь своим "privacy" в блоге или в жизни, а потому, что все эти годы последовательно искоренялись или деформировались инструменты диалога общества и власти, в результате чего остались лишь Интернет и площадь. Между ними - вакуум, который надо наполнять прагматичным содержанием. В противном случае его заполнят другие, и ситуация обернется либо буйной революцией, либо мрачной реставрацией.
Для этого необходимы фигуры, желательно не обремененные политическим прошлым и настоящим, которые при этом были бы одновременно признаваемы как недовольными, так и более широкими слоями общества. Очевидно, в них должно быть меньше патетики - это не черта времени, - но больше достоинства и рационального разума. И при этом они должны обладать таким уважением, чтобы власть не смогла их проигнорировать или свести диалог к изящным лингвистическим дебатам.
Смотреть фотоленту "Политики, артисты, писатели на акции "За честные выборы" >>
Да, похоже, "блогосфера" (расширительное понятие, охватывающее класс выигравших, заявивших о своем достоинстве) прошла точку невозврата. Если год-два назад "немодным" было призывать к действиям и вообще культивировать гражданскую позицию, то с выборов, и особенно с Чистых прудов, стало дурным тоном оставаться безучастным и ворковать о птичках, тусовках и поездках. Прав был Герцен, полтора века назад писавший, что "жить своей жизнью в среде неприязненной и пошлой, гнетущей и безвыходной могут очень немногие".
Но чем обернется эта заявленная гражданская невозможность, еще непонятно. Есть очевидный риск крайностей. Первая - внезапный слом или не предвидимое никем действие, после чего ситуация неуправляема с обеих сторон, воцаряются экстремалы и маргиналы, разумные отшатываются и затихают. Крайность другая - все выливается в набор политических призывов, лишенных конкретики и понимания желаемых результатов, благо избирательная кампания в разгаре. Потому что если по-честному, то призыв распустить новую Думу выглядит столь же политически недальновидным, как и заявления о том, что выборы прошли без серьезных нарушений.
Самое трудное - конкретика; взаимный инструментарий и результаты его применения. Кто и что будет требовать, как и чем власть будет отвечать? Что считать подтверждением готовности к диалогу? Допуск в эфир оппозиции на равных с представителями доминирующей партии? И кстати, кого конкретно из оппозиции? Уход главы ЦИК? Ну, допустим, но это не изменит природы власти, ориентированной на собственное превосходство ipso facto. Кроме того, остается открытым вопрос, насколько сами прослойки, выразившие недовольство, готовы быть ответственными гражданами.
Система неформальных отношений пронизывает все сферы жизни. Одна черта ее - компенсаторный характер в отсутствие единых, всеми признаваемых и исполняемых правил игры, отчасти происходит от власти, скорее, поощряющей, нежели пресекающей концепцию "сила оправдывает все". Но другая - национальная черта, суть которой - твердое убеждение в персональной избранности и уникальности, пронизывающее все прослойки общества. "Всякий призыв к личной дисциплине раздражает русских".
Ситуация, в которую мы входим, - проверка власти на дальновидность и общества - на зрелость. Одни не должны сработать как коновалы, другие - как эксцентрики одного дня. Россия - едва ли не впервые - получает шанс видоизменить себя рационально, пусть и через импульс протестного запроса, но сформированного не в результате голода, войн или национального позора, а на основе накопленного достатка, следствием которого и становится общественная заявка на уважение и право выбора. Это первая попытка нации доказать свою зрелость, скорректировав смысл глаголов "повелевать" и "повиноваться".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
