Лев Иванов, для РИА Новости.
Похоже, "сетевая революция" в России выдыхается. Сегодня, 13 декабря на первом заседании Оргкомитета "24 декабря" (дата очередного митинга в Москве за пересчет голосов на выборы в Госдуму) некоторые "трезвые головы" уже стали печально подводить первые итоги. "К сожалению, сердце хипстера склонно к измене. То, что было, это первая и самая яркая вспышка. У меня призыв задуматься ко всем, кто приходил на митинг, кто сейчас сидит в соцсетях, оценить в себе готовность долго находиться в этом настроении", - говорит телеведущий Леонид Парфенов. И это к лучшему.
Все сетевые революции последних лет, к которым сегодня апеллируют молодые и обеспеченные горожане в России, имеют один итог: после краткой эйфории пользователей Facebook и Twitter к власти вполне демократическим путем, через свободные выборы приходит самая архаическая сила, ставящая своей целью утянуть общество в варварство. "Сетевые революции" в Северной Африке наглядно продемонстрировали этот печальный итог.
В Египте первый этап выборов в парламент принес около 65% голосов исламской коалиции, среди которых выделяются ранее запрещенные в стране "Братья-мусульмане". Первым делом они предложили запретить алкоголь в стране и ношение бикини. В Ливии, в которой совместились сразу несколько революций – "сетевая", "оранжевая" и мятеж – власть постепенно переходит в руки не только исламистов, но и клановых вождей, ставящих своей целью растащить страну по племенным углам. Наконец, даже в наиболее европеизированном из всех трех стран - Тунисе победу на недавних выборах одержала исламистская партия "Ан-Нахда". Убеждения ее лидера шейха Ганнуши не "сломило" даже 20-летнее проживание в Лондоне.
При этом за спиной у российских несогласных нет даже архаичных, варварских организаций, с которыми можно вести хоть какой-то осмысленный диалог. Есть просто Улица. Без вождей и идеологии. И это даже страшнее. Сегодня некоторые делают сравнения "сетевой революции" в России с февральской 1917 года и осенью 1991-го. Но в обоих случаях власть относительно мирно переходила в руки легитимных, признаваемых обществом институтов – Временному совету Госдумы в первом случае и к президенту России и Верховному совету во втором. Кровь началась позднее, когда не только на окраинах страны, но и в столицах заполыхали мятежи.
Улица сегодня – она не за несогласных. И не против них. Она – за саму себя. Все мы год назад могли видеть, что случается, когда происходит подмена власти Улицей – в станице Кущевской. Бригада Цапков – не силовиков, не бизнесменов, не чиновников, не пользователей Twitter и Facebook – обычных парней с соседней улицы, установила в одной отдельно взятой станице чудовищный, полурабовладельческий режим, до которого даже североафриканским "Братьям-мусульманам" (и то, если хорошо стараться) топать десятилетия.
Нет никаких сомнений, что эту Улицу никто из московских интеллигентов, назначенных хипстерами в вожди, удержать не сможет. Ну какой у писателя или журналиста опыт управления большими Системами – от политических до производственных? Опыт политической борьбы? В Европе, на которую равняются несогласные (и правильно делают!) даже типичный среднестатистический политик масштаба депутата парламента добирается до этого кресла за десятилетия – через опыт работы в первичных партийных ячейках, через несколько предвыборных кампаний на должности мелкого клерка, комиссий и прочих бюрократических этапов. В России же почти каждый уличный протестующий мечтает сразу въехать в Кремль. Отсюда и многовековая российская практика переворотов, мятежей, революций и самозванцев – всем всего хочется сразу.
Но почему, если уличному «политику» это можно, то Улице - нельзя? И Улица тоже идет брать свое – все и сразу. И, как показывает опять же многовековой опыт российской истории, брать она предпочитает у того, кто развязал ей руки. Уплотнять квартиры образованных городских слоев, громить лавки и средства производства инородцев, иноверцев и вообще всех тех, кто внешне и внутренне не похож на нее, Улицу.
Да, российская власть не идеальна, но она точно лучше толпы. И она способна меняться и идти на разумный диалог и уступки. В конце концов, толпа может прийти не только за столовым серебром московского интеллигента, но и в Кремль. И власть это тоже понимает. Мы все сегодня в одной лодке.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции