Пятый этап Кубка России по фигурному катанию, состоявшийся на минувшей неделе в Москве, от первого до последнего выступления прошел под внимательным взглядом заслуженного тренера страны Виктора Николаевича Кудрявцева. 74-летний мэтр тренерского цеха, воспитавший первого отечественного чемпиона мира в мужском одиночном катании Сергея Волкова, продолжает активно работать в ЭШВСМ "Москвич" и остается одним из самых востребованных специалистов, способных оказать "скорую помощь" испытывающему проблемы фигуристу. Так, Кудрявцев провел несколько тренировок с экс-чемпионкой страны Ксенией Макаровой, после ряда неудач в серии Гран-при уверенно выигравшей пятый этап Кубка России. С обсуждения этой темы начался разговор тренера и корреспондента агентства "Р-Спорт" Андрея Симоненко.
- Виктор Николаевич, над чем именно работали с Макаровой?
- В основном занимался коррекцией прыжковой техники. Также немного изменил тренировки в плане их интенсивности, и фигуристка почувствовала эти изменения, они помогли ей набрать сейчас форму. И я думаю, что к чемпионату России Макарова будет готова еще лучше. Но ей нужно перебороть себя, приобрести уверенность в собственных силах – тогда она сможет рассчитывать на решение любых задач. Уверенность эта воспитывается самой тренировкой, содержанием процесса, и это воспитание было одной из главных проблем в ее подготовке. В остальном же у Ксении все в порядке.
- Тем не менее, у экс-чемпионки страны есть определенный пробел в технической части: тройной лутц, самый сложный из всех прыжков в фигурном катании, она в программах не исполняет. Владеет ли им в принципе фигуристка, и работали ли вы с ней над этим прыжком?
- Я не могу сказать, насколько она лутцем владеет и может ли она его стабильно исполнять, потому что не видел всего учебно-тренировочного процесса Макаровой в нынешнем сезоне. Но я с ней над лутцем не работал, потому что у тренеров такой задачи – включить лутц в программу – в настоящий момент нет. И я думаю, что для того, чтобы составить конкуренцию в борьбе за золото чемпионата России, Макаровой будет достаточно чистого исполнения тех элементов, которые у нее в программе есть сейчас. А вторая оценка, которая играет более существенную роль, у Ксении очень высока. В этом состоит преимущество Макаровой – даже если она проиграет где-то в технической части, то благодаря второй оценке, гораздо более влиятельной на итог выступления, она может опередить конкуренток.
- Если говорить о турнире девушек на Кубке России в целом, кого из его участниц вы для себя открыли?
– Открытий здесь не было. Просто потому, что вся нынешняя плеяда талантливых девочек, о которых очень много сейчас говорят, уже давно на виду, и мы за ними следим. Я был на многих этапах Кубка России, и должен подчеркнуть: подрастающее поколение в женском одиночном катании у нас очень интересное. Если мы сумеем этим богатством правильно распорядиться, правильно подготовить фигуристок к ответственным стартам, если ведущие тренеры смогут провести спортсменок через переходный возраст – а для этого надо подключить и медицину, и специалистов в области развития детского организма – то мы выйдем на международную арену года через три-четыре с очень длинной скамейкой запасных. А это создаст такую острейшую конкуренцию, от которой наш спорт только выиграет.
- Те, кто не смогут выдержать этой конкуренции, психологически не сломаются? Талантливых-то много, а мест в сборной только три…
- Думаю, что нет. Есть пример длинной скамейки в художественной гимнастике. Если мы и второй, и третий, и четвертый эшелоны обеспечим с материальной точки зрения, предоставим спортсменкам возможность регулярно участвовать в соревнованиях, то от соперничества выиграют все.
- Болельщики любят, когда им называют конкретные фамилии. Можете назвать нескольких фигуристок, которые вам особенно сейчас импонируют?
- Нет, я не буду этого делать. Просто не хочу никого обижать – их много, и они действительно все хорошие.
- Виктор Николаевич, с какими чувствами вы, тренер первого отечественного чемпиона мира, смотрите на нынешнее состояние российского мужского одиночного катания, на то, как, за редкими исключениями, наши фигуристы на международных турнирах остаются за пределами призовых мест?
- Что здесь я могу сказать… У нас в России было четыре подряд олимпийских чемпиона – Алексей Урманов, Илья Кулик, Алексей Ягудин, Евгений Плющенко, а за ними действительно никого не оказалось. Задел для побед, о которых я сказал, мы создали в советский период, когда детско-юношеские школы функционировали бесперебойно. Подготовка шла на высочайшем уровне, а в 1990-е годы развалилась научная бригада, развалилось медицинское обеспечение, не стало материальной базы. И здесь, на мой взгляд, произошла организационная недоработка: мы третьими-четвертыми эшелонами команды вплотную не занимались. Фигуристы из резерва тренировались фактически сами по себе. Самодеятельно и непрофессионально. И произошел провал. А из провала в фигурном катании быстро не выходят. Чтобы воспитать простого мастера спорта, требуется большой период времени. А вырастить фигуриста, который смог бы добиться чего-то значительного на международной арене, еще сложнее. Талант ведь не просто надо найти – его надо еще сохранить и выпестовать.
- Вы видите сейчас изменения к лучшему?
- Бесспорно. Средний уровень фигуристов растет. Особенно в техническом плане – так, в России сейчас очень много спортсменов, владеющих прыжками в четыре оборота. Чтобы эти фигуристы могли стабильно показывать четверные прыжки в соревнованиях, с ними еще надо много работать. Вести грамотную профессиональную подготовку – в том числе и в плане питания, медицинского обеспечения. Но за это сейчас я не беспокоюсь. Проблема есть в другом. Фигуристов, владеющих арсеналом сложных прыжков, у нас сейчас достаточно много, но вот индивидуального стиля у них нет. Они все движутся как бы в одном направлении. А хотелось бы, чтобы у каждого спортсмена была своя, запоминающая манера катания. И еще хочется видеть более интересного построения и содержания программ. Чтобы фигуристы больше работали над воплощением тех музыкальных образов, которые они выбирают. Ведь прелесть фигурного катания для зрителя состоит именно в воплощении образов. И я здесь хочу поблагодарить тех тренеров и хореографов, которые уделяют этой стороне нашего вида спорта особое внимание. Так, отмечу Николая Морозова, который вернулся в Россию и дал согласие работать здесь тренером. Его почерк, конечно, явно отличается от шаблона. Он очень творчески подходит к содержанию программ. Посмотрите, как изменилась та же Алена Леонова! Это его работа. Вот когда у наших мужчин тоже появится индивидуальный почерк, тогда будет и результат на международной арене.
- Но здесь наверняка не все от тренера зависит. Может быть, еще и не хватает талантливых ребят, способных воплотить на льду творческие задумки?
- Бесспорно, эта проблема тоже есть. Чтобы вырасти в настоящего мастера со своим стилем, фигурист должен иметь соответствующее внутреннее содержание, которое специалисты потом уже раскрывают. Специалистов у нас много – есть целая армия постановщиков и хореографов. А спортсмены часто не могут выразить то, что им пытаются привить. Для этого надо иметь талант, способности. А талантливых ребят у нас действительно сейчас не так много.
- В последние годы в мужском одиночном катании акценты с элементов ультра-си сместились в сторону разнообразия – фигуристы много времени уделяют внимания и дорожкам шагов, и вращениям. Однако в нынешнем сезоне, такое впечатление, мы возвращаемся назад к прыжкам. В серии Гран-при на четверные заходили почти все, а американец Брэндон Мроз даже пытался делать лутц в четыре оборота, и иногда успешно…
- Я бы не назвал это возвращением. Мы продолжаем развивать техническую сторону катания, и этому у нас много подтверждений. Но преимущество все-таки всегда будет за второй оценкой. Она определяющая в нашем виде спорта. Фигурист может сорвать прыжок, технических баллов недоберет, а оценка за катание у него останется. Компонентов во второй оценке сразу пять, и все они играют большую роль. На том же московском Гран-при мы видели, какие высокие баллы за компоненты программы получают фигуристы, которые, может быть, нестабильны в четверных прыжках, но хорошо катаются – американец Эбботт, чех Бжезина.
- Хорошее катание оценивается…
- И очень сильно. А мы, приходится признать, были очень далеки от тех требований, которые предъявляет нынешняя система судейства… У нас в стране основное внимание всегда уделялось прыжкам, прыжкам и еще раз прыжкам. По остальным же компонентам фигурного катания мы сейчас находимся в роли догоняющих. Но мы над этим очень активно работаем, предъявляем к молодежи совсем другие требования. Например, московская федерация сейчас ввела обязательные тесты на скольжение. Не сдашь их – к соревнованиям не допускаешься. Точно такие же тесты ввела и Федерация фигурного катания на коньках России. Это нововведение я считаю очень правильным, и мы его переняли у наших зарубежных коллег, которые такие тесты практикуют очень давно. И относятся к ним серьезно: бывают случаи, когда фигуристы не могут сдать их месяцами. То же самое должны делать и мы. Помните, был такой раздел "школа" в фигурном катании, который мы когда-то ликвидировали? Как результат – фигуристы теперь не знают, что такое повороты, тройки, скобы, петли… Как же они могут в программах обогатить свои дорожки шагов этими элементами, если они даже не в курсе, что это, если они это не проходили? Вот сейчас мы и занялись снова обязательными упражнениями. Я всегда говорил, что это все должны делать. А сам всегда этому уделял особое внимание. Мне вообще раздел обязательных упражнений очень нравился. Мой ученик, первый советский чемпион мира Сергей Волков вообще был непревзойденный мастер "школы". Он на всех крупных соревнованиях, чемпионатах Европы и мира, в "школе" занимал почти всегда первые места. Каждый год получал по этому разделу медали.
- То есть, получается, возвращаемся мы не к прыжкам, а в "школу"…
- Именно так. А дальше уже от творческого подхода тренера зависит, как эту "школу" переработать и преподнести в разделе произвольного катания. Сейчас в федерации при моем участии сделано много пособий на эту тему. Есть масса предложений, нововведений, и тесты на скольжение являются, еще раз повторю, важнейшим из них. Мы создаем специальные бригады судей, которые выезжают в ДЮСШ, принимают у спортсменов эти тесты. И я вижу, что это дает серьезный положительный эффект.
