Константин Богданов, военный обозреватель РИА Новости.
Катастрофа гособоронзаказа 2011 года мобилизовала правительство на реформу управления военными поставками. Владимир Путин в понедельник вечером потребовал от Военно-промышленной комиссии (ВПК) при правительстве активно включиться в анализ цен и согласование контрактов на продукцию военного назначения. Если не принять мер по наведения порядка в сфере ГОЗа, то дальнейший рост закупок оружия в 2012 году окажется под угрозой.
Фактически, называя вещи своими именами, глава аппарата Военно-промышленной комиссии при правительстве Игорь Боровков получил от премьера задание привести работу в соответствие с официальным положением о комиссии, которая и должна осуществлять реализацию государственной политики по военно-техническим и оборонно-промышленным вопросам.
До этого момента ВПК в значительной мере самоустранялась от согласования параметров гособоронзаказа, несмотря на постоянный рост проблем. Потому и возникла потребность в уполномоченном независимом арбитре между сцепившимися в клинче военными и промышленниками, каждый из которых гнет свою линию, будто бы не слыша оппонента.
Ситуация в сфере оборонного производства настолько запущена, что без скрупулезного и спокойного аудита, не связанного с конкретными ведомственными интересами, уже не получается рассчитать даже ближние, совершенно тактические шаги по закупкам вооружений и военной техники.
Битва за гособоронзаказ
Первая же попытка государства в последние несколько лет заметно увеличить объем госзаказа по продукции военного назначения (и ограничиться этим шагом в числе мероприятий по поддержке оборонки) окончилась провалом, громкий финал которого общественность созерцает весь 2011 год в виде "битвы за гособоронзаказ".
Сначала пошла длинная серия взаимных упреков военных и ракетчиков - генеральный конструктор Московского института теплотехники Юрий Соломонов крайне резко высказывался в адрес Минобороны, чем вызвал в ответ не менее резкие отповеди оттуда.
В итоге потребовалось вмешательство не вполне профильного вице-премьера Игоря Сечина (он, в числе прочих обязанностей по промполитике, долго курировал судостроение вообще и ОСК в частности), чтобы к началу ноября согласовать условия работы по военным контрактам и подписать их в присутствии главы правительства.
Заржавленный маховик оборонной индустрии
После распада СССР вокруг отечественной "оборонки" годами формировался устойчивый миф: все ее трудности - от отсутствия денег. Дайте денег, и мощнейший научно-производственный потенциал раскрутится на полную катушку. Но прошли те времена, когда проблемы военной индустрии можно было решить только одними заказами, а также адресными вливаниями средств на технологическое обновление и НИОКР.
Та промышленность, что в 1990-е и последующие за ними годы не прошла комплексной модернизации (организационной, маркетинговой, а для некоторых предприятий под конец сроков - и технологической) и не оседлала тех или иных экспортных направлений, в изрядной части оказалась абсолютно не в состоянии грамотно распорядиться долгожданными финансовыми ресурсами.
Свою долю неразберихи вносит и элемент психологии временщиков, крайне причудливо преломившийся в "оборонке". Привыкшие годами получать от государства одни обещания, оружейники, как только поток денег стал реально заметен, решили взять все и сразу - пока дают, а то вдруг потом и этого не будет? И тем самым оплатить все годы аренды цехов под склады и зданий НИИ под офисы турфирм, все неоплаченные поставки, и все инициативные разработки, невостребованные государством.
Мощные холдинги, сформированные в середине 2000-х годов, тоже требуют внимания. Смешав в них "хорошие" (отлаженные и прибыльные) активы с "плохими" (запущенными, а местами и откровенно обанкроченными), государство само спровоцировало топ-менеджеров решать проблемы корпораций за счет завышения цены на продукцию госзаказа.
В результате предприятия нередко закладывают в себестоимость продукции (традиционно непрозрачную) расходы на поддержание своего хозяйства в целом: от доставшейся в наследство с советских времен социальной сферы оборонных моногородов до крупных трат на "консолидацию активов" (выкуп мелких пакетов акций у частных собственников) и "финансовое оздоровление" (расшивку долгов заводов).
Мытарские подходы к обороне
С другой стороны, Министерство обороны, в условиях стратегического вакуума в управлении военной индустрией, взвалило на себя совершенно неподъемную ношу.
Перестройка системы гособоронзаказа, связанная с передачей закупок продукции военного назначения из главкоматов родов войск в центральный аппарат военного ведомства, наложилась на кадровую реформу. В результате резко возросший объем задач по контролю за закупками упал на плечи сократившегося числа опытных специалистов, подкрепленных молодым и еще сравнительно неопытным персоналом.
Параллельно шел рост планируемых объемов размещения ГОЗа. Все вместе это привело к тому, что департамент ценообразования МО просто "заклинило", и он оказался не в состоянии быстро переварить весь запланированный объем работы.
Ухудшало ситуацию то, что промышленность вела себя крайне эгоистично, а от вышестоящих профильных инстанций вроде той же Военно-промышленной комиссии, курируемой оборонным вице-премьером Сергеем Ивановым, помощи было немного.
В итоге на Знаменке, где расположено ведомство Анатолия Сердюкова, подошли к вопросу прямолинейно: начали резать издержки. На это жаловались и уже упомянутые судостроители: мол, заводы выдвигали реальные цены с рентабельностью в 6-7%, а от них требовали снять с заявки сразу 30%, что делало военные контракты убыточными. Подобные же голоса - о том, что военное ведомство не вникает в конкретику по контрактам - раздавались из индустрии и ранее.
Совершенно очевидно, что назрела задача свести, наконец, все эти противоречивые устремления воедино, под крышей уполномоченного правительственного органа, и разобраться, наконец, в том, где правы оружейники, а где - чиновники Минобороны.
ВПК как точка сборки
Этого фактически и потребовал в понедельник Владимир Путин, заявив о создании рабочей группы при ВПК. Однако дублирования функций свежеиспеченной рабочей группы с департаментом ценообразования МО, по всей видимости, не предусматривается. Об этом особо говорит вскользь брошенная реплика премьера: "Я считаю, что при ВПК нам не нужно раздувать никаких штатов".
Это, скорее всего, означает, что рабочей группе Боровкова поставлена именно та задача, о которой уже не первый год говорят независимые эксперты. Требуется создать в структуре исполнительной власти независимую коммуникативную площадку, на которой можно будет как равных сводить военных (с их пожеланиями и требованиями), промышленников (с их аппетитами и нуждами) и чиновников экономического блока (с их привычкой резать расходы и балансировать траты федерального бюджета).
То есть, если уж совсем просто, поставлена задача превратить Военно-промышленную комиссию при Правительстве РФ в то, чем когда-то реально был ее прообраз - Комиссия Президиума Совмина СССР по военно-промышленным вопросам. Восстановить в новых условиях то, что когда-то уже работало.
К сожалению, в ее нынешнем виде Военно-промышленная комиссия не функционирует как должно, но в предшествующие годы объем и темпы роста гособоронзаказа позволяли разрешать ситуацию в режиме "ручного управления".
Однако в данный момент необходимость системных мер по институциональной перестройке управления оборонной промышленностью и восстановление межведомственных процедур согласования игнорировать уже невозможно. Полноценная реализация возможностей ВПК как координирующего этот процесс органа и должна ввести ситуацию с гособоронзаказом в русло ритмичной работы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
