Осенью этого года в свет вышли две книги о России британских журналистов Люка Хардинга и Фиби Таплин. Одна - о политике, другая - о культуре, одна - о сложном, другая - о прекрасном. "Мафиозное государство" и "Прогулки по Москве. Осень" могли бы существовать совершенно параллельно, если бы не были написаны мужем и женой. Люк с Фиби и их двое детей прожили в Москве 4,5 года, написали о России на двоих две книги и рассказали РИА Новости, как в одной семье появились такие разные произведения и о чем вспоминают иностранные журналисты, покинув Москву.
О России и Москве
Журналист газеты Guardian Люк Хардинг и фриланс-репортер Фиби Таплин приехали в Москву в 2007 году. Уехали в 2011-м. Люк Хардинг - тот самый, который из-за конфликта с российскими властями был вынужден уехать из России в начале этого года, когда МИД РФ не стал продлевать ему аккредитацию за "нарушения правил для иностранных корреспондентов".
"Я тогда думала, что это очень страшный город, большой, очень серый", - вспоминает Фиби о своих первых впечатлениях о Москве.
Семья поселилась у станции "Войковская", но вскоре перебралась в поселок художников на "Соколе". Отдельный дом с садом, безусловно, британцу ближе, чем многоэтажка. При этом Люк и Фиби сразу отказались от идеи покупки машины, посчитав, что в Москве это равнозначно "риску для жизни". Детей возили в школу на трамвае, а путешествовали на электричках.
"Электрички - это совершенно прекрасно, это же отдельный мир, совершенно увлекательный", - продолжает Фиби.
За годы жизни в России семейство Хардинг-Таплин объехало множество мест: от Золотого кольца до Алтая. Сложно сказать, насколько это редкий феномен среди экспатов, но Люк и Фиби ни себя, ни своих детей героями не считают. Хотя с большим удовольствием рассказывают, как были первыми иностранцами, которых в своей жизни увидели жители подмосковного Зарайска.
"Единственная и самая большая сложность - это язык, - добавляет Люк. - Я учил русский полгода до того, как приехать в Москву, но этого было недостаточно, чтобы общаться с людьми. Я был, как юный студент. Я делал домашние задания и так далее. Мне повезло, потому что я нашел отличную учительницу. Сначала это было очень сложно, но через год, через два года я стал лучше говорить, и потихоньку-потихоньку-потихоньку стало легче общаться".
Языковой барьер - самое сложное для любого иностранного журналиста, хотя Хардинг считает, что в России это не единственная и не сама большая проблема. Сложность, "пришедшая из Советского Союза" - это закрытость органов власти, организаций, отсутствие постоянного контроля журналистов за тем, что делает правительство.
Люк считает, что этот чудовищный пережиток прошлого отбрасывает Россию на уровень стран третьего мира. "Неужели они (власти) не понимают, что их имидж будет другим, если они будут хотя бы на уровне коротких заявлений, пусть официальных, но постоянно находиться в контакте с журналистами, а значит, и с обществом. В Британии, да, это часто сухое официальное заявление, но когда бы ты ни обратился, ты знаешь, что можешь его получить", - рассказывает он.
Особенность работы Люка состояла в том, что он писал о политике, о терроризме, о проблемах Северного Кавказа, ездил в горячие точки и собирал там информацию, писал о ФСБ и вел журналистские расследования. В это время Фиби вела еженедельную колонку о прогулках по Москве в газете The Moscow News, которая и вылилась в итоге в идею сборника маршрутов по столице и полезных советов для гуляющих иностранцев.
О книгах
Хотя книга получилась не только для иностранцев. "Прогулки по Москве. Осень" (Moscow Walks. Autumn) написана на двух языках, и сам формат гида, очень популярный в Британии, в России мало известен. Если в любой британской провинции, даже самой казалось бы обделенной туристическим вниманием, есть проложенные тропы, занесенные в путеводители, то в России прогулки "по системе" - еще экзотика.
"Помню, я отправлялась в очередной маршрут - 10 километров. Мой дизайнер сказала мне: "Зачем тебе это нужно? Это же так далеко!" Но я думаю, что сейчас пришло время для таких проектов, к ним есть интерес, у иностранцев в том числе", - рассказывает Фиби.
Люк присоединялся к жене на нескольких ее маршрутах и тоже утверждает, что ходить пешком в России становится неизбежной необходимостью. "Особенно когда с трафиком все хуже и хуже, когда ты пешком идешь быстрее, чем на машине", - не обходит он и тему столичных пробок.
"Осень" - это только начало проекта, Таплин продолжает часто ездить в Москву и надеется, что появятся еще и зима, и весна, и лето, и много-много московской и подмосковной природы: Фиби - большая фанатка русского леса, буквально до дрожи в голосе.
"Конечно, у нас получились совсем разные книги. Ради справедливости надо признать: я-то писал о политике, о войне в Грузии, другие важные истории, в то время как Фиби гуляла по лесу, часто в сильный мороз - она ведь не останавливалась и зимой, в минус 27, когда лицо покрывается инеем, она продолжала свои прогулки", - смеется Люк.
История его книги менее лирическая, но, безусловно, более захватывающая. "Мафиозное государство" - название, позаимствованное у одного испанского эксперта, цитируемого в документах WikiLeaks. Хардинг написал книгу, как он сам говорит, о темах, которые "обычно стараются избегать" - о своих поездках на Кавказ, о событиях вокруг вторжения грузинских войск в Южную Осетию, об убийствах российских правозащитников и о национализме, об Александре Литвиненко и методах "психологического давления" со стороны ФСБ.
Последнее - главная проблема, как считает Хардинг, с которой столкнулась его семья в Москве. Он уверяет, что давление стало следствием его работы и его статей, не только его телефон прослушивался, но в их дом проникали сотрудники служб безопасности, которые "обозначали" свое присутствие: разбрасывали вещи, стирали видеокассеты, давая понять, что за ними следят. "Наверное, это главное, что подтолкнуло меня к написанию этой книги. Это не то чтобы попытка выговорится, я просто хотел, чтобы люди понимали, что такое бывает", - говорит он.
С тех пор, как его семья уехала из России, Люк не без сожаления говорит о том, что случаи такого "избавления" от иностранных журналистов не дают основания говорить о каких-то фундаментальных свободах в России. Хотя, надо признать, книга его не только о политике. Политика - это лейтмотив, но неожиданно здесь появляется большая глава об истории поселка художников, о путешествиях и на удивление занимательных "сокамерниках" Люка, которые скрасили ему несколько часов ожидания до возвращения в Британию, когда в феврале ему отказали во въезде в Россию.
"Я надеюсь, что моя книга рассказывает что-то очень важное о нынешнем российском режиме. Это не книга о политике, это, конечно, такие первые мемуары, воспоминания о том, что такое жить в путинской России. Я хотел, чтобы получилась панорама, не сухой академичный текст о геополитике, но что-то личное, а история с ФСБ добавила еще и квест", - рассказал Хардинг.
Такая полярная Россия получилась у супругов. Они считают, что как иностранцы сделали все, чтобы показать, насколько эта страна разная. "У нас сложились два параллельных повествования", - резюмирует Фиби.
О перспективах
"Я очень не хочу, чтобы меня считали русофобом, - добавляет Люк. - Мы оба страстно любим Россию. Я поражаюсь, насколько огромный здесь потенциал, потенциал в стране, в людях".
Люди - тема интересная, учитывая избитые стереотипы с обеих сторон о чопорных британцах и грубых русских. Фиби, правда, отчасти подтверждает один из них. "С британцами действительно тяжело дружить близко", - говорит она.
А вот русских друзей у семьи Хардинг-Таплин много. Экспаты, как они говорят, приезжают и уезжают, но в России осталось много очень близких им друзей. "Именно в России я получила столько удивительного опыта общения, незабываемого и совершенно потрясающего. Люди во многих местах были такие приветливые, у нас было много прекрасного, но после всего нам пришлось уехать", - вспоминает Фиби.
Люк более прагматичен. Даже во время беседы он будто продолжает писать статью о России, говоря о том, что страна должна и может меняться к лучшему, что она должна смотреть на своих более динамичных соседей и стремится к чему-то большему.
До Москвы Люк работал в Германии, в Индии. А на вопрос, что же дальше, он отвечает: "Честно говоря, я бы хотел вернуться в Россию. Но не сейчас, сейчас ни за что. Я бы хотел снова приехать лет через 10 в другую страну, которая изменится".
Елена Пахомова, Александр Смотров
