БАРНАУЛ, 25 ОКТ – РИА Новости, Дмитрий Виноградов
В октябре в регионах России начинается добровольное тестирование на наркотики школьников и студентов. Между тем во многих субъектах РФ такое тестирование выборочно проводится уже несколько лет, в том числе в Алтайском крае. О некоторых его итогах, а также о самых тревожных тенденциях в распространении наркомании корреспонденту РИА Новости рассказала консультант-советник губернатора Алтайского края, майор полиции Елена Жалыбина.
- Как давно в крае тестируют на наркотики школьников и довольны ли вы его результатами?
— Такое тестирование – официально оно называется "выборочное добровольное информированное тестирование учащихся 10-11 классов школ и учреждений начального профессионального образования края" – мы проводим с 2007 года. Порядок такой: сначала объясняем родителям, что результаты будут знать только они сами и врачи. ФСКН знать не будет. Мы знаем только процент тех, кто употребляет наркотики, не то, что это Иванов-Петров-Сидоров.
Вообще мы, кстати, за обязательное тестирование. Тогда мы будем знать полную картину.
Чьи родители пишут расписку, что они согласны – тех тестируем. Насильно никого не тащим.
У детей забирается биологическая среда – моча. Если наркотики в моче находят, то медик предлагает родителям прийти со своим ребенком для беседы – конечно, на учет его никто не поставит, но на профучет могут поставить. Но многие на такую беседу не приходят – боятся.
- И каковы результаты?
— Выявляется около одного процента. В основном, конечно, марихуана. Хотя в ПТУ бывают и случаи опиатов.
- Бывают случаи, что родители от тестирования отказываются?
— Конечно. Их беспокоит, кто и как будет использовать эту информацию. Боятся, что на ребенке пожизненно поставят клеймо "наркоман".
Хотя мы, конечно, заверяем, что все результаты останутся тайной, и что мы будем владеть только статистикой, а не фамилиями. Они опасаются, что эта информация будет использована во вред их детям.
Мы объясняем, что главная цель – на ранней стадии выявить, что ребенок употребляет наркотики, чтобы можно было предпринять какие-то меры. А то ведь родители, как правило, узнают последними, когда ребенок уже сформировавшийся наркоман. Вот тогда они хватаются за голову, начинают бегать, лечить.
А потом бывают случаи, когда "Скорая помощь" приезжает откачивать наркомана (находящегося в передозировке, — РИА Новости), а мать говорит: "Не надо. Я устала".
- Родители остальных детей будут знать, что с ними учится такой ребенок?
— Нет. Даже учителям не говорят.
- Кого еще тестируют на наркотики, кроме молодежи?
— Много кого: для получения лицензии на приобретение оружия, для приобретения права управления транспортным средством, при поступлении на работу на предприятия с источником повышенной опасности.
С 2005 года проводим тестирование абитуриентов Барнаульского юридического института МВД. С 2006 года тестирует своих сотрудников "РЖД", совместно с военным комиссариатом обследуем призывников на службу по контракту и поступающих в высшие военные училища.
Вот уже в этом году в "РЖД" был любопытный случай: сотрудники ФСКН задержали двух водителей тепловозов с контрабандой. Возили из Казахстана коноплю – больше для себя. Оба – водители с довольно большим стажем, даже перевелись с пассажирских перевозок на грузовые, потому что на пассажирских жестче контроль, а они от своей привычки отказываться не хотели.
- Каковы результаты тестирования?
— Постоянно выявляются. И у абитуриентов выявляются, и у курсантов, и на производствах, и у претендентов на лицензии и права. Кстати, когда тестирование стали проводить, многие платили деньги за освидетельствование, но потом, узнав об экспертизе, уходили. То есть платят 400 рублей, а на процедуре не появляются – боятся.
- И что делают с таким курсантом или абитуриентом юридического университета, в организме которого нашли наркотик?
— В правоохранительных органах такой человек работать не может. Потребление у нас не криминализировано, ответственности не несет, судить не можем, но дорога закрыта.
- А оспорить он свое увольнение может?
— Есть постановление правительства с перечнем профессий, при трудоустройстве на которые обязательно тестирование. Если у человека находят наркотики, то получается, что человек такое тестирование не прошел. На профилактических лекциях мы тоже это объясняем – если будет потребление наркотиков, то ряд профессий попросту будет закрыт для молодого человека.
Кстати, наркотик в крови держится месяц. Покурил – и в течение месяца экспертиза может его выявить. В клетках держится до двух недель. Когда читаешь лекцию студентам и им об этом говоришь, многие почему-то начинают переглядываться и о чем-то задумываться (смеется).
- Сколько вообще в крае наркозависимых?
— Еще несколько лет назад было 12 тысяч с лишним, сейчас 9600. В целом констатируем спад, но есть несколько неприятных тенденций.
Дезоморфин вытесняет героин. Дезоморфин дешевле, за сто рублей можно купить препараты. А героин стоит 1200 за грамм. И еще неизвестно, насколько он чистый, а не "разбодяженный". Два года назад вообще не было дезорморфиновых притонов. А теперь – почти все.
И в последнее время мы заметили тревожную тенденцию: многие начинают с дезоморфина. Раньше это был наркотик для единиц. Теперь для многих это "точка входа" в наркоманию, и нас это очень тревожит. А причина все та же – доступность.
Кроме того, мы отмечаем увеличение каннабиоидных наркоманов. Это дешевле, сырье местное. В крае около 500 каннабиоидных наркоманов.
- За счет чего снижается количество наркозависимых?
— Считаю, что тут большая заслуга профилактики. У нас у одних из первых в России, еще в 2005 году, появилась краевая антинаркотическая программа. Финансовое обеспечение программы в год составляет 4 миллиона 471 тысяча рублей.
Проводим курс лекций среди молодежи – их читают наркологи, психологи, сотрудники ФСКН, соцработники. Круглые столы, брифинги, фильмы показываем, различные акции проводим. Мы первыми в России придумали на всех квитках об оплате жилищных услуг публиковать телефон доверия ФСКН.
В рамках этой программы у нас второй год работает студенческий отряд по уничтожению дикорастущей конопли. Выделено на его работу 340 тысяч в год и техника. Собираем данные, где больше всего дикорастущей конопли, где невозможно ее опрыскать какой-то химией, туда выезжают студенты совместно с сотрудниками ФСКН и ГУВД. Конопля уничтожается и сжигается. В прошлом году у нас было более 10 выездов.
В 1997 году у нас были и дети на учете, и подростки. Сейчас у нас на учете всего 13 подростков, а детей нет. В прошлом году на притонах нашли двоих несовершеннолетних (девушки по 14 лет). В этом году пока ни одного.
- А что употребляют подростки?
— Все. И героин, и дезоморфин. Один раз для эксперимента опросили первый класс: знаете что-нибудь о наркотиках? Все руки поднимают. И даже называют виды наркотиков. Теперь с детского сада надо профилактику проводить.
- Кто подсаживает подростков на наркотики? Родственники?
— По статистике, каждый наркоман за свою короткую жизнь втягивает в употребление наркотиков 15-20 человек. Наркотики сами по себе на людей не бросаются, их умело навязывают нашим детям деятели наркотического сетевого маркетинга, пользуясь при этом методом индивидуального убеждения, силой слова. Главное – заставить попробовать зелье.
Застенчивому пареньку посоветуют поднять дух перед свиданием, юного интеллектуала поманят возможностью "расширения сознания", троечника "взбодрят" перед экзаменом. И каждому скажут, что только слабаки впадают в наркозависимость, а у тебя есть сила воли, и ты бросишь в любой момент, как только захочешь. Почему это наглое вранье работает? Потому, скорее всего, что исходит не от взрослых злодеев-наркодилеров, а от своих же ребят-ровесников, уже попавших в паутину наркозависимости.
- Откуда у подростков деньги на это? Наркотики денег стоят…
— Сначала бесплатно дают попробовать, как только втянулся – все, деньги находятся. Сначала все из дома тащут, а потом хищения, кражи, грабежи – вплоть до убийств. Ради денег на дозу на все идут. Наркоман – как голодный человек.
