В рейтинге «Качество приема в вузы – 2011», подготовленном РИА Новости по инициативе Общественной палаты РФ в рамках совместного проекта «Общественный контроль за процедурами приема в вузы как условие обеспечения равного доступа к образованию», Нижегородский государственный университет в 2011 году выше, чем год назад, на целых 50 пунктов. О прошедшей приемной кампании и о качестве приема рассуждает ректор Нижегородского национального исследовательского университета - ННГУ имени Н. И. Лобачевского Евгений Чупрунов.
- Евгений Владимирович, как вы оцениваете качество приема-2011?
- Естественно, мы рады высоким результатам в рейтинге. Причем я хочу подчеркнуть: у нас классический университет, где есть и математические, и физические, и другие естественнонаучные специальности. На них учиться зачастую тяжелее, сложная программа не каждому по силам, потому конкурс и проходной бал на них ниже, чем на гуманитарных факультетах. Так что нам тяжело соревноваться «в общем зачете», например, с МГИМО и с другими вузами, где преобладают гуманитарные специальности: ЕГЭ по обществознанию выпускники традиционно сдают лучше, чем физику. Но в своей «номинации» - среди классических университетов России - мы всегда входим в первую десятку. Хоть абитуриентов стало на 20 процентов меньше, чем в прошлом году, средний балл по ЕГЭ у нас вырос на два с лишним пункта. Кроме того, несмотря на снижение числа абитуриентов мы приняли столько же внебюджетников, сколько и в прошлом году: люди готовы платить деньги за то, чтобы получить наше образование.
Кстати, недавно исследовательское агентство QS опубликовало рейтинг лучших университетов мира QS World University Rankings® 2011. Там 712 вузов, в том числе 13 российских, из них пять впервые вошли в его итоговую таблицу - и в их числе мы, чем мы тоже очень гордимся.
- Какие специальности были в этом году особенно популярными?
- Наибольшее число заявлений было подано на социально-экономическое и юридическое направления, а также на факультет международных отношений: там был самый высокий проходной балл - 260. Что касается физико-математического направления, то здесь заметно возросло внимание к компьютерным наукам, ко всему, что связано с информационными технологиями. По сравнению с прошлым годом есть тенденция роста интереса к биологии и филологии. Причем на филологический факультет подавали заявления ребята с очень высокими баллами. Что касается физико-математических факультетов: физфака, мехмата, ВМК, - то там есть определенные группы детей с очень высокими результатами - те, кто знает, куда и зачем идет, а есть и «хвост» - с намного более низким баллом.
- Сколько вам было выделено бюджетных мест?
- В ННГУ имени Лобачевского в этом году на первом курсе 1142 бюджетных места. Это чуть меньше, чем год назад. Но я считаю, что бюджетных мест в нашем и в других нижегородских вузах вполне достаточно для того, чтобы на них поступили все нормальные, хорошо подготовленные ребята из нашей области, да и из соседних регионов. Поступили и получили стипендию. Сейчас часто приходится слышать разговоры о том, что, мол, в вузе сейчас учатся только за деньги. Количество наших бюджетников – наглядное свидетельство того, что это не так.
В приемную кампанию мы «закрылись» двумя волнами: 1132 зачислено в первую и 10 человек - во вторую. Около 1000 мест в ННГУ выделено под платное обучение. И вот что интересно: на коммерческие места абитуриентов пришло столько же, сколько и год назад, хотя выпускников в регионе в 2011 году на 5 тысяч меньше.
- Какую часть бюджетных мест получили целевики и льготники?
- Примерно на 10% мест мы приняли - вне зависимости от количества набранных баллов - сирот, инвалидов, детей из многодетных семей и других ребят, у которых есть льготы. По целевым договорам с предприятиями, административными органами, с научными организациями, в том числе с Всероссийским ядерным центром, мы приняли 85 человек.
- А победители олимпиад?
- Их 75 - немного меньше, чем год назад: правила изменились. Эти ребята, победившие в открытой борьбе, профессионально ориентированы, осознанно выбирают специальность и представляют все сложности и тернии, которые им предстоит преодолеть. Как правило, средний учебный балл олимпиадников во время обучения в вузе по крайней мере на единицу больше, чем у тех, кто поступил по результатам тестирования. Это заметно уже после первой сессии. Один факультет - Высшая школа общей и прикладной физики (ВШОПФ) - уже традиционно укомплектовывается только победителями олимпиад. В этом году он пополнился 26 первокурсниками. Факультет этот готовит физиков для институтов Академии наук, их везде отрывают с руками, а многие уезжают работать за рубеж.
- Значит, этим ребятам удалось, что называется, обойти ЕГЭ?
- Нельзя, мне кажется, так ставить вопрос. Олимпиада - это способ дать дополнительную преференцию таланту. У ЕГЭ как у экзамена - и это моя позиция - есть много достоинств. Во-первых, это политика государства, и мы как государственный вуз ей следуем. Второе, что хорошо в ЕГЭ, - то, что это первая за много лет попытка государства объективно, сравнимо оценивать качество подготовки выпускников школ. Раньше было так: собирались учительницы и договаривались, какую оценку поставить. Было какое-то непомерное количество медалистов, которых мы потом отчисляли в первую же сессию. Да, ЕГЭ - это тесты, но тесты объективные и сравнимые. А самое главное – то, что это еще одна доза гласности. А как иначе мы можем победить коррупцию, попытаться сделать так, чтобы можно было проконтролировать, проверить результат? Махинацию во «втором меде» талантливый программист смог выявить именно благодаря системе ЕГЭ. Это возможность сделать все эти процедуры более честными, более правильными, выявить подлог и мошенничество.
Недочет тут я вижу только один, и его надо преодолевать. Раньше все-таки система подготовки абитуриентов и сдачи экзаменов способствовала профориентации: были подготовительные курсы, школьные диссертации. Ходит ученик 11-го класса целый год к нам на кафедру, и мы могли ему сказать: «Ну не экономист ты, ты великолепный филолог!» Сейчас это сложнее, а больше заниматься профориентацией некому: родители по определению не могут, а школе не до того. Вот этот пробел и призваны восполнить олимпиады. Представьте себе 17-летнего парня, который увлечен, скажем, физикой, а все остальные предметы ему не так уж и интересны, и результаты по ним у него невысокие. Этот будущий Эйнштейн может и не поступить на физфак, ведь считается сумма балло по трем ЕГЭ. Так давайте дадим этому таланту возможность в соревновательном плане проявить себя. Олимпиада — это не способ обойти ЕГЭ и кого-то «протащить»: это практически невозможно. Самое главное - сделать олимпиады открытыми, публичными: мы этого и пытаемся достичь.
- Но если льготников или олимпиадников окажется больше, чем выделенное количество бюджетных мест, то как поступит приемная комиссия?
- Абитуриентов, обладающих льготами на зачисление, в этом случае выстраивают в соответствии с их рейтингом - так же, как и всех остальных, - и зачисляют тех, у кого рейтинг выше. С «олимпийцами» сложнее. Раньше мы немного могли варьировать количество бюджетных мест на разные специальности в рамках одной объединенной укрупненной группы специальностей - так это называется. В прошлом году у нас в Высшую школу общей прикладной физики пришло 26 олимпиадников, а мест там 25. Но у нас было право забрать и передать туда одно место с радиофака или с физфака.
- Одно место - решаемая проблема. А если 40 победителей олимпиады на 25 мест, то что тогда? И если они все принесут подлинники аттестатов?
- Соберется комиссия и примет решение. В таких экстремальных ситуациях приемная комиссия имеет право послать запрос в Министерство образования, запросить дополнительные места. И в подобной ситуации мы так и сделаем. Но я думаю, что это вряд ли случится. Количество олимпиад уменьшается, а трудности, которые сейчас должны преодолеть победители, - увеличиваются. Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы победитель олимпиады имел право внеконкурсного зачисления только в одном месте из тех, куда подал документы. Но, так или иначе, и в этом году, и в прошлом мы сделали всё, чтобы все олимпиадники поступили туда, куда хотели.
- Отразились ли на вашей работе известные скандалы этого лета - со студентами, сдававшими тест вместо абитуриентов, с «мертвыми душами»?
- Отразились, но не напрямую, а создали некий нервный фон. Но не бывает худа без добра. Пришлось в этом году нам всем несладко из-за повышенного внимания со стороны контролирующих органов. Нам пришлось стать еще более открытыми, гласными, каждому возмущенному родителю показывать прохождение документов и изменение списков буквально по часам и минутам и всё время доказывать, что не все ректоры нечисты на руку и не во всех вузах творится беспредел. Да, и в самом деле бывает, что кто-то приносит подлинник аттестата буквально в последний день, в последнюю минуту перед окончанием работы. Приемная комиссия была фактически в военном положении. Тем более что количество поданных заявлений было колоссальное.
Конечно, можно создать единую базу абитуриентов по всей стране - контору, которая будет сидеть в Москве и к началу учебного года распределять студентов по всем вузам России, рассылать бумажки с фамилиями. А за этой конторой установить спецконтроль, и за ним дополнительный надзорный орган. Слоны на китах, киты на черепахе… Абсурд, правда ведь? В общем, не надо устраивать какие-то суперсложные системы, сходить с ума. Как нельзя построить социализм в отдельно взятом государстве, так нельзя и создать честную систему в отдельно взятом вузе, на отдельно взятой кафедре и специальности. Нужны для этого общие усилия во всей стране.
- Включение университета в международный рейтинг QS важно для вас?
- Нам важно, что нас заметили. Но я думаю, что у российского вуза – и у нас, конечно же, - есть много других поводов для гордости. Ежегодно американские фонды объявляют конкурс грантов: вуз США должен выбрать вуз-партнер в России, причем не по каким-то знакомствам, а исключительно по сайтам. Мы, по-моему, единственный вуз в Российской Федерации, который выбран сразу двумя серьезными университетами США: университетом Флориды и университетом Пергью. А 21 сентября подведены итоги второго раунда розыгрыша государственных мегагрантов по приглашению великих ученых в Россию - и мы, как и год назад, выиграли даже не один, а два гранта по 150 миллионов рублей. Эту программу курирует президент Российской Федерации, и это я считаю настоящей нашей победой.
Материал подготовила Ирина Зубкова, специально для РИА Новости
