Иннокентий Адясов, член экспертно-аналитического Совета при Комитете по делам СНГ Государственной Думы – специально для РИА Новости.
За оценками событий 20-летней давности, связанных с ГКЧП, чуть ли не в тень ушла основная причина, толкнувшая часть партийно-государственного руководства СССР на столь радикальные действия.
На 20 августа 1991 года было намечено подписание специально подготовленного Союзного договора. Новое федеративное государство предполагалось назвать Союзом Суверенных Советских Республик, с прежней аббревиатурой – СССР.
Новоогаревский процеcc
В ходе горбачевской перестройки противоречия между центром и республиками нарастали. Необходимо было в срочном порядке разработать проект Союзного договора, который устроил бы все 15 союзных республик. Однако время было упущено и центробежные тенденции в некоторых из них приобретали характер необратимых.
К концу 1990 года о своем нежелании участвовать в договорном процессе заявили Литва, Латвия, Эстония, Грузия (без Абхазии и Южной Осетии), Армения, Молдавия (без Приднестровья и Гагаузии).
Между тем в марте 90-го года на состоявшемся Всесоюзном референдуме за "сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик" проголосовало свыше 76 процентов населения. И этот очевидный результат позволил Михаилу Горбачеву резко интенсифицировать разработку проекта.
Первое заседание по подготовке договора состоялось 24 мая 1991 в подмосковной резиденции президента СССР Ново-Огарево (отсюда и название процесса). В нем приняли участие представители девяти республик – РСФСР, УССР, БССР, Азербайджана и пяти центральноазиатских.
После долгих и моментами весьма напряженных дискуссий в июне удалось прийти к компромиссу: СССР должен трансформироваться в мягкую федерацию. За союзным центром оставались вопросы обороны, безопасности, внешней политики, единой финансовой политики (эмиссия союзной валюты), общей инфраструктуры. В ведение союзных республик передавалось большинство экономических вопросов, вопросы социальной и культурной политики, вводилось гражданство союзных республик.
Предполагалось, что новым главой союзного правительства станет президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Подготовленный Союзный договор считался открытым к подписанию всеми республиками с 20 августа 1991 года.
Позиция России
К августу 1991 года в окружении президента России Ельцина не было единого мнения о новом Союзном договоре. Вообще, позиция российского руководства по заключению договора была крайне двойственной. С одной стороны, Борис Ельцин выступал за создание обновленного Союза, с другой – уже с зимы 1991 года велись переговоры о создании некой конфедерации России-Украины-Белоруссии-Казахстана "по горизонтали" без участия Союзного центра.
Мало кто знает, что первая попытка заключения "Беловежских соглашений" была предпринята еще в феврале 1991-го. Эту идею активно поддерживали Борис Ельцин и Леонид Кравчук, тогда глава Верховного Совета Украины. Однако белорусский премьер-министр Вячеслав Кебич и глава Казахстана Нурсултан Назарбаев выступили против.
Последовательным сторонником Союзного договора был исполняющий обязанности председателя Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов, хотя и высказывал определенные претензии к его тексту. В интервью "Радио Свобода" в августе 2001 года Руслан Хасбулатов вспоминал: "Мы с Ельциным много спорили — идти нам на совещание 20 августа? И, наконец, я убедил Ельцина, сказав, что, если мы даже не пойдем туда, не составим делегацию, это воспримут, как наше стремление развалить Союз".
За позицией российского руководства крайне внимательно следили в других союзных республиках, прежде всего, на Украине.
Позиция Украины
Антисоюзные настроения летом 1991 года были сильны только на Западе Украины и частично в Киеве. Центр Украины и Левобережье активно выступали за подписание договора и сохранение Союза – на референдуме более 70 процентов граждан Украины голосовали за него.
Украинское правительство же больше всего было озабочено защитой потребительского рынка республики. В ноябре 1990 года на Украине были введены карточки. С того времени украинцы вместе с заработной платой в советских рублях стали получать и разноцветные "простыни купонов", без которых было сложно купить что-то в системе госторговли.
Некоторые украинские эксперты задним числом стали заявлять, что уже тогда Украина стала вводить собственную валюту. Мягко говоря, они лукавят. Жители российских мегаполисов помнят такие же талоны практически на все потребительские товары – от сигарет до сахара.
Кризис потребительского рынка был общим для всех. Между тем на фоне общесоюзного кризиса появилось много горе-экономистов, упорно доказывающих, что "Украина кормит весь Союз" и что через несколько лет независимая Украина обязательно станет "второй Францией".
Объективности ради надо сказать, что подобные разговоры были тогда весьма популярны и в России. "Союзные республики висят на нашей экономике тяжким бременем" – звучало настойчивым рефреном.
Вопреки расхожему штампу, Запад не был летом 1991 года заинтересован в распаде СССР. Уже вползала в гражданскую войну еще одна социалистическая федерация – Югославия, и получить новый очаг напряженности с ядерным оружием было бы слишком.
Во время визита в Киев в начале августа 1991 года тогдашний президент США Джордж Буш-старший довел до украинского руководства, что Соединенные Штаты не заинтересованы в появлении независимой Украины.
Почему Союз не состоялся?
Спустя 20 лет вновь встает вопрос: был ли у нового Союза шанс?
По мнению непосредственного и активного участника тех событий, бывшего президента Татарстана Ментимера Шаймиева, "как бы там ни было, но Союз имел реальные шансы на сохранение с предоставлением широких полномочий союзным республикам".
Необходимо сказать, что огромную роль в срыве процесса создания нового Союза сыграл личный фактор. В неприятии конфедерации самым удивительным образом объединились, казалось бы, противостоящие друг другу силы. С одной стороны их составляли "охранители" прежнего СССР из консервативного крыла партийно-государственного руководства (действия путчистов были направлены, прежде всего, на срыв подписания нового Союзного договора). А с другой – активно формирующиеся в то время псевдодемократические элиты, представленные выходцами из республиканского руководства КПСС, которые хотели всей полноты власти на своих территориях – бывших союзных республиках. Не стала исключением в этом смысле и Россия во главе с ее лидером Ельциным.
После провала ГКЧП Михаил Горбачев еще пытался реанимировать новоогаревский процесс и создать хоть какое-то образование на обломках СССР.
На 9 декабря 1991 года семью республиками (без Украины и Азербайджана) было намечено подписание договора о создании конфедеративного Союза со столицей в Минске.
Однако 8 декабря лидеры России, Украины и Белоруссии объявили в Беловежской пуще о роспуске СССР и создании СНГ.
Большинство населения трех славянских республик посчитало, что Содружество станет новым форматом Союза, однако эти надежды не оправдались.
Двадцать лет спустя
Ни одна из бывших союзных республик, включая прибалтийских пионеров выхода из СССР, нефтяной Азербайджан и собственно Россию, не выиграла от распада единого государства, точнее, от разрушения общего экономического пространства.
Советская экономика имела очень высокий уровень кооперации, до 80 процентов продукции создавалось совместно, а затем распределялось по республикам. Развал общесоюзного рынка привел к обвальному падению производства, галопирующей инфляции, исчезновению наукоемких отраслей производства.
Наиболее показательны в этом плане проблемы Украины после обретения независимости. Украинская авиакосмическая промышленность из-за разрыва кооперационных связей с Россией и недостатка финансирования в разы снизила объемы производства, были законсервированы многие крайне перспективные проекты, находящиеся в высокой степени готовности.
Спустя 20 лет многие идеи, заложенные в проекте Союзного договора, вновь становятся актуальными в ходе создания уже Евразийского Союза. Таможенный союз и ЕЭП ЕврАзЭС – фактически первые этапы создания нового Союза, прежде всего, экономической направленности.
Надо надеяться, нынешним политическим элитам постсоветских государств хватит мудрости не повторить ошибки 20-летней давности.
Мнение автора может не совпадать спозицией редакции
