Девятый музыкальный фестиваль "Пустые холмы" прошел в День России в Калужской области. Десятки музыкальных коллективов разнообразных направлений выступили на его сценах, десятки тысяч гостей отдохнули на природе, наслаждаясь музыкой и танцами.
"Пустые холмы" возникли в 2003 году как некоммерческая open air-площадка альтернативной музыки самого широкого жанрового своеобразия - от регги до ска-панка. Первый фестиваль собрал не больше полутысячи человек, но в последующие годы эта цифра росла в геометрической прогрессии, достигнув в этом году нескольких десятков тысяч. Посчитать точное количество гостей невозможно, так как фестиваль остался некоммерческим мероприятием, на которое не купишь билеты.
Любой желающий может поставить палатку в ближайших от сцен лесах и пользоваться всеми благами жителя "Холмов". Фестиваль организовывается волонтерами, и его основная практическая задача - выстоять, добившись самоокупаемости. В то же время наплыв огромного количества публики, как говорят старожилы, вредит мероприятию, делая его попсовым и лишая той обворожительной доброты и скрытности, которая была присуща первым "холмам".
- Сколько вы хотите за эту вещь?
- Не помню, - девушка красива и утомлена. - А сколько вы хотите за нее дать?
Хочу дать много. Я на "Пустых холмах".
Переполненная чаша
"Пустые холмы" - это путь Бодхисаттвы!" - Женя отдает мне последнее вино. Под горой, где стоит наш лагерь и тлеет костер, стелется туман, из него рвутся свет и музыка с "полигона". "Мы делаем добро, не ожидая благодарности. У меня что-то есть - я отдаю и не думаю, к чему это приведет", - озвучивает он свой жизненный принцип.
Женя в движении три года. Его мечта - создать совершенно новый фестиваль. Он видится ему как постоянное экопоселение с музыкой, свободой и общей безвозмездной добротой. С этой точки зрения "Пустые холмы" обветшали.
"Много чужих людей. Я ничего не имею против, мы все делали для них… Но все же эти дни хочется сидеть здесь, наверху, в тишине, и не выходить", - кручинится Женя. Его поддерживает Паша: "До того, как все началось, у нас была семья - мы даже окурки вот так вот в карман собирали".
В их семье было три сотни человек - волонтеров, за две недели устроивших фестиваль. Для этого юрист Надя уволилась из московской компании, инженер Коля оставил олимпийскую стройку в Сочи, Паша взял отпуск на бетонном заводе в Лобне.
"Фестиваль кончится, а "Пустые холмы" продолжатся, нам еще две недели здесь сцены разбирать", - Паша не дождется, когда все разъедутся, и можно будет сойти с горы на "полигон".
Простые истины
"Призываем вас куражиться и фыркать!" - разносится над "полигоном".
Пять главных сцен, одна из которых похожа на бардовскую, две - скорее рокерские, четвертая - фольклорная, последняя - театральная, дополняются кинозалом, русской печью, норой Кролика и многими другими местами, где гостей встретят, обласкают, покажут, расскажут и ничего взамен не попросят.
С самым сложным - музыкой - на "Холмах" все обстоит очень просто. Так, ска-панки из "Шлюза" опоздали на свое выступление на пять часов и вместо будильников для распластанных на поляне в тяжелой дремоте жителей "Холмов" стали теми, кого в других местах называют хедлайнерами. Когда одной фолк-группе вздумалось сыграть что-то пожестче, она по первому призыву получила от слушателей несколько бас-гитар на выбор.
Сложности выросли из-под земли: Толстый медведь Пух и Мудрая Сова до рассвета не вылезали из норы Длинного Кролика, пили из горла "Оболонь", тянули частушки и читали детям сказки про самих себя. Тем временем Кафка в "Гостиной" разложил люд на громадном диване и до трех ночи крутил отменные антивоенные мульты. А в "Сенях" хохочущая толпа играла в "Растяпу" и отплясывала краковяк под гармошку.
Бремя "Холмов"
Когда многим легко, всю тяжесть несет один. Его зовут Харлей. Про себя он говорит, что вместе с другими начинал делать фестиваль в 2003 году. Больше ничего - пояснения, во имя чего усталый и немолодой мужчина, способный повести людей, ведет их на "Пустые холмы", не нужны.
Харлей волочит разодранные по швам штанины по пыльной дороге и устало садится на утоптанную траву перед сценой. Его рация села, и он еще не знает, что брошенным на дороге автомобилям протыкают шины, что медики застряли среди брода, что сломался генератор и что из-за всего этого вместе взятого в эфире творится кошмарная истерика.
- Сволочи, Клюква! Сволочь, ответь!
- Сволочь в канале!
- Сволочь, ты настоящая сволочь!
- Так, брейк! Десять минут молчим, все молчим десять минут! - Харлей прерывает сначала эфирную вакханалию, а затем и интервью, стоически улыбается и просит отпустить к медикам, полиции и генератору.
Звенят удары бубна и погремушек, сумерки рассеивают пляшущие девушки и следующая за ними вереница мужчин с деревянным каркасом, украшенным фонарями и флажками. "Трамвай! Наш трамвай никуда не идет! Трамвай! Наш трамвай никуда не идет!" - ритмично восклицают они расступающейся толпе.
Трамвай "Пустых холмов" спустя три года вернулся на прежнее место - фестиваля 2008 года. При этом упоминании начинают звучать прежние речи: "Тогда у нас была семья - лишних людей не было". Сейчас лишних много, кажется, половина из тех, может быть 50, а может и 100 тысяч, что заполонили калужские леса, перекопанные линиями окоп и язвами солдатских кладбищ.
Лишние здесь обычные, из кожи вон лезущие, чтобы стать фестивальными. Когда их станет на одного больше, "Пустые холмы" перестанут существовать - они превратятся в нашествие.
Но сейчас, поутру над засыпающим полигоном плавает густой и душистый туман. Из него выплывает девичье славянское лицо, как много их у нас - красивых девичьих славянских лиц. "Ищу бедных и голодных! Мне нужны по-настоящему голодные и действительно бедные", - девушка поднимает над головой, как факел, миску с пловом.
Из речных кустов ей навстречу карабкается усталый житель Холмов и целует руки за безвозмездную доброту.
"Уезжаете? Уже? - засыпающие гости фестиваля окликают нас из тумана и жалеют. Оставайтесь. Будем холмиться!"
Конечно! Будем холмиться, будем куражиться и фыркать, потому что у нас всегда будет лето и "Пустые холмы"!
Глеб Кузнецов
