Ольга Соболевская, обозреватель РИА Новости.
Александра Сокурова, отмечающего 14 июня 60-летие, и режиссера "Древа жизни", каннского триумфатора Терренса Малика объединяет то, что оба – метафизики, авторы притч. Оба препарируют мир, желая добраться до его смысла. Оба ненадолго выныривают со дна своей души, чтобы вытащить оттуда жемчужины впечатлений. И Сокуров, и Малик – маги кинокадра, чародеи камеры. Сокуров снимает чаще своего коллеги. Но при этом высказывается в кино неторопливо, весомо и смело.
Древо жизни Сокурова и его персонажей
Александра Сокурова высоко ценил Ингмар Бергман. Андрей Тарковский дал молодому Сокурову свое благословение, увидел в нем родственную кинематографическую душу. Сокурова постоянно награждают премиями разного достоинства, крутят ретроспективы его фильмов. В прошлом году его вклад в кино был отмечен особым, весьма показательным символом. Мексиканцы вручили режиссеру серебряную медаль с Эль Пачоте – священным деревом жизни майя.
Древо жизни, символизирующее связь прошлого с будущим, – древний миф, прижившийся в разных странах. Сокуров в своих картинах – "Мать и сын" 1997 г, "Отец и сын" 2003 г., "Русский ковчег" 2002 г. – размышляет о преемственности поколений, о корнях – предках и ветвях – потомках. И он, и Терренс Малик углубляются в тайны мироздания, понимая, что на этой визионерской ниве конкурентов у них почти нет – среди ровесников.
А среди младших собратьев конкуренты и единомышленники у Сокурова есть. В какой-то степени его "потомками" стали 47-летний Андрей Звягинцев, режиссер "Возвращения", "Изгнания", "Елены" (2011), и 44-летний Алексей Федорченко, режиссер "Овсянок" (2010). Пока молчит Сокуров, говорят и ворожат в кино именно они. Да так, что их работы показывают на фестивалях в Канне и Венеции – на важнейших европейских кинофорумах.
Но вот важное отличие Сокурова от его учеников. Режиссер – по образованию историк, что отражается на его выборе героев, тем и, конечно, их трактовки. Среди персонажей его документальных и художественных картин – Ленин ("Телец"), Гитлер ("Молох"), японский император Хирохито ("Солнце"), русские писатели – Чехов и Солженицын, композитор Шостакович, виолончелист Мстислав Ростропович и певица Галина Вишневская. Сокуров размышляет на тему войны ("Духовные голоса" 1995 г), блокады Ленинграда ("Блокадная книга" 2009 г), Чеченской кампании ("Александра" 2007 г).
Заглядывая в вечность
Сокуров берет исторического персонажа и исследует его человеческую драму. Он задает вопрос: что вело вперед человека, решающего судьбы миллионов – амбиции, жажда власти, иллюзии? А ответ режиссера не укладывается в догмы.
Гитлер, по Сокурову, – несчастный человек, заложник собственной мании величия. Ленин – тоже жертва иллюзий и одновременно пленник собственного тела (фильм "Телец" рассказывает о закате жизни вождя).
Для младших коллег Сокурова – Звягинцева и Федорченко – история не столь важна. В их фильмах время и место действия условны. Они берут человеческую суть вне исторического контекста, "в чистом виде", и анализируют ее – то как психологи, то как патологоанатомы.
Не будем рассуждать о том, сила это или слабость. У каждого режиссера есть право по-своему сортировать и обобщать факты.
И все-таки на фоне коллег Сокуров выглядит как универсальный художник, который слышит, говоря словами Мандельштама, "шум времени" и одновременно смотрит в вечность. Не случайно в 1995 году Европейская киноакадемия включила имя Сокурова в число ста лучших режиссеров мирового кино.
Эта штука посильнее, чем "Фауст" Гете?
Александр Сокуров недавно закончил съемки фильма "Фауст" по одноименной трагедии Гете. Лента будет показана на Венецианском кинофестивале в начале сентября. Картина снята на немецком языке (продюсеры "Фауста" – немцы, французы и русские). Как скоро она пойдет на русском языке, режиссер не знает: пока отечественные прокатчики не проявляют к ленте особого интереса. Ждут европейского отзыва о фильме.
Кстати, и "Фауст" – о древе жизни, о судьбе европейской культуры в прошлом, настоящем и будущем. Затерты до хрестоматийного глянца слова Мефистофеля: "Суха теория, мой друг, но древо жизни вечно зеленеет".
Как к любому значительному художнику, к Сокурову неприменимы сухие теории. Он шире теоретических постулатов и выше законов коммерческого кино. Он уже не просто кинорежиссер, а философ кино, один из немногих режиссеров, которые не боятся неторопливо размышлять. И заставлять размышлять зрителей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
