Александр Архангельский
Перед началом пресс-конференции Медведева по медийному сообществу бродили два одинаково фантастических слуха. Один – о том, что президент объявит о намерении баллотироваться. Другой – о том, что он заявит об уходе. Честно говоря, второй вариант можно было снять с повестки дня без обсуждения: зачем было устраивать масштабное действо в родимом Сколково, одном отдельно взятом островке модернизации, если ты хочешь признать свое окончательное поражение. Что же до первого варианта, то и он был сомнителен. Да, в Китае Медведев обещал, что вот-вот определится; но во время пресс-конференций еще никто не запускал предвыборный процесс. По крайней мере, в России. И такой символический жест равносилен фальшстарту.
Наш возлюбленный тандем, как точно заметил публицист Максим Соколов, находится в позиции сюрпляса. Так называют маневр велосипедных гонщиков, которые удерживают равновесие, балансируя на месте и не начиная крутить педали. Потому что рванувший первым растратит силы и проиграет на последнем повороте. Тактически оно, быть может, верно; недаром же Медведев говорил о жанре выборов, его законах; но есть и другие законы.
Один из них – закон ответственности перед обществом. Властители, даже если они ужали выборную систему до предела, отвечают не только перед своими кланами и группами влияния, но и перед людьми, чьи частные судьбы так или иначе пересекаются с политическими векторами. Пока же наши лидеры чувствуют свою ответственность за тех, кто на них поставил в бизнесе, политике и бюрократии, но остальные для них не важны. Все их интервью, выступления и разговоры, будь то фронтовые речи лидера нации или продвинутые разговоры в инновационном Сколково, крайне интересны политологам, которые гадают: на что в этот раз намекает оратор? На то, что он хочет возглавить "Право дело"? На то, что сливают "Единую Россию"? На то, что Рогозина вернут в политику? На то, что Ходорковского освободят, или же, наоборот, приговорят навечно? А этот проброс – он о чем? А этот жест – он к чему?
Но для большинства из нас игра в полунамеки, выкраивание смутных смыслов из предельно общих слов, пускай и очень грамотных, подчас красивых – занятие бессмысленное и бесполезное. Оно не только не способствует саморазвитию, но и гасит всякую инициативу, желание куда-то двигаться, меняться. Впечатление такое, что на гербе пора изображать не орла с двумя коронованными головами, а тянитолкая с двумя погашенными векторами движения.
Мы не обязаны разбираться в технологиях победы. Мы не должны домысливать контексты. Нам нужна, и чем скорей, тем лучше, ясность. Кто из двух реальных претендентов на верховный пост заявит о своем намерении биться. Не потому, что так уж важно, как будет имя будущего президента; но потому что хочется понять: а на что нам все-таки закладываться? На слишком медленное движение вперед. Или слишком быстрое сползание назад. На аморфное и компромиссное, запаздывающее дозревание до современности. Или на предельно резкое и лидерское погружение в архаику.
Может быть, мы и впрямь не заслужили демократии, потому что слишком мало сделали для нее, слишком вяло ее защищали. Но право знать, к чему готовиться, у нас, по крайней мере, есть? Или его тоже тихо отобрали?
